Тени зла - Хатсон Шон - Страница 11

• Предыдущая
• 11/66
• Следующая

Он прошел через газон к большому декоративному пруду для разведения рыб, над которым, почти касаясь воды, свисали ветви ивы. По воде плавали листья, упавшие с ветвей. Темная гладь отражала яркие огни дома.

— Ты узнал это не из карт, не так ли? — спросил Блейк, сам не зная, вопрос это или утверждение.

— Верно!

— Тогда как ты узнал, что мальчик умрет? 206

— Ты хочешь знать все тайны, Дэвид!

— Да, я хочу знать их.

— Я не могу тебе ответить.

— Вернее, не хочешь, — с вызовом сказал Блейк. — Почему сломалась рамка фотографии? Стекло разбилось, словно по нему ударили молотком.

— Окно было открыто, — предположил Матиас. — Возможно, это из-за ветра.

— Полно, Джонатан, — устало проговорил писатель. — За кого, черт возьми, ты меня принимаешь?

— А что, по-твоему, ее разбило? — проворчал Матиас. Его синие глаза светились в темноте. — Моя... сила? — Медиум повернулся и пошел к дому, оставив Блейка одного у пруда.

Писатель медленно обошел пруд, в воде мелькали рыбы. Он устало вздохнул. Сломанная рамка. Предсказание. Неужели все это опять уловки Матиаса? «Мозгоебка», как выразился один американский психолог? Он начинал сомневаться, что «уловки» — подходящее слово. Он достаточно узнал этого человека за последние пять или шесть дней и не мог считать его шарлатаном или мошенником.

Блейк покачал головой и внимательно посмотрел на воду, словно ища у нее ответа. Увидев свое собственное отражение, Блейк в оцепенении наблюдал, как оно таращится на него из воды.

Да, это он отражался в воде, но черты его лица были искажены неописуемым ужасом. Рот открыт, словно он собирался кричать, глаза выкатились из орбит.

Не отрывая глаз от отражения, он отступил на шаг, под ногами заскрипели мелкие камешки, насыпанные вокруг пруда. Один камень отскочил в воду, отчего поверхность ее зарябилась.

Зловещее отражение исчезло, а потом в спокойной воде стало обычным. Блейк еще долго вглядывался в воду, словно ожидая, что лицо, охваченное ужасом, появится вновь. Прохладный ветерок взъерошил его волосы, он слегка поежился и решил, что пора возвращаться домой.

Шум ветра в кронах деревьев напоминал тихий, зловещий смех.

3. 04 утра.

Блейк откинул одеяло и вылез из постели. Он целый час переворачивался с боку на бок, но так и не смог заснуть.

Шофер Матиаса привез его в отель примерно в половине второго. Когда они покидали дом Тони Ландерс, там оставалось совсем мало гостей; в их поведении после случившегося появилась некоторая торжественность.

Вернувшись в отель, Блейк выпил в баре пару бутылок пива, о котором мечтал, потом пошел в свой номер, но понял, что заснуть не может. Теперь он стоял у окна и смотрел в непроглядную тьму Центрального парка. Деревья гнулись и вздрагивали под напором ветра, и писатель подумал, как неуютен парк под покровом ночи.

Он стал смотреть телевизор, переключая каналы, пока не нашел старый черно-белый фильм. Однорукий Оди Мерфи выигрывал войну за США. Блейк посмотрел на экран, потом вновь переключил канал. Шла передача о китайской кухне, и он оставил ее, уменьшив громкость. Через пять минут и она ему надоела. Он выключил телевизор и включил радио. Покрутив ручку настройки, он нашел станцию, передающую рок-музыку: «Уай энд ти» гремели вступительными аккордами «Мин стрик».

Вокруг здания, мрачно завывая, кружил ветер, словно желал проникнуть внутрь.

Блейк прошел в ванную, наполнил стакан водой и опустошил его большими глотками. Вернувшись в комнату, он сел за стол, на котором были разложены его записи. Он уже заполнил информацией три больших блокнота. В них были случайные наброски, неопровержимые факты и много рассуждений. Прежде, чем заняться подготовкой новой книги, он должен очистить и просеять всю эту информацию. Блейк всегда недолюбливал исследовательскую работу, но сейчас это чувство усилилось. Он понял, что вопрос об астральных перемещениях и связанных с этим явлениях гораздо шире, чем казалось ему сначала. Странно, чем больше он изучал этот вопрос, тем непостижимее он был для него. Имея на руках фрагменты, он никак не мог составить целостного представления.

Автор пяти всемирно известных бестселлеров, он был неплохо обеспечен, что, кстати, бывало довольно редко среди его коллег. Блейк никогда не предполагал, что станет зарабатывать на жизнь, издавая свои книги о паранормальном. Все произошло неожиданно.

В двадцать лет он уехал из дома в надежде сделать карьеру журналиста, но работа в местной газете быстро отбила у него интерес к журналистике. Ему было скучно давать материалы к школьным праздникам и интервьюировать людей, жалующихся на неполадки с канализацией. В свободное время он начал писать прозу. Затаившись в своей крохотной комнатушке над прачечной в Бейсуотере, он после работы садился за пишущую машинку. Он вскоре ушел из газеты и поступил в кинотеатр в Вест-Энде, но там мало платили. Он подрабатывал, строча порнографические рассказы для журнала «Эксклюзив», где за опус в пять тысяч слов получал пятьдесят фунтов. Опубликовав две статьи в «Космополитен», он решил написать роман и просидел над ним две недели. Но роман не приняло ни одно из восьми издательств, которым он предлагал его. Его опубликовало маленькое независимое издательство. Как почти все первые романы, и этот через месяц канул в небытие. Но он был не из тех, кто легко сдается. Переключившись на документальную прозу, он шесть месяцев собирал материал, еще два писал и наконец создал свою первую книгу о паранормальном.

После четырех неудачных попыток опубликовать ее Блейк нашел одного известного издателя, выпускающего книги в твердом переплете.

Книга «Свет в темноте» появилась в свет за две недели до его двадцатидвухлетия.

Получив гонорар, Блейк ушел в отпуск. Такую роскошь он не мог себе позволить уже три года. Вернувшись из отпуска, он узнал, что его книгу купило крупное издательство «Нова», а американские права на издание книги проданы за значительную сумму. Для Блейка было приятной неожиданностью узнать, что он может покинуть свою конуру и снять квартиру в Холланд-парке.

Спустя два года, на протяжении которых вышли еще две его книги, он купил весь этот дом. Потом он написал еще три книги, снискавшие известность во всем мире, так что недавно, месяцев пять назад, он приобрел большой дом недалеко от Слоун-сквер.

Ему больше было незачем спешить с окончанием работы. Теперь восемь-девять месяцев он тратил на исследования, остальное было делом техники — он писал сразу на машинке. Работая над книгой, Блейк любил уединяться в рабочем кабинете. Однако отшельником не был. Его любили многие, и он отлично чувствовал себя, общаясь с людьми, даря каждому обаятельную, непринужденную улыбку. Впрочем, временами он любил побыть один. Кто-то однажды сказал ему, что лицемерие — ключ к популярности. Если можешь быть всегда всем для всех, будь таким. За многие годы Блейк привык носить в обществе добродушно-веселую личину, но даже самые близкие ему люди не всегда знали, что таится под ней. Он и был всем для всех. С врагами он был так же любезен, как с лучшими друзьями.

Искушенный в науке любви, он умел очаровывать женщин, заставляя каждую верить в то, что она — единственная. Романов и смолоду было много, но стало еще больше, когда он приобрел известность, однако ни один из них не оставил в его душе глубокого следа. Он улыбнулся, смутно припомнив слова, приписываемые Солу Беллоу. Их смысл был примерно таким: представиться женщине писателем — то же самое, что подкинуть ей в бокал таблетку, возбуждающую половое чувство, — она моментально потащит тебя в постель.

Он усмехнулся, открыл блокнот и взял ручку.

За окном свирепо выл ветер, он яростно бился в стекла, словно пытаясь ворваться в комнату. Из радиоприемника «Скорпионз» вопили «Кам ин хоум», и Блейк приглушил звук.

Он опустился в кресло и кратко записал, что произошло в доме Тони Ландерс сегодня вечером, не забыв упомянуть о рамке и страшном видении в пруду.

• Предыдущая
• 11/66
• Следующая