Девичий мирок - Мид-Смит Элизабет Томазина - Страница 23

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая

Положение действительно казалось безвыходным. Энни необходимо было заниматься, Нэнси же находилась в таком неустойчивом состоянии, что раздражать ее было опасно. К счастью, миссис Виллис вспомнила о старой няне Нэн и тотчас написала ей. Сердобольная женщина приехала на следующий же день. Малышка очень ей обрадовалась и перестала ежеминутно требовать к себе Энни, хотя и не перестала любить ее по-прежнему.

Энни вернулась к школьной жизни. Эстер была холодна к ней, но другие подруги встретили ее с восторгом и не скрывали, что скучали без нее.

Тем временем Энни разрывали противоречивые чувства. То ей страстно хотелось, чтобы миссис Виллис приласкала ее, то она уверяла себя, что прекрасно проживет и без этого. Иногда грустный взгляд Эстер трогал ее за живое, и тогда ей хотелось удалиться от Нэн, чтобы вернуть сердце малышки сестре. А то вдруг мстительное чувство брало верх, и она снова очаровывала девочку назло Эстер. Словом, Энни пребывала в одном из тех своих настроений, которые толкали ее то на геройские поступки, то на всяческие безумства.

Вскоре по приезде няни Нэн миссис Виллис должна была отлучиться в Лондон. Она оставляла «Лавандовый дом» с большой тревогой, но ехать было необходимо: ее родственница опасно заболела. Несколько любимых ее учениц столпились на крыльце, в том числе Сесиль Темпл, но Энни не было. В самую последнюю минуту она прибежала, запыхавшись, и бросила на колени своей воспитательницы прелестный букет из жасмина и незабудок. Миссис Виллис поблагодарила ее взглядом, полным прежней любви и доверия, потом поднесла букет к губам и улыбнулась:

– До свидания, дорогая. До свидания, мои милые девочки. Я постараюсь вернуться завтра к ночи. Я надеюсь на вас, дети мои, помните это.

Карета исчезла в аллее, и девочки разбежались. Сесиль поискала глазами Энни, но той нигде не было видно.

Энни спряталась в кустах и торопливо вытирала слезы, вспоминая, как начальница поцеловала букет и ласково улыбнулась ей. Однако насладиться воспоминаниями ей не дали – рядом зазвучали радостные голоса, и несколько пар рук потащили девочку в сторону аллеи.

– Идем, Энни, идем скорее, – кричали Филлис и Нора Реймонд. – Корзинка появилась. Она в дальней аллее под лавровым кустом. Мы тебя только и ждали, не хотели без тебя открывать.

Выражение лица Энни мгновенно изменилось. Слезы высохли, глаза засверкали, вся фигурка выражала нетерпение.

– Так не будем терять ни минуты, Филлис! Посмотрим, что эта старая торговка Бетти припасла для нас!

Три девочки стрелою полетели в дальнюю аллею, где их с нетерпением ждали еще пять подруг, в том числе и Сьюзи Драммонд. Девочки радостно загалдели при виде Энни, которая была явным лидером и должна была возглавить предстоящие события. Она тотчас же заняла президентский пост и начала распоряжаться.

– На горизонте чисто? Хорошо. Сьюзи, ты умеешь квохтать, как курица. Присядь за это дерево и карауль. Если услышишь малейший шум, тотчас квохчи. Нора, моя птичка, иди в ту сторону и следи за лугом. Если что, чирикай. А мы с вами, девочки, разберем корзинку.

Корзинка была извлечена из потайного местечка, и несколько пар жадных глаз заглянули в нее.

– О, вишни, и так много! Милая Бетти, славная моя уточка! Она нарвала их в своем саду, и они так же спелы, как ее старые щеки. Посмотрим, что дальше. Меренги! Бетти знает мою слабость. Двенадцать штук, по полторы штуки на каждую из нас. Сьюзи Драммонд получит не больше других! Еще что? Пирожки, сосиски. Ах, какое чудо эта Бетти! Жареные цыплята! Все лучше и лучше! А что в этом свертке? Нарезанная ветчина! Бетти не забыла ее положить! Ножики, вилки, ложки, соль и перец. А еще несколько бутылок имбирного пива и даже штопор!

Все содержимое было пересмотрено и заново уложено. Корзину закрыли и поставили под куст как раз вовремя. Послышалось усиленное квохтанье Сьюзи, и маленькие заговорщицы разбежались. Энни, однако, успела шепнуть им:

– Ровно в полночь! Не волнуйтесь, ключ я раздобыла.

В школе все привыкли видеть Энни в постоянно возбужденном состоянии. Она была чрезвычайно смела и любила играть с опасностью. Девочка не раз уже устраивала тайные пирушки, но такой смелый план, как уход из «Лавандового дома» ночью, приводился в исполнение первый раз.

До сих пор подруги устраивали пиршества в пустом чулане, куда никто никогда не заглядывал. Они потихоньку приносили туда провизию, сооружали из старого ящика стол и принимались за еду, не обращая внимания на затхлый запах, пауков и мокриц, потревоженных их присутствием. Но когда однажды Энни намекнула, что ужинать на воздухе летом гораздо приятнее, все тотчас же согласились с ней. Мэри Прайс сказала, что от запаха чулана ее тошнит; Филлис объявила, что при виде паука ей делается дурно, а Сьюзи Драммонд призналась, что в душном чулане ей всегда хочется спать, даже с меренгами в руках. Вся компания с восторгом поддержала идею поужинать на свежем воздухе, и Энни, при нынешнем ее настроении, ухватилась за эту безумную затею – с обычной своей ловкостью она все устроила и все предусмотрела.

Вечером заговорщицы разошлись по своим спальням в сильном волнении. Энни мучили угрызения совести: ведь она злоупотребляет доверием своей воспитательницы. Но кто же мог предвидеть, что миссис Виллис уедет так неожиданно!

Впрочем, менять планы было уже поздно. Предстоящая ночь как нельзя лучше подходила для ночного пикника. Луна должна была появиться вскоре после полуночи, так что вся компания могла ускользнуть из дома под прикрытием ночи, а само пиршество пройдет уже при свете луны. Девочки сговорились до полуночи ничем не выдавать себя, а затем тихо выйти и встретиться в коридоре около кухни, откуда в огород вела маленькая дверь. Дверь эта обычно была заперта, но Энни два дня тому назад вынула ключ из замка.

Как и другие участницы ночного приключения, она отправилась спать в девять часов и незаметно заснула, но спала настолько чутко, что слышала, как в одиннадцать часов мисс Дейнсбери ушла в свою комнату.

– Мисс Дейнсбери всегда ложится последней, – подумала она. – Теперь можно вставать.

Она полежала еще немного, затем поднялась и оделась в темноте. Поверх платья она накинула непромокаемый плащ и, водрузив на голову темный бархатный капор, подошла к постели Сьюзи Драммонд.

– Вот теперь и начинаются хлопоты, – подумала она. – Придется воспользоваться мокрой губкой. Если же это не поможет, я оставлю ее, пусть себе спит!

Но, к немалому ее удивлению, кровать Сьюзи оказалась пуста. В эту минуту дверь отворилась, и мисс Драммонд, полностью одетая, вошла в комнату.

– Где это ты была? – спросила Энни. – Ведь ты могла попасться!

– Мне не спалось, и я пошла посмотреть, что делается кругом. Весь дом спит, мы можем отправляться. Некоторые из наших уже дожидаются у той двери.

Сняв туфли, Энни и Сьюзи спустились с лестницы. Остальные шесть сообщниц ожидали их у дверей в огород.

– Теперь осталось только миновать Ровера, – шепнула Энни, вставляя в замок предварительно смазанный маслом ключ. – Наденьте туфли, девочки, и пустите меня вперед. Я сумею справиться с собакой.

Речь шла об огромной овчарке, которую на ночь спускали с цепи.

– О Энни, дорогая, – шептали Филлис и Нора, схватив Энни за руки. – Что, если он на тебя бросится?

– Пустите меня. Неужели вы думаете, что я боюсь?

Тем не менее руки ее дрожали, и нервы были напряжены. Она наконец открыла замок, отодвинула засов и вышла на воздух.

Как ни тихо орудовала Энни, чуткий пес услышал посторонние звуки и прибежал посмотреть, что тут творится. На счастье заговорщиц, Энни давно уже была в дружбе с Ровером, поскольку нередко, проходя мимо будки, прикармливала собаку.

– Ровер, Ровер, – Энни протянула руку и бесстрашно погладила овчарку. Этого было вполне достаточно, чтобы пес признал девочку и облизал ее пальцы.

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая