Приди, весна - Лэндис Джил Мари - Страница 42

– О Бак, я не могу этого сделать.

– Вы не хотите?

– Я не могу забрать ее у вас. Она ваша кровная родня. Я знаю, как вы ее любите.

Он покачал головой, опровергая ее слова.

– От нее одно беспокойство. Ей будет лучше, если она уедет отсюда. Теперь мне это ясно.

Потрясенная, Анника пыталась понять, что кроется за этими словами, которым не соответствовало горестное выражение лица Бака, его понуро опущенные плечи. На словах он отрицал любовь к ребенку, а его сильные натруженные руки нежно теребили подол ее платья.

– Вы боитесь, – сказала Анника.

Он быстро взглянул на нее, словно хотел возразить.

– Я чуть было не потерял ее сегодня. Я лучше откажусь от нее, чем допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Бак…

– Здесь не место для ее воспитания. Ну что у нее здесь за жизнь? Здесь у нее никогда не будет друзей, она не будет никого знать, кроме охотников вроде Старого Теда, а охотники неподходящая компания для ребенка. Нужно дать ей шанс.

– А что насчет ее матери? Может, если бы она увидела Бейби, поближе познакомилась с ней, это благотворно повлияло бы на нее и она выздоровела бы. Когда она видела ее в последний раз?

Анника не понимала, как, взглянув на ангельское личико Бейби, можно от нее отказаться.

Бак покачал головой.

– Бейби было два месяца. Пэтси была беременна, когда погиб ее любимый мужчина. Она сошла с ума и так и не пришла в себя. Я думал, когда родится ребенок, Пэтси станет лучше, но ее состояние наоборот ухудшилось. Поэтому я и должен был увезти ее. Старый Тед нашел пожилую женщину, которая согласилась присматривать за ней, и с тех пор я ее не видел.

– Но, может, сейчас ей стало лучше? Может, ее рассудок пришел в норму? Ведь ее состояние можно объяснить шоком.

– Не думаю, – ответил Бак, покачав головой. – В любом случае я не могу рисковать и подвергать Бейби опасности.

Боль в висках усилилась, и Анника закрыла глаза, а когда открыла их, Бак уже снова положил спящего ребенка под одеяло.

– А как же ее чай? Он, похоже, уже остыл.

Он отошел от кровати.

– Сон полезнее. Мы можем попробовать напоить ее чаем позднее. Так как насчет моего вопроса?

– Вы ведь на самом деле не хотите, чтобы я соглашалась. Что бы вы ни говорили, я знаю, вы любите девочку, Бак Скотт. Вы же собирались жениться на женщине, которую совсем не знали, только для того, чтобы кто-то мог заботиться о Бейби.

– Теперь я понимаю, что был не прав, – признал он. – Сегодня утром я едва не потерял вас обеих. Ни одна нормальная женщина не заслуживает того, чтобы жить в такой глуши. И Бейби тоже. – Бак сунул руки в карманы и подошел к камину. Остановившись там, он положил сжатые в кулаки руки на каминную полку и стал вглядываться в огонь. – Подумайте над этим. Я не давлю на вас. Но, если вы откажетесь, мне придется искать кого-то другого.

По прошествии двух дней Анника наотрез отказалась оставаться в постели. Бак денно и нощно лечил ее горло и простуду Бейби, забывая о собственных удобствах и здоровье. Наконец, когда он, судя по его виду, уже едва не падал с ног от усталости, Анника решительно заявила:

– Вы хотите тоже заболеть или все-таки будете вести себя разумно и позволите мне встать и ухаживать за ней, чтобы вы смогли отдохнуть? Дайте, пожалуйста, мою одежду.

На лице Бака отразилась нерешительность, но, подумав немного, он подал Аннике ее дорожный костюм шоколадного цвета и, даже не извинившись, высыпал в руки пригоршню круглых блестящих пуговиц. Анника скептически посмотрела на него, стараясь не думать о том, как он срывал с нее жакет.

Не говоря ни слова, он принес ей коробку со швейными принадлежностями, и она принялась пришивать пуговицы. Шитье не было ее сильной стороной, но она полагала, что сумеет справиться с таким несложным делом. Однако вскоре нитка сама по себе завязалась в узелок, и Анника в отчаянии застонала.

– Я согласен закончить это вместо вас, если после этого вы встанете, а я смогу ненадолго прилечь. – Бак стоял над ней, готовый помочь.

– Буду вам весьма признательна.

– Неужели ваша мать не научила вас шить?

– Она пыталась. Но она, до того как выйти замуж за моего отца, была профессиональной портнихой. А я была слишком медлительной, и ее учеба всегда кончалась тем, что она все доделывала за меня.

Он сел на краешек кровати, положив жакет на колени. Подняв иголку к свету, он послюнявил нитку, просунул ее в игольное ушко и медленно и аккуратно начал пришивать оставшиеся пуговицы. Не поднимая головы, он спросил:

– Сторм ведь не родной ваш брат?

Анника, не понимая, почему это его интересует, все же ответила:

– Он мой сводный брат по матери.

– Но он полукровка.

Наступило зловещее молчание. Бак поднял голову от работы.

– Тогда и я тоже, – спокойно проговорила Анника.

– Я этому не верю, вы выглядите совсем иначе.

– Я на четверть сиу. Моя мать голландка, а отец наполовину сиу.

Бак помолчал, словно обдумывая ее слова. Анника объяснила более подробно:

– Отец Кейса был настоящим индейцем сиу. Он умер до рождения Кейса.

Это были факты в том виде, в каком она их знала. Ее мать никогда не рассказывала ей об отце Кейса, сказала лишь, что ей тяжело вспоминать о нем и о том, как она жила до встречи с Калебом. Кейс, если и знал больше о своем происхождении, тоже ей ничего не рассказывал. Анника часто задавалась вопросом, почему пять лет назад Кейс внезапно уехал из дома и о чем они с Калебом ожесточенно спорили накануне его отъезда. И Калеб, и Аналиса сказали ей, что Кейс, если захочет, сам ей обо всем расскажет, и она уважала их решение.

– Значит, вы и Сторм росли вместе?

– Да, и что до меня, то я считаю его братом. Мы очень близки.

– Только он живет в окрестностях Шайенна, а вы в Бостоне.

– У него есть право жить своей жизнью.

Помолчав, Бак заметил:

– Как бы я хотел, чтобы вас не было в поезде в тот день.

Анника ответила не сразу.

– Если вы беспокоитесь из-за Кейса, не стоит. Как только мы попадем на его ранчо, я все ему объясню.

Он поднял глаза, услышав это «мы».

– Правда объясню, обещаю.

– Мне очень жаль, что все так получилось, Анника, вы мне верите?

У Анники потеплело на сердце, когда она услышала, что он назвал ее по имени.

– Да. – Она посмотрела на свои руки, потом снова подняла глаза. – Если уж мы начали извиняться, думаю, мне тоже надо извиниться за то, что я так безобразно вела себя все это время.

Он отложил ее жакет и пожал плечами. Углы рта тронула улыбка.

– Полагаю, вы вели себя так же, как повела бы себя на вашем месте любая богобоязненная женщина, если бы ее похитил такой ненормальный дикарь.

– Не клевещите на себя, Бак.

– Но это же правда.

– Похоже, вы никак не можете отказаться от этой мысли. Почему?

Он развел руками.

– Я уже говорил вам, что я из себя представляю. Охота, капканы, разделка убитых животных – все это часть меня и я часть всего этого. Кем еще я могу быть?

Наклонившись к нему, она тихо проговорила:

– Кем вы сами захотите.

Он скомкал в руках ее жакет. Взгляд ее светился искренностью, и он почти поверил ей.

Внезапно Аниика притянула его к себе и легко поцеловала в губы. Она сама не меньше Бака удивилась тому, что сделала, и чуть было не закрыла лицо руками, но пересилила себя и встретила его озадаченный взгляд, гордо вздернув подбородок.

– Не думайте ничего такого, Бак Скотт. Это благодарность за ваше извинение и ничего больше.

– Может, мне следует извиняться гораздо чаще. – Он слегка улыбнулся.

Она покачала головой.

– Не думаю.

Бак протянул ей жакет и встал. Прошло много времени, прежде чем они заговорили снова.

К вечеру Бейби стало хуже. Жар, не спадавший в течение двух дней, усилился настолько, что у девочки начались конвульсии. Бак, не теряя времени, вынес ее на улицу и опустил в снег, надеясь сбить температуру. Когда он принес Бейби назад, губы у нее были совершенно синими, а зубы выбивали дробь. Девочка была в полубессознательном состоянии и слабым голосом звала Бака, Анку, просила показать ей драгоценные пуговицы. Потом, измученная двухдневной борьбой с болезнью, затихла.