Тайна опаловой шкатулки - Ортис Хильберто Рендон - Страница 17

• Предыдущая
• 17/32
• Следующая

А в это время Дракити Укарики и его верный слуга Барнабас-Невежа, не веря собственным глазам, смотрели на Дамиана, висящего на конце удочки.

— Как он сумел сбежать? Это невозможно! — восклицал Лжебарон, семеня вокруг пленника. — Спустите его, ради бога, бесценный друг, я не могу смотреть, как эта рыбешка болтается в воздухе. У меня от этого головокружение.

Небесный Лучник раскрутил спиннинг, и Дамиан встал на ноги.

— И все-таки, как же он удрал? Обыщи-ка его ты, болван!

— Я не Болван, я Невежа, — поправил Барнабас и набросился на Дамиана.

Тот отбивался как мог, даже укусил надзирателя, но силы были неравны, и все сокровища его карманов постепенно перешли в руки Невежи: билет метро, который хранился на память о поездке в Мехико, чернильный карандаш — подарок Тигра, шнурок от ботинка и бабушкин гребешок для опытов по электростатике. Хорошо еще, что три каменных шарика, рыболовные крючки, ржавую пружину и еще один билет метро он раздарил маленьким работникам. «Кнопка скорой помощи» не привлекла внимание Барнабаса и осталась на рубашке Дамиана.

Лжебарон морщился при виде этих ничтожных трофеев, пока его взгляд не привлек предмет, вывалившийся из-за пазухи у Дамиана во время борьбы с Барнабасом.

— Что это? — И Дракити наклонился над шкатулкой.

Дамиан, скрученный железными лапами Невежи, горько вздохнул:

— Семейная реликвия.

— Очень милая штучка. — Лжебарон с интересом вертел шкатулку в руках. — Как она открывается? Ишь как заперто! Могу поспорить, что это опал из Радужного грота.

— Дайте взглянуть, — потребовал Лучник.

Лжебарон прижал шкатулку к пузу и увернулся от длинных рук «бесценного друга». Но, вспомнив, что коробочка найдена исключительно благодаря Лучнику, он позволил полюбоваться ею несколько секунд, после чего отобрал назад.

— А внутри там что? — спросил Дракити. — Я, кажется, умру от любопытства. Покажешь, как она открывается, а?

— А, — повторил Дамиан.

— Не шали! А то рассержусь.

— Ладно. Тут нужен нож с очень тонким лезвием.

— Такой? — спросил Лучник, вытаскивая свой.

— Сойдет. Один из вас пусть держит шкатулку в руке, а другой сунет нож в щелочку. Только при этом вы должны пожимать друг другу свободную руку — дружески и искренне. Такое уж правило.

— Шут паршивый, — буркнул Лжебарон, но в точности последовал указаниям Дамиана, в результате чего произошло то же самое, что с нашими юными героями несколько дней назад.

Шкатулка вылетела из его рук, и мощный электрический разряд так шарахнул негодяев, что Небесный Лучник и Лжебарон Дракити Укарики, держась за руки и глупо улыбаясь, полетели — но почему-то не к потолку, а к противоположной стене, на которой и запечатлелись их фигуры. Дамиан предусмотрительно заткнул уши и зажмурился, и все же стоял оглушенный и весь покрылся гусиной кожей. Все это произошло молниеносно и совершенно неожиданно для всех, кроме Дамиана. Однако Барнабас, державший мальчика, хоть и взвизгнул «ой, мамочка!», но не ослабил хватку своих клешней и не дал Дамиану воспользоваться плачевным положением врагов и удрать.

Когда Дамиан открыл глаза, он увидел то, чего никак не мог ожидать: в двух метрах от него в воздухе плавал огненный шар величиной с хороший арбуз. Наверное, это тоже был результат действия опаловой шкатулки.

Да, эффект был потрясающий, Небесный Лучник, морщась и хрипя, еле выговорил:

— Аккумулятор Тысячи Молний!

«Шаровая молния», — холодея, подумал Дамиан.

Она начала медленно плыть прямо к нему, покачиваясь в воздухе. Барнабас испуганно попятился, таща за собой пленника, и прижался к стене, отгородившись от опасного шарика Дамианом. Молния поплыла быстрее, увлекаемая струйкой воздуха, вызванной движением. Сообразив это, Дамиан легонько дунул в сторону шара.

Шар приостановился в полуметре от него и — пух! — растворился в воздухе.

«Уф, просто чудом спасся...»

После взрыва все погрузилось в темноту. Барнабас зажег керосиновую лампу.

— Фто это быво? — еле ворочая языком, спросил Лжебарон.

— Этот болван, — кивнул Лучник в сторону Дамиана, — освободил нас от необходимости работать над Аккумулятором. Тем более что мой братец — черт бы подрал этого тупицу! — так и не согласился уступить нам своего слугу Пера. Наши планы висели на волоске.

— Это ты изобрел? — поинтересовался Дракити. Дамиан отрицательно покачал головой:

— Да.

— Да или нет? Ты что мне голову морочишь?

— Нет, — сказал Дамиан, качая головой утвердительно.

— Не имеет значения, — прошипел Лучник на ухо Лжебарону. — Гоните скорее этого паршивца.

— Запри его вместе с остальными, — приказал Дракити. Барнабас потащил Дамиана за дверь.

Кроху-Щуплика возвращение Дамиана огорчило больше всех: теперь он, наверно, должен вернуть агатовые шарики, которые получил на память. От обиды ему захотелось упасть в обморок или снова залаять. Но Щуплик плохо знал Дамиана. Тот рассказал ребятам все до мелочи о том, что с ним случилось, и как его поймали, и об опаловой шкатулке, но требовать назад подарки ему даже в голову не пришло. Щуплик почувствовал такое облегчение, что готов был сам вручить шарики Дамиану, но вовремя вспомнил, что подарки возвращать просто неприлично, и решил, так уж и быть, оставить их себе.

— А Комарик? — тихо спросила Колибри.

Дамиан взглянул на слуховое окно. Что случилось с мальчиком после того, как он вытащил его из воды и переплыл с ним крокодилий ров, он не имел ни малейшего понятия. У Тигра на этот счет сомнений не было. Он тряхнул нечесаной шевелюрой и сказал-:

— Он ищет помощи, он освободит нас!

Щуплик, неожиданно для себя, радостно тявкнул, остальные тоже повеселели. Да здравствует Комарик! Конечно же, он вернется с целой армией и возьмет замок штурмом!

— А вдруг его схватят так же, как Дамиана? — испуганно спросила Колибри.

Все притихли.

— Выкрутится, — твердо сказал Тигр.

Конечно, выкрутится. Комарик всегда находил какой-нибудь выход. Даже когда свалился прямо к крокодилам, и то не пропал. А чтобы не попасть в руки Лучника, споткнулся о камень... Теперь можно немножко поспать. Столько волнений за одну ночь!

Дамиан, совершенно измученный, заснул моментально. И приснилось ему столько всякого, что хватило бы еще на одну книжку. Но поскольку его сновидения не имеют прямого отношения к этой правдивой истории, не будем терять на них время. Стоит, однако, упомянуть, что примерно в половине шестого утра бабушка с дедом, в его сне, накрывали стол к завтраку — что они действительно делали каждое утро в это самое время. Внук, лежа в постели, слушал, как они ходят туда-сюда, тихонько переговариваясь, и пытался еще раз уснуть, пока не взошло солнце — что должно было произойти примерно в шесть часов десять минут двенадцать секунд. (Примерно, потому что солнце никогда не восходит в одно и то же время.) Тогда он встанет, умоется и пойдет мести двор, а навстречу ему будет двигаться со своей метлой закадычный друг Педро.

«А-а, проснулся наконец!» — как всегда, скажет Дамиан.

«Вроде проснулся...» — зевая, ответит Педро-Крокодил.

В эти утренние часы, когда воздух пропитан свежестью и на душе легко, друзья могут поссориться разве что из-за Роджера-Кактуса, потому что, встряхнувшись ото сна и почистив перышки, попугай вместо нормального «с добрым утром!», орет: «Дамиан-Велосипед потерял один штиблет!»

Так было всегда, сколько Дамиан себя помнил. Вот почему ему показалось, что все происходит на самом деле, а не во сне и ничего особенного за последние два дня не случилось. С этим ощущением он и проснулся. В ушах у него звучал дурацкий стишок:

• Предыдущая
• 17/32
• Следующая