Арабелла - Хейер Джорджетт - Страница 42
- Предыдущая
- 42/60
- Следующая
Рука Арабеллы, поглаживающая собаку, замерла, на щеках выступил румянец.
– Я слушаю вас, – едва слышно произнесла она.
– Не согласились бы вы стать моей женой?
Арабелла была настолько ошеломлена, что сначала не могла вымолвить ни слова. Придя в себя, она сказала:
– Вы, наверное, шутите.
– Я не шучу.
– Ну хорошо, хорошо… только – с трепетом начала она. – Я очень признательна, но не могу выйти за вас замуж.
– Разрешите узнать почему, мисс Таллант?
Арабелла, чувствуя, что сейчас расплачется, ответила срывающимся голосом:
– Тому есть много причин. Но, пожалуйста, поверьте, это невозможно!
– Вы уверены, что это препятствие непреодолимо? – спросил он.
– Да-да! О! Пожалуйста, не настаивайте больше! Я и не мечтала… мне и в голову не приходило… Никогда не думала, что вы можете предположить… О! Пожалуйста, не говорите больше ничего, сэр!
Он молча кивнул. Арабелла сидела неподвижно, уставившись на свои сцепленные руки. Она была в смятении. Душа ее разрывалась от отчаяния. Удивленная предложением человека, которого считала закоренелым холостяком и эгоистом, она вдруг впервые осознала, что ни за кого бы так не хотела выйти замуж, как за мистера Бьюмариса.
А он после небольшой паузы сказал, как всегда спокойно:
– Понимаю, что мы оказались в неловкой ситуации. Так всегда бывает. Но нужно постараться выйти из нее. Леди Бридлингтон готовит один из грандиознейших балов сезона, не так ли?
Она была благодарна ему за то, что он помог ей выйти из оцепенения, и попыталась ответить как можно естественнее:
– Да, конечно. Она послала около трехсот приглашений. У вас… будет время заглянуть к нам?
– Да. Хотя вы и не хотите выходить за меня замуж, я надеюсь, согласитесь танцевать со мной?
Она что-то невнятно ответила и отвернулась. Он взглянул на нее в нерешительности, но так ничего и не сказал. Они уже подъехали к Парк-стрит. Мистер Бьюмарис помог Арабелле выйти из экипажа, но она быстро сказала:
– Не провожайте меня. Я знаю, вы не любите оставлять своих лошадей. До свидания. Увидимся на балу.
Он дождался, пока она войдет в дом, и сел в экипаж. Улисс ткнулся носом в его руку.
– Благодарю, – сухо буркнул мистер Бьюмарис. – Ты думал, я рассчитывал на то, что она доверчиво выложит мне всю правду?
Улисс тяжело вздохнул и улегся на сиденье, после долгой дороги на воздухе его клонило в сон.
– И все-таки в конце концов я скажу ей, что мне все давно известно. И тогда… Да, Улисс, я болтаю глупости. Но не кажется ли тебе, что она ко мне не так уж равнодушна, как я думал раньше?
Пес, понимая, что хозяин обращается к нему, негромко тявкнул и неистово завилял хвостом.
– Думаешь, мне следует упорно добиваться своего? Да, я, пожалуй, слишком поспешил. Ты прав. Но неужели она не скажет мне правду?
Улисс чихнул.
– Во всяком случае, – заметил мистер Бьюмарис, – она была довольна тем, что я взял тебя с собой.
То ли это обстоятельство послужило причиной, то ли непоколебимая уверенность Улисса в том, что он просто рожден быть «дорожной собакой», но мистер Бьюмарис продолжал возить его повсюду с собой. Друзья мистера Бьюмариса, которые видели Улисса в его экипаже, сначала были шокированы, а потом решили, что это его очередная шутка. И только один подражатель дошел до того, что тоже посадил в свой экипаж какую-то беспородную собаку. Он подумал, что если уж Несравненный ввел новую моду, то скоро достать подходящую дворняжку будет очень трудно. Но мистер Уоркуорт, более проницательный человек, назвал эту затею приятеля откровенной глупостью. «Вспомни, как Несравненный три дня подряд ходил с одуванчиком в петлице, – насмешливо говорил он. – Вспомните, что было! Все как дураки побежали к цветочницам, у которых, конечно, не было никаких одуванчиков. Бедняга Джефри с ног сбился, лишь бы достать один. Алтрингхэм дошел до того, что выкопал полдюжины одуванчиков в Ричмонд-парке, чуть не подравшись со сторожем, и посадил их дома в цветочные горшки. Замечательно придумал умный Алтрингхэм! Только эта глупость, конечно, не была никакой новой модой. Бьюмарис просто одурачил нас! Как только все нацепили на себя цветы, он тут же снял свой. Какими же болванами мы выглядели! То же самое и сейчас, поверь мне!»
И только один раз из-за разъезжающего рядом с ним Улисса мистер Бьюмарис попал в неприятную ситуацию. Однажды днем он встретился на Пиккадилли с достопочтенным Фредериком Бингом, которого все давно уже называли не иначе, как Пудель Бинг за то, что он повсюду возил в своем экипаже породистого, роскошного пуделя. Увидев неприглядного пса, сопровождающего мистера Бьюмариса, он остановил лошадей и возмущенно воскликнул:
– Что за черт?!
Мистер Бьюмарис тоже натянул поводья и в недоумении оглянулся. Мистер Бинг с багровым от злости лицом в бешенстве хлестал лошадей, пытаясь развернуть свою карету. Когда экипажи поравнялись, он свирепо взглянул на мистера Бьюмариса и потребовал объяснений.
– Объяснения чего? – спросил мистер Бьюмарис. – Вас, Пудель, когда-нибудь хватит удар! Что случилось?
Мистер Бинг дрожащими пальцами указал на Улисса:
– Что это значит? – угрожающе спросил он. – Если вы думаете, что я проглочу это оскорбление…
Он не договорил. Собаки, которые до сих пор настороженно и оценивающе разглядывали друг друга, вдруг зарычали и залились неистовым лаем. Мистер Бьюмарис, схватив Улисса за загривок, смеялся так, что не мог произнести ни слова. Это еще больше разозлило мистера Бинга. Он сказал, что знает, как ответить на такое издевательство, и в раздражении прикрикнул на своего пуделя, приказывая ему замолчать.
– Ну, что вы, Пудель, не надо дуэли! – сказал мистер Бьюмарис, все еще сотрясаясь от смеха. – Я не хотел вас обидеть! И потом, ну не дураками ли мы будем, если холодным утром отправимся на Паддингтон, чтобы стреляться из-за двух собак!
Мистер Бинг замер в нерешительности. Слова мистера Бьюмариса немного охладили его пыл. Кроме того, мистер Бьюмарис считался одним из лучших стрелков Англии, и вызывать его на дуэль из-за такого пустяка действительно было бы верхом неблагоразумия.
– Если вы не хотели посмеяться надо мной, – подозрительно сказал он, – то зачем возите этого?..
– Тише, Пудель, тише! Это очень деликатный вопрос, – ответил мистер Бьюмарис. – Я не могу обсуждать на улице даму!
– Какую даму? Я не верю ни одному вашему слову! Почему вы не заставили замолчать эту чертову дворняжку?
В отличие от своего хорошо воспитанного противника, который с одного слова послушался хозяина и теперь, как ни в чем не бывало, чинно сидел рядом с ним, Улисс, решив, что его презренный враг просто испугался, продолжал осыпать его своими собачьими ругательствами. Мистер Бьюмарис шлепнул его. Улисс съежился, замолчал на несколько секунд, а потом снова залаял, еще громче.
– Он завидует, Пудель! – утешительно сказал мистер Бьюмарис. – Ненависть беспородной дворняжки к настоящему аристократу! Я думаю, нам лучше разъехаться.
Мистер Бинг зло фыркнул и уехал. Мистер Бьюмарис отпустил Улисса. Тот встряхнулся и взглянул на хозяина, ожидая похвалы.
– Ты меня погубишь когда-нибудь, – строго сказал мистер Бьюмарис. – Хотя нет ничего удивительного… Где ты воспитывался, где набрался этих ужасных выражений? В трущобах! В обществе угольщиков, чистильщиков и им подобным! Нет, ты совершенно не можешь находиться в приличном обществе!
Улисс высунул язык и довольно оскалился.
– Но в то же время, – смягчаясь, добавил хозяин, – ты непременно победил бы в схватке с этим аристократом, так что в некотором смысле ты мне нравишься. Но бедный Пудель теперь уж точно по крайней мере неделю будет игнорировать меня.
Однако спустя пять дней мистер Бинг стал более терпимо относиться к Улиссу. До него дошло, что, проезжая мимо экипажа Несравненного, лучше не замечать его, иначе своим раздражением он только развеселит своих знакомых. А стать всеобщим посмешищем ему не хотелось.
- Предыдущая
- 42/60
- Следующая
