Без единого свидетеля - Джордж Элизабет - Страница 50

— Вы, случайно, не были знакомы с Шоном Лейвери? — спросила Барбара у Килфойла.

Этот вопрос снова заставил Килфойла задуматься.

— Он уже прошел адаптацию?

— Занимался компьютерами на курсах Нейла Гринэма.

— Тогда, скорее всего, я его знал. Если не по имени, то в лицо. Здесь, — он обвел головой помещение склада, — я сталкиваюсь только с теми, кто отправляется в какой-нибудь поход и должен подобрать снаряжение. А иначе они для меня всего лишь лица. Я не всех знаю по именам и не всегда запоминаю тех, с кем познакомился, после того, как они пройдут адаптацию.

— Потому что только ребята из адаптационных групп приходят за этим? — спросила его Барбара, кивая на полки со снаряжением.

— В общем и целом — да, — подтвердил он.

— Нейл Гринэм сказал мне, что существует разделение между руководителями адаптационных групп и всеми остальными работниками, при этом Ульрика относится скорее к первым. Из его слов выходит, что такое разделение вызывает среди персонала определенные трения.

— Ну, тут дело в самом Нейле, — сразу же отреагировал Килфойл. Он глянул на своего юного помощника и понизил голос: — Он ненавидит, когда что-то происходит без него. Легко обижается. Он стремится взять на себя как можно больше ответственности, и…

— Почему?

— Что почему?

— Почему он стремится взять на себя как можно больше ответственности?

Килфойл перешел от резиновых сапог, благополучно занявших предписанные им места на полках, к спасательным жилетам, которые не понадобились для предстоящего сплава по Темзе.

— Многие люди хотят этого, разве не так? Те, кто любит власть.

— Нейл любит власть?

— Я не очень близко знаком с ним, но мне кажется, что он хотел бы в большей степени влиять на то, как и что здесь делается.

— А вы? Наверняка у вас на будущее более амбициозные планы, чем наведение порядка на складе, да еще и за бесплатно.

— Вы имеете в виду мои планы насчет «Колосса»? — Он опять не торопился с ответом; подумал, потом пожал плечами. — Ну да, я бы хотел здесь работать. Я был бы не против заняться привлечением новых ребят, когда откроется новое отделение «Колосса» на севере Лондона. Но на это место целит Грифф Стронг. А если Грифф хочет чего-то, он это получает.

— Почему?

Килфойл колебался, взвешивая в руках спасательный жилет — как будто взвешивая свои слова.

— Я могу только сказать, — наконец ответил он, — что в одном Нейл прав: в «Колоссе» все про всех знают. Решение о том, кто займется привлечением новых ребят в северном отделении, будет принимать Ульрика, а она некоторых людей знает лучше, чем других.

Сев в «бентли», Линли позвонил в полицейский участок в Южном Хэмпстеде и сообщил о теле, найденном этим утром к югу от реки, которое, вероятно, было одним из серии убийств… И не разрешит ли ему руководство участка поговорить с неким преподобным отцом Сэвиджем, который, скорее всего, уже звонил им насчет пропавшего подростка… Пока он пересекал город, были сделаны соответствующие распоряжения.

Брама Сэвиджа он нашел в церкви, которая на поверку оказалась бывшим магазином электротоваров. Старое название магазина «Свет» было экономично использовано как часть названия церкви «Свет Бога». В этом бедном районе церковь служила одновременно молельным домом и бесплатной столовой. В момент прибытия Линли она функционировала во втором качестве.

Когда он вошел внутрь, то почувствовал себя примерно так же, как чувствует толстый нудист посреди одетых в пальто людей: он был единственный белый во всем заведении, и черные лица, глядевшие на него со всех сторон, дружелюбием не светились. Он попросил позвать преподобного Сэвиджа, пожалуйста, и женщина, выдававшая очереди голодающих миски с ароматной похлебкой, ушла, чтобы найти его. Вскоре в помещении появился Сэвидж — шесть футов пять дюймов исконной Африки, что было неожиданно для Линли. Слушая в кабинете Ульрики Эллис искаженный телефонной связью голос, он представлял невысокого щуплого школьного учителя, но никак не здорового гиганта.

Преподобный отец Сэвидж был облачен в балахон из красной, оранжевой и черной ткани и обут в грубые сандалии, которые носил без носков, невзирая на холодное время года. На груди у него лежало деревянное ожерелье тончайшей работы, а на уровне глаз Линли висела сережка, сделанная из раковины, кости и чего-то мумифицированного. Сэвидж выглядел так, будто только что сошел из самолета, совершившего рейс из Найроби, вот только его короткая бородка обрамляла не такое уж темное лицо, как можно было бы ожидать. Если не считать Линли, он был самым светлокожим человеком в помещении.

— Вы из полиции?

Снова этот акцент, говорящий не только об университетском образовании, но и о воспитании в районе, совсем не похожем на тот, в котором они сейчас находились. Глаза Сэвиджа — орехового цвета, заметил Линли, — оглядели костюм Линли, рубашку, галстук и ботинки. Свое суждение он вынес мгновенно, и оно не было позитивным. Что ж, пусть так, подумал Линли. Он показал удостоверение и спросил, не могут ли они перейти в более тихое место, где можно было бы поговорить без помех.

Сэвидж провел его в кабинет, находящийся в глубине здания. По пути им пришлось пробираться мимо длинных столов, расставленных для трапезы. Пищу споро раскладывали женщины, одетые примерно так же, как и сам Сэвидж. За столами сидели дюжины две мужчин и вполовину меньше женщин; они жадно глотали похлебку, пили из картонных упаковок молоко и намазывали на хлеб масло. Трапезу сопровождала тихая музыка — мелодичный речитатив на каком-то африканском наречии.

Сэвидж закрыл за собой дверь, отсекая шум и суету столовой.

— Почему Скотленд-Ярд? — спросил он. — Я звонил в местный участок. Мне сказали, что пришлют кого-нибудь. И я решил… Что происходит? В чем дело?

— Когда вы звонили в «Колосс», я находился в кабинете мисс Эллис.

— Что с Шоном? — еще больше насторожился Сэвидж. — Он не ночевал дома. Вы должны что-то знать. Скажите мне.

Линли видел, что преподобный отец привык к мгновенному повиновению. Право доминировать он получил уже хотя бы по той причине, что выжил. Линли не припоминал, чтобы хоть раз в жизни видел человека со столь авторитетным видом.

Он спросил:

— Как я понимаю, Шон Лейвери живет с вами?

— Я хотел бы знать…

— Преподобный Сэвидж, мне потребуется от вас определенная информация. Так или иначе, но я должен буду ее получить.

Некоторое время они поедали друг друга глазами, сойдясь в немом поединке характеров. Наконец Сэвидж произнес:

— Со мной и моей женой. Да. Шон Лейвери живет с нами. Мы его приемные родители.

— А его родители?

— Мать в тюрьме. Покушение на убийство копа. — Сэвидж помедлил, будто оценивая реакцию Линли на это сообщение. Линли постарался никак не проявить своих чувств. — Отец — механик в Северном Кенсингтоне. Они никогда не были женаты, и он никогда не интересовался мальчиком, ни до ни после ареста матери. Когда она села за решетку, Шона отправили в приют.

— Как получилось, что вы стали его приемным отцом?

— Я уже почти двадцать лет усыновляю мальчиков.

— Мальчиков? Значит, есть и другие помимо Шона?

— Сейчас нет. Только Шон.

— Почему?

Преподобный Сэвидж подошел к термосу, из которого налил себе в кружку чего-то горячего и благоуханного. Он предложил напиток и Линли, но тот отказался. Сэвидж отошел с кружкой к столу, уселся и кивнул на стул, приглашая Линли тоже садиться. На столе лежал раскрытый блокнот с записями, списками, подчеркиваниями, вычеркиваниями и восклицательными знаками.

— Готовлюсь к проповеди, — сказал Сэвидж, очевидно заметив направление взгляда Линли. — Они мне нелегко даются.

— Вернемся к другим мальчикам, преподобный отец.

— Я недавно женился. Оуни не очень хорошо говорит по-английски. У нее сейчас сложный период, нужно привыкнуть к новой стране. Поэтому я перевел трех мальчиков в другие места. На время. Пока Оуни не освоится.