Музыка дождя - Пикарт Джоан Эллиот - Страница 28

• Предыдущая
• 28/31
• Следующая

Сомнение.

Эмили казалось, что она будет испытывать его всю жизнь, оно проникло внутрь, стало частью ее существа, прерывало мысли, тревожило ее сон по ночам, заставляло просыпаться рано утром.

Лежа в постели, Эмили смотрела в потолок и мысленно возвращалась в прошлое. Она вспоминала свою жизнь с Шепом – счастье и горе, смех и слезы.

Что же делать дальше? Cтоять на своем, настаивать, что они больше не муж и жена, разрешить Шепу видеться с детьми, но твердо заявить, что он не может останавливаться в ее доме? Или снова открыть перед ним дверь, пригласить в свой дом, а потом опять ждать удобного момента, чтобы посадить Шепа перед собой и продолжить дискуссию об их дальнейших планах? – Нет, только не это, – вслух произнесла Эмили, прижимая кончики пальцев к вискам.

Если Шеп поцелует ее, она растает. Если он коснется ее, Эмили растворится в его объятиях, поддавшись охватившей ее страсти. Она любит Шепа. А значит, каждый день и час, проведенный под одной крышей с ним до того, как он уедет, – а он обязательно уедет опять, – только усилит боль и одиночество, которые ей предстоит испытать, когда за ним закроется дверь.

«Сколько же раз люди могут прощаться навсегда?» – спросила себя Эмили.

Покачав головой, она встала, решив, что не может больше оставаться наедине со своим собеседником по имени Сомнение.

Вдали прогремел гром. Собираясь ложиться, Эмили надела белую ночную рубашку, в окно стал бить дождь. Отдернув штору, она прислонилась лбом к холодному стеклу, вспоминая времена, когда они с Шепом занимались любовью под шум дождя. Желание тут же зашевелилось в ней, и Эмили отпрянула от окна, испытывая почти ненависть к себе.

Зайдя в детскую, Эмили убедилась, что дети мирно спят под шум дождя в полумраке комнаты. Зная, что не сможет заснуть, она отправилась на кухню, и вскоре уже сидела за столом с кружкой горячего кофе.

Она решила, что должна положить конец этому состоянию. Замешательство иссушало ее, высасывало из нее энергию. Она должна точно решить, что будет делать, когда приедет Шеп.

Глаза ее сузились. Зачем обязательно выбирать момент, чтобы продолжить их разговор? Она не пойдет на компромисс с собой, не станет притворяться. Откроет дверь, впустит Шепа в дом и настоит на том, чтобы они поговорили немедленно. И не станет реагировать ни на какие просьбы отложить их разговор.

Она будет держаться от Шепа подальше, не позволит ему подчинить себя прикосновением или поцелуем. Да, это хороший план. Так она сумеет сохранить контроль над собой и своими эмоциями. И даст Шепу возможность высказать все, что он посчитает нужным.

Решительно кивнув головой, Эмили налила себе еще кофе и отправилась с кружкой в гостиную, чтобы послушать прогноз погоды по телевизору. Она была вполне довольна собой, а ее злейший враг – замешательство – убрался в самые отдаленные районы ее мозга. Эмили стала переключать программы в поисках местной станции, как вдруг внимание ее привлекло сообщение комментатора программы новостей.

– …в ходе операции, о проведении которой было известно только президенту и избранному кругу высших правительственных чиновников, – закончил фразу комментатор. – Заявление президента, которое вы только что слышали, объясняет в деталях необходимость соблюдения строгой секретности ради успешного выполнения плана, направленного на то, чтобы защитить наши военные силы на границах Патагамы.

– Патагамы? – повторила Эмили, опускаясь на край дивана.

– Президент ясно дал понять, – продолжал комментатор, – что успехом операции, проведенной силами американских солдат, мы обязаны информации, предоставленной журналистом Шепом Темплтоном. Во время пребывания в плену у повстанцев Шеп Темплтон сумел обнаружить месторасположение главного штаба повстанцев и реально оценить их военную мощь. Несмотря на рану, полученную при побеге, Темплтон запомнил четкие планы лагерей повстанцев, мимо которых проходил, пробираясь через джунгли.

– Это невероятно, – прошептала Эмили. Она растерянно смотрела на экран, забыв о кружке с кофе, которую держала в руках.

– За последнюю неделю из Патагамы поступила информация о готовящейся акции повстанцев и планируемом нападении на американские войска, расположенные по периметру границы этой непредсказуемой страны. Темплтона привезли в Вашингтон и держат под пристальным наблюдением в надежде получить от него еще более ценную информацию.

– Да, да, – закивала головой Эмили.

Кровь стучала у нее в висках. Поднявшись, она выключила телевизор, поставила на него кружку с кофе и прижала ладони к своим бледным щекам. В мозгу ее крутились только что услышанные слова.

Благодаря Шепу были спасены жизни молодых солдат. Чьи-то мужья, братья, сыновья живы благодаря информации, добытой Шепом. И кто она такая, чтобы утверждать, что важнее было остаться с ней, чем сделать то, что сделал Шеп, выполняя одно из своих заданий? Что она о себе вообразила?

Детский плач нарушил какофонию голосов в голове Эмили, и она заторопилась наверх. Сначала Эмили подошла к кроватке Майка, вынула его и крепко прижала к себе, мысленно представив своего сына молодым солдатом на отдаленном блокпосту в джунглях, которого могли убить или ранить, если бы не Шеп.

– Какая я эгоистка, Майк, – произнесла она, глотая слезы. – Это я была не права. Я ставила превыше всего собственные интересы. А твой отец – редкий, замечательный человек. И он вернется, Майк, он вернется домой.

Часы тянулись удивительно медленно, за окнами продолжался сильный дождь. Эмили поддерживала в камине огонь и играла с малышами на расстеленном на полу одеяле.

Но мысли ее были сосредоточены на Шепе.

Позвонит ли он из Вашингтона, прежде чем приехать? Или она откроет дверь и обнаружит его на пороге? Ей так много нужно сказать ему, и остается только надеяться, что на этот раз, слушая ее, Шеп действительно услышит то, что она попытается выразить словами.

В середине дня, когда малыши спали, Эмили вытянулась на диване и, глядя на пылающий в камине огонь, почувствовала, как устала после беспокойной ночи и волнений этого дня. Глаза ее медленно закрылись, и она заснула.

Странный звук проник в сновидения Эмили, и она отметила про себя, что на сей раз то не плач ребенка. Эмили заморгала, посмотрела на часы, поняла, что проспала около часа, и тут снова услышала этот звук.

– Ну вот, – сказала она, садясь на диване. – Кто-то стучит.

Быстро выбежав в прихожую, Эмили распахнула дверь.

Шеп.

Перед ней действительно стоял промокший до нитки Шеп Темплтон.

– Ты… – воскликнула Эмили, и сердце ее учащенно забилось. – О Боже! Да заходи же, Шеп. Ты промок насквозь. Я спала и не сразу услышала стук. Ты наверняка простудишься. А может быть, и нет – ты никогда не простужаешься.

Шеп вошел в дом, и Эмили заперла дверь.

– Надеюсь, дети унаследуют твой иммунитет. Пока они здоровые, как…

– Эмили…

– Вот подожди – увидишь, как они подросли. Ты просто не поверишь. А улыбки? Они все время улыбаются и…

– Эм…

– Они такие веселые… О Боже, Шеп, ты наконец дома.

Шеп кивнул.

– Послушай, представь ненадолго, что меня еще нет. Я должен принять душ и переодеться. А потом я поздороваюсь с тобой так, как мне хочется, потому что, если я сделаю это сейчас, ты станешь такой же мокрой, как я. Я недолго. – Он быстро прошел в ванную.

«Успокойся, – велела себе Эмили. – Ты бормочешь что-то, как идиотка».

В ожидании Шепа она стала нервно прохаживаться перед камином.

– Эмили?

Она вздрогнула и посмотрела на Шепа, стараясь не пропустить ни одной детали. На нем были джинсы и рубашка, подаренная ею на Рождество. Влажные волосы лежали аккуратно, но, как всегда, нуждались в стрижке. Эмили заметила, что Шеп выглядит очень усталым.

– Эм? – Шеп распахнул перед ней объятия. – Пожалуйста…

Почти пролетев разделяющее их пространство, Эмили прильнула к его сильному телу. Он крепко прижимал ее к себе, а губы его уже искали губы Эмили, язык властно проникал к ней в рот. Руки Шепа скользнули на ягодицы Эмили, она почувствовала у живота его возбужденную плоть.

• Предыдущая
• 28/31
• Следующая