Цена счастья - Хейер Джорджетт - Страница 37
- Предыдущая
- 37/76
- Следующая
— Я не ревную, уверяю вас, — произнес он.
— Нет, разумеется. Я убеждена, что вам незачем ревновать.
Гектор посмотрел на Серену и ее поклонника.
— Если все эти романтические обожатели тешат себя мыслью, что у нее есть иные намерения, помимо желания развлечь себя небольшим флиртом, тогда они просто дураки, — негромко проговорил он. — Не скрою, мне это ее занятие не нравится, хотя в нем и нет особого вреда, когда женщина так искушена в нем, как она.
Фанни показалось, что она уловила нотку сдержанности в его голосе, и пробормотала что-то о веселом нраве и открытости девушки. Гектор согласился. А ей пришла в голову мысль добавить, что, одаряя своей благосклонностью нескольких мужчин, Серена водит за нос тех, кто подозревает ее в привязанности к одному человеку.
— Леди Спенборо, вы пытаетесь обмануть меня, или она обманывает вас? Она прекрасно проводит время. Не стоит так уж волноваться! Не хотите ли прогуляться по лесу? Могу я предложить вам руку?
Фанни понимала, что ее долг — сопровождать свою падчерицу. Но, так как в этом случае майор был бы вынужден снова услышать — несмотря на то, что он изо всех сил храбрился, — слова, которые могли ранить его чувства, Фанни уступила своему тайному желанию. Для нее ничто не могло быть более приятным, чем прогулка с майором Киркби!
Он замедлил свой шаг, чтобы приспособиться к ее походке, заботливо переводил вдову через малейшие препятствия, предупреждал ее о мокрых местах и все время выбирал для нее тропинку поровнее. Они беседовали очень тепло, и вскоре Фанни забыла о своей застенчивости, а Гектор нашел в ней такого доброжелательного слушателя, что через какое-то время уже посвятил вдову почти во все детали своей военной карьеры. В ответ Фанни рассказала все о своем доме и семье, в том числе о том, как она боится, что ее сестру Агнессу пришлют жить вместе с ней. Майор Киркби понял, какие чувства леди Спенборо испытывала по этому поводу, и, хотя она неизменно говорила о своей матери с уважением и ни разу не упомянула о своем браке, ему не потребовалось много времени, чтобы понять, почему она приняла предложение человека, годившегося ей в отцы. Однако эти свои догадки он оставил при себе.
Ничто не нарушало гармонии этих летних дней до того июньского утра, когда Фанни, открыв единственную интересовавшую ее страницу «Морнинг пост», обнаружила потрясающую новость. Она только что прочла Серене сообщение о болезни принцессы Шарлотты и собиралась обсудить с той вероятную причину этого недомогания, как вдруг ее взгляд наткнулся на другую заметку. Фанни ахнула и невольно вскрикнула:
— Боже милосердный! Нет, это невозможно!
— Что там такое? — поинтересовалась Серена, расставлявшая розы в вазе.
— Ротерхэм! — с трудом выговорила Фанни.
— Ротерхэм? — резко обернулась Серена. — Что с ним случилось? — встревоженно спросила она. — Он что, тоже заболел? Фанни, он не умер?
— Нет… Нет… Он помолвлен.
— Помолвлен!
— Да. Невероятно! С Эмили Лейлхэм!
— Это неправда!
— Вероятно, правда, раз это здесь напечатано. Твое удивление понятно. Бедный ребенок! О, какая же отвратительная, гнусная женщина эта Лейлхэм! «Была достигнута договоренность, — написано здесь, и я знаю, кто устроил это, — о браке между Айво Спенсером Бэррэсфордом, маркизом Ротерхэмом, и Эмили Мери, старшей дочерью сэра Уильяма Лейлхэма Барта». Видишь, здесь не может быть ошибки. Господи, никогда еще я не была так огорчена!
Фанни оторвала взгляд от газеты и взглянула на Серену, оцепенело застывшую посреди комнаты с двумя розами в руке. Щеки у той побелели, а в глазах читался ужас.
— Что я наделала! — странным охрипшим голосом произнесла Серена. — О Боже, что же я наделала!
— Дорогая, но ты ни в чем не виновата. Он встретил эту девочку в моем доме, а не в твоем. Я и собственной-то вины не чувствую, потому что, видит Бог, не приглашала леди Лейлхэм к себе в тот роковой день. А судя по тому, что мы знаем о тех ужасных методах, с помощью которых она пробивалась в высший свет, Ротерхэм мог встретить ее дочь где угодно, не только у меня в доме. Хотя, конечно, в другом месте не было бы такой обстановки — все мы в тот день сидели за одним столом и беседовали без всяких условностей. Если б я знала, к чему это приведет, то лучше предпочла бы быть невежливой с леди Лейлхэм, чем пустить ее в столовую. — Фанни заметила, что Серена уставилась на нее неподвижным отсутствующим взглядом, а по ее пальцу струится кровь. — Ты уколола руку шипами! Осторожно, не запачкай платье, дорогая.
Ее слова, похоже, привели девушку в чувство. Она вздрогнула и посмотрела на руку, потом разжала пальцы, сжимавшие колючие стебли роз. Положила цветы на стол и спокойно произнесла:
— Да, уколола. Как глупо. Пожалуйста, Фанни, займись цветами. Я пойду вымою руки.
Серена быстрым шагом вышла из комнаты и какое-то время отсутствовала. Вернувшись, она сказала, что ей пришлось сшивать разорванные складки на оборке платья. Фанни, знавшая, что та в жизни не сделала ни единого стежка иголкой, могла бы удивиться такому невиданному происшествию, не будь она поглощена известием о помолвке Ротерхэма. Поэтому она лишь произнесла рассеянно:
— Как некстати! Ты что, отослала свою горничную? Знаешь, чем больше я размышляю об этом, тем больше укрепляюсь в мысли, что леди Лейлхэм задумала это уже в тот день, когда ворвалась к нам.
— Вполне вероятно. Она способна на многое, — беспечным голосом сказала Серена.
— Никогда бы не подумала, что такая девушка, как Эмили, может занять его воображение.
— Никогда нельзя предугадать, что может привлечь мужчину.
— Да, верно. Но она ведь такая же глупенькая, как и я, а мне казалось, что он просто презирает глупых женщин. Вспомни, с каким сарказмом и пренебрежением разговаривает Ротерхэм, когда кто-нибудь, на его взгляд, несет вздор. Его, похоже, забавляли наивные вещи, которые она изрекала, хотя тогда я решила, что он просто поддразнивает девочку, причем не очень добро.
— Я тоже так полагала, но кажется, мы обе ошибались.
— Получается, что так! А тут еще этот бал в Куэнбери! Вот почему он повез на него своих воспитанников. Хотя тон, каким Ротерхэм говорил об Эмили в тот вечер, когда вы поссорились из-за того, что он танцевал только с ней… Как же он мог так себя вести, если чувствовал к ней хоть малейшую симпатию? Помнишь, он еще рассказывал нам, как не мог вытянуть из малышки ничего, кроме «да» и «нет»? Как, не добившись от нее ни одной естественной фразы, был вынужден уйти?
— Очень хорошо помню. Помню и свои слова, сказанные в тот вечер. Я и сейчас считаю, что ее поведение могло уязвить Айво, и то, что начиналось как простая забава, переросло в серьезное увлечение. Ведь до сих пор, уверена, все ходили перед ним на цыпочках. Я восхищаюсь Эмили, однако не думаю, что она способна укротить противного маркиза.
— О, Серена, я уверена, что она и не помышляет об этом! Он ведь ей не нравился. Более того, девочка просто боялась Ротерхэма! Вот почему эта новость кажется мне такой ужасной.
— Ну, если он любит Эмили, то ей нечего бояться. — В голосе Серены чувствовалось напряжение.
— Если любит… Нет, я не могу в это поверить.
— Ты можешь во многое не верить, но это уж вещь неоспоримая. Ничто другое не могло заставить Айво сделать ей предложение. У Эмили нет ни знатности, ни состояния — одно только хорошенькое личико и простодушие котенка.
— Тогда он просто увлечен ею, а это хуже всего — ведь скоро Ротерхэм излечится от своего увлечения, тогда она быстро ему надоест и от этого будет только мучиться.
— Ты рисуешь ее будущее в довольно мрачных тонах.
— Да, потому что знаю, какой жестокий у него характер и как он бесчувственен. Я уж не говорю о его самонадеянности и заносчивости. К тому же я знаю, что девочку втянула в это дело ее отвратительная мать.
Серена пожала плечами:
— А ты-то что так кипятишься? В конце концов, это тебя не касается.
— Правильно, не касается. Но если бы ты знала, что это значит, когда молодую девушку вынуждают выйти замуж за человека вдвое старше ее, ты бы… — Фанни замолчала, смутившись от собственных слов. Щеки у нее запылали, она была явно напугана и поспешно произнесла: — Извини меня! Я совсем не хотела… Я бы ни за что на свете… Не понимаю, как это сорвалось у меня с языка.
- Предыдущая
- 37/76
- Следующая
