Тайна опаловой шкатулки - Ортис Хильберто Рендон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/32
• Следующая

Пер рухнул и вжался в землю. Ферзь вдруг зарычал. Небесный остановился, пристально взглянул на собаку и достал что-то из кармана. Негромкий щелчок — и из его руки вылетел огненный шарик, маленький, как искра. Ферзь замолк и слился с темнотой.

Небесный Лучник разогнал самокат и улетел.

Пер лежал ничком, и ему казалось, что его самого, а не Ферзя только что убили наповал. Он ухватился за ветку какого-то куста. Сердце бухало медленно и тяжело, а в голове было одно: он видел Аккумулятор в руках Небесного Лучника, Аккумулятор, уже превращенный в оружие. Вокруг не было ни души. Пер споткнулся о камень, поднял его и, застонав от ненависти, запустил им в окно проклятого дома. Стекло со звоном рассыпалось, в доме напротив вскрикнули. Пер схватился за голову и, не разбирая дороги, бросился бежать.

— Уходите! Скорее! Я его задержу.

— Донья Леонора, нет! Я с вами!

— Руй, нельзя! Урганда, пожалуйста. Уводите малышей. Помогите дону Фадрике.

— Он убьет вас!

— Не убьет. Фламман, что ты стоишь? Ты ведь старший. Я вернусь. Скоро.

— Слушайте, братцы, а где Аларико? Удрал! Теперь выдаст. Забыли мы, дураки!

— А, ладно!

— Ой, вот он! Смотрите, дрыхнет.

— Эй, соня, вставай! Ну ты даешь! Чего ж ты не сбежал?

— А?.. Что?.. Зачем?..

— Ребята, не теряйте времени, догоняйте остальных.

— Донья Леонора, будьте осторожны! Прощайте!

Ребята уходили в Лабиринт, оглядывались и махали ей. Она постояла немного, кивая им в ответ, потом повернулась, взяла велосипед и пошла вдоль берега. Она знала, что ждать ей придется недолго.

Обратный путь показался всем необыкновенно долгим. Младшие засыпали на ходу, старшие крепились, но были уже на пределе. Кроху-Щуплика Фламман и дон Алифанфарон по очереди сажали на плечи. Он все время клонился набок, и его приходилось будить.

— Малыш, держись за мою голову! Свалишься!

— У него что-то за пазухой. Ну-ка, покажи! Ворона! Зачем ты ворону взял?

— Она ушиблась... Она хорошая. Она мне семечки давала... Урганда вела за руку Колибри.

Дон Фадрике сперва самолюбиво отказывался от помощи, но потом сдался и оперся о плечи Моса и Лисандро. Педро с Дамианом замыкали шествие, следили, чтоб никто не отстал.

Ну вот и пещера. По одному, пригнувшись, перебежали дорогу — и быстро наверх.

— Вот оно какое, ваше убежище... Ну что ж...

— Вам нравится, дон Фадрике?

— Стойте, стойте! Здесь кто-то есть.

На полу пещеры, уронив голову на колени, сидел обессилевший Пер.

В замке загорелись еще два окна, в них замелькали тени. Значит, Лучник уже вызволил своих сообщников. Так, приготовиться. Донья Леонора тронула маленький диск управления, и велосипед поднялся в воздух. Не прошло и минуты, как в балконной двери показался Небесный Лучник. Он взлетел над водоемом, развернулся для виража и резко вильнул, заметив противника. Потом снова набрал высоту и повис метрах в десяти от Леоноры.

— Прекрасная сеньора! Какая неожиданность! Вы, кажется, меня встречаете? Мило, мило. Очень жаль, но я спешу. У меня, извините, дела.

— У меня тоже есть дело. Оно касается вас.

— Что вы говорите? Мы с вами непременно побеседуем об этом... как-нибудь в другой раз. Прощайте, о, Чарующая!

— Нет!

— Не хотите меня пропустить? Это неразумно. Не будем ссориться.

— Отчего же?

— Да как вам сказать?.. Не дай бог, дойдет до драки. А драться с женщинами так неблагородно.

— Благородней нападать на стариков и детей!

— А, вот вы о чем! Да будет вам известно, я не люблю, когда кто-то стоит у меня на пути. Ради достижения великой цели...

— Вы готовы стать бандитом!

— Так. Оскорбление. Я вижу, вы настроены по-боевому. Ах да, ведь вы, кажется, вооружены... Стрелять умеете?

Донья Леонора судорожно сжала в руке Аккумулятор. Какая разница? Главное, выиграть время.

...Сколько часов они носятся друг за другом между небом и землей? Леонора давно потеряла чувство времени. Вверх — вниз — вираж — падение — снова вверх... Молнии во всех направлениях перечеркивали небесный свод, Леонора палила наудачу. Лучник угадал: она умела лечить людей, а не убивать... А вот он стрелял мастерски. Дуэль закончилась бы в первую же минуту, если бы не одно счастливое качество красного велосипеда: когда-то донья Леонора, опасаясь, что во время самостоятельных прогулок ее двухколесный скакун запутается в электрических проводах, заложила в него способность уклоняться от высокого напряжения. Он вилял, дергался и подпрыгивал, молниеносно реагируя на каждый выстрел Небесного. Того уже перестала забавлять страшная игра. Он начал злиться.

Время безнадежно упущено, а проклятая баба все еще крутится у него перед носом. Он старался оттеснить ее к скалам, зажать в них, лишить велосипед маневренности и уничтожить наконец. Но она, убегая, уводила его в долину, все дальше от Лабиринта и города.

У Леоноры кружилась голова. Звезды порхали, складываясь и перекладываясь в изменчивые узоры, как в калейдоскопе, горы кренились, ветер рвал на ней платье, стаскивал ее с седла. Она уже несколько раз отпускала руль. Небесный вдруг исчез из поля зрения. Она быстро развернулась. Заходит сзади? Нет, удирает! Лучник стремительно несся к скалистому ущелью. Донья Леонора включила пятую скорость. Ветер засвистел, уши заложило. Расстояние сокращалось. И вдруг, уже у самых скал, Небесный рванул в сторону, пропуская мимо себя Леонору, и нанес удар. Огненный снаряд опалил ей руки, ударил в скалу, и вслед за взрывом ветер, горы и звезды смешались в сумасшедшем смерче. Как в воронку, ее протащило вниз. Больше она не помнила ничего.

Перед рассветом, когда скалы зябко кутались в пушистый туман, по дороге в город катилась, шурша роликовыми колесами, группа детей в сопровождении парня в разноцветной куртке. Ехали гуськом, и если бы кому-нибудь из жителей Города Садов вздумалось в этот ранний час выйти прогуляться на дорогу, он решил бы, наверно, что дон Аларико открыл спортивную школу и вывел своих питомцев на утреннюю разминку. Однако город отсыпался после ночных волнений, и живой поезд без свидетелей въехал в Восточный квартал, добрался до места и скрылся за дверями мастерской своего невозмутимого вожатого. Примерно через час дети рассыпались по улицам, с толстыми рулонами бумаги под мышкой, и вскоре город запестрел свежими афишами:

Внимание, внимание! Всем жителям Города Цветущих Садов!

Объявляется большой карнавал! Участвуют люди и роботы!

Конкурс на лучшего бумажного змея! Конкурс на изобретение

лучшего громоотвода! Главное условие: быстрота исполнения.

Начало праздника сегодня вечером.

Спешите, спешите! Дадим каждому дому по гениальному громоотводу!

Не дожидаясь, пока граждане продерут глаза и, выйдя на улицу, пристанут к ним с расспросами, они вернулись в мастерскую, где тут же закипела работа.

С утра вышедших на прогулку горожан поразили сразу два обстоятельства: во-первых, неизвестно откуда взявшиеся афиши, вызвавшие вместе с недоумением общий энтузиазм, и, во-вторых, зрелище куда более необыкновенное: по городу, по направлению к Нейтральному Центру, твердой походкой шагал дон Исхудалес под руку — да, да, под руку! — со своим непримиримым соперником доном Рыжундо. Они шли в ногу и почему-то не ругались. Глаза у первого были красные после бессонной ночи, лицо казалось еще бледнее обычного, но оно выражало такую решимость, что встречные невольно расступались, давая им дорогу. Дон Рыжундо, напротив, был багров от волнения и шумно дышал, как запыхавшийся локомотив. Пока они дошли до здания Конфликтного суда, за ними уже увязалась целая толпа. Дон Исхудалес повис на ручке дверей, дергая ее на себя, и вырвал бы с мясом, если бы спутник заботливо не пришел к нему на помощь. Он толкнул дверь, и дон Исхудалес влетел в просторный вестибюль, устланный коврами, где стояла строгая рабочая тишина высокого учреждения. Не оглядываясь на едва поспевавшего за ним Рыжундо, он побежал по бесконечной ковровой дорожке коридора, на ходу перебирая глазами таблички на дверях:

• Предыдущая
• 26/32
• Следующая