Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей - Страница 23

По поручению РАК капитан-лейтенант Лисянский съездил в Лондон и закупил там шлюпы «Леандр», переименованный в «Надежду», и «Темза», названный «Невой». Затем он привел их в Кронштадт.

Между прочим, лишь в середине дальнего плавания выяснилось, что шлюпы были не новой постройки, как уверили Лисянского английские купцы, а с большой трухлявиной, особенно — в мачтах. Теперь остается лишь гадать, в чем была причина обмана — в стремлении британцев зашибить лишнюю деньгу или в их намерении сорвать первое кругосветное русское плавание, да еще и с заходом в Русскую Америку. Впрочем, английская Корабельная палата в свое время даже Куку не постеснялась подсунуть «Резолюшн» с гнилыми канатами и гнилыми мачтами!

Опять возник вопрос о командах… «Мне советовали, — писал впоследствии Крузенштерн, — принять несколько и иностранных матросов, но я, зная преимущественные свойства российских, коих даже и английским предпочитаю, совету сему следовать не согласился».

И снова начинались прения и «трения»…

Петербург был предстоящим небывалым походом взволнован.

Николай Михайлович Карамзин в июне 1803 года писал: «Англоманы и галломаны, что желают называться космополитами, думают, что русские должны торговать на месте. Петр думал иначе — он был русским и в душе патриотом. Мы стоим на земле, и на земле русской… Нам нужно и развитие флота и промышленности, предприимчивость и дерзание».

Это было прямой полемикой с уже известным читателю англоманом Воронцовым петербургским, который гадил России не хуже самой «англичанки», был против кругосветного похода и заявлял: «По многим причинам физическим и локальным России быть нельзя в числе первенствующих морских держав. Да в том ни надобности, ни пользы не предвидится…»

Вышло, к счастью, не по его… 27 июня (7 августа) 1803 года «Надежда» и «Нева» начали выбирать якоря, и вскоре главный командир Кронштадтского порта — как раз, по иронии судьбы, адмирал Ханыков — письменно докладывал товарищу морского министра вице-адмиралу Чичагову: «Милостивый государь Павел Васильевич! Суда Российско-Американской компании «Надежда» и «Нева» сего числа в 10 часов снялись с якоря и отправились с Кронштадтского рейда в море благополучно…»

В Копенгагене Крузенштерн принял на борт членов научного состава — немцев астронома Горнера, ботаника Тилезиуса (Тирезиуса) фон Тиленау и доктора медицины Лангсдорфа.

В ноябре шлюпы экспедиции впервые в истории русского флота пересекли экватор, а 19 февраля (русского стиля) 1804 года обогнули мыс Горн.

Матросы в командах судов были только русские.

Плыл на Аляску и иеромонах Гедеон, назначенный Синодом для «обращения новокрещеных в российско-американских заведениях христиан». Орловец, сын священника, он был отменно образован, преподавал в семинариях французский язык, риторику, математику и геометрию, был сведущ в физике и географии. Ему предстояло взять в свое попечение кадьякскую школу для алеутов и образовать «правильное училище»…

В ИЮНЕ 1804 года шлюпы подошли к Сандвичевым (Гавайским) островам. «Надежда» сразу же пошла дальше — к Камчатке, а «Нева» от нее отделилась, чтобы впервые показать русский флаг на Сандвичах и познакомиться с ними. Потом она ушла к Кадьяку и пробыла в Русской Америке год.

Лисянский много занимался исследованиями, съемкой берегов. Только на кожаной алеутской байдаре он лично прошел 400 верст.

Лишь во второй половине лета 1805 года Лисянский ушел из Ново-Архангельска курсом на южнокитайский порт Кантон (Гуаньчжоу). С 1757 года это был единственный китайский порт, открытый для иностранной торговли, а экспедиция имела, кроме прочих, и задание установить морскую торговлю с Китаем в дополнение к сухопутной, которую мы вели с китайцами через пограничную восточносибирскую Кяхту в Забайкалье.

В Кантон же направлялась из камчатской Петропавловской гавани «Надежда» Крузенштерна. Она успела раз там побывать, потом — зайти в Нагасаки с Резановым и из Японии вернуться на Камчатку.

Между прочим, на Камчатке Крузенштерн оставил часть корабельных орудий, необходимых там для отражения начинающихся налетов американских банд. Русская активность в Тихом океане нравилась янки все менее, и они начинали вести себя все более нагло и беззаконно.

В ноябре 1805 года оба судна пришли в Кантон… «Надежда» добиралась от Камчатки до Кантона сорок дней, а «Нева» от Ново-Архангельска (Ситки) — намного дольше. Выйдя 21 июня русского стиля из Ситки, она, по донесению главного комиссионера русской кругосветной экспедиции, приказчика РАК Федора Ивановича Шемелина, пришла на Кантонский рейд только 22 ноября.

И вот об этой задержке надо сказать особо, что я и сделаю, прямо предоставив слово Шемелину, который 21 декабря 1805 (2 января 1806) года сообщал Главному правлению РАК из Кантона:

«Нева», имея на борту 4004 шкуры морских бобров, действительно в Кантон запоздала и до нее туда пришли три американских корабля. Капитан Адамс привез 5800 бобров, капитан Трекет — 2800, а капитан Старжел — 5202, причем последний успел все распродать по 18 пиастров за шкуру.

«Надежда» привезла с Камчатки 414 бобров и 10 000 котиков.

Федор Шемелин резонно заключал:

Да, купцам — купцово, а царю — царево… Русской Америке настоятельно требовалось прямое государственное внимание.

Но заметим себе, что уже в первый приход русских в Кантон можно было понять, во-первых, что русские имеют перед янки приличную фору по времени, если будут поворотливы. Во-вторых, было видно, что янки пользуются богатствами северных вод Тихого океана больше, чем сами хозяева этих вод — русские.

Вряд ли такое положение дел можно было считать нормальным. Но выправить его одними усилиями РАК вряд ли было возможно — свои исключительные права на эти воды должна была заявить держава… И это становилось одной из важнейших перспективных русских государственных задач в тихоокеанском регионе.

Занятная ситуация выявлялась и в приморском Южном Китае…

Кантон вырос на одном из рукавов дельты реки Чжуцзян (Жемчужная река). Передовым его пунктом был порт-пригород Вампу (Хуанпу), отстоявший от Кантона на 15 итальянских миль мористее.

У Кантона сливаются воедино и три крупнейшие реки Южного Китая — Сицзян («Западная река»), Бэйцзян («Северная река») и Дунцзян («Восточная река»).

Реки эти впадают в узкий семидесятикилометровый Кантонский залив Южно-Китайского моря, на западном берегу которого — у выхода в открытое море — с 1557 года образовалась португальская колония Макао. Португальцы арендовали эту территорию у Китая под свою торговую факторию.

В пятидесяти шести километрах от Макао — через залив, на восточном его берегу, с 1839 года на месте китайского Сянгана появится британский Гонконг — как результат победы Англии в первой «опиумной» войне. Но во времена первого русского кругосветного плавания до этого было еще далеко. Хотя англичане в Китае уже тогда были активны даже более, чем португальцы.

Этот весьма интернациональный «треугольник» можно было интернационализировать еще более, если бы сюда внедрилась Россия. С португальцами особенно считаться не стоило, а англичан надо было нейтрализовать путем русского соглашения с китайцами и аренды территории под свою факторию.