Мертвая ведьма пошла погулять - Харрисон Ким - Страница 42

• Предыдущая
• 42/114
• Следующая

Фрэнсис молча покачал головой, и я придвинулась еще ближе несмотря на то, что рычаг переключения скоростей больно упирался мне в ляжку.

– Ты бы не сделала ничего смертоносного, – сказал затем Фрэнсис. Голос его стал еще писклявей обычного.

Сидя на защитном козырьке, Дженкс пожаловался:

– Проклятье, Рэчел. Дай мне его отоварить. А рулить я тебя в два счета научу.

Пальцы, зарывшиеся в мою руку, внезапно дернулись. Я вся сжалась, используя боль как стимул, чтобы еще плотнее прижать негодяя к сиденью.

– Сикараха! – воскликнул Фрэнсис. – Ведь ты просто… – Тут я слегка дернула рукой, и из горла у него вышел лишь хрип.

– Сикараха? – заорал разъяренный Дженкс. – А ты потный мешок с дерьмом! Знавал я пердунов, которые приятней тебя пахли! Думаешь, ты лучше меня? А, жопа с ручкой? Нет, сикарахой меня назвать! Рэчел, дай я сейчас же его отоварю!

– Нет, – негромко ответила я, хотя моя нелюбовь к Фрэнсису уже превратилась в настоящее отвращение. – Уверен, мы с Фрэнсисом сможем найти общий язык. Все, что мне нужно, это поездка в поместье Трента и его допрос. Фрэнсису за это не нагорит. Ведь он жертва, не так ли? – Я мрачно улыбнулась Дженксу, прикидывая, удастся ли мне удержать его от усыпления Фрэнсиса после подобного оскорбления. – И ты потом не станешь его преследовать. Слышишь меня, Дженкс? После того, как осел вспашет поле, его не убивают. Он еще следующей весной может пригодиться. – Я опять подалась к Фрэнсису, дыша ему в самое ухо. – Верно, куколка?

Фрэнсис как смог кивнул, и я медленно его отпустила. Взгляд его был сосредоточен на Дженксе.

– Ты давишь моего коллегу, – сказала я, – и тот пузырек проливается на тебя. Ведешь слишком быстро, и пузырек опять проливается. А если ты привлекаешь внимание…

– Я тебя из него с головы до ног оболью, – вмешался Дженкс. Легкая игривость в его голосе уже сменила пылающий гнев. – Но если ты снова меня достанешь, я сразу же тебя отоварю. Даже Рэчел не стану спрашивать. – Смех фейка прозвучал как звон злобных колокольчиков. – Ну как, поняла, Фрэнсина?

Фрэнсис сузил глаза. Поерзав немного на сиденье, он поправил воротник своей белой рубашки, а лишь затем закатал рукава куртки до локтей и взялся за руль. Я возблагодарила Бога за то, что из уважения к допросу Трента Каламака Фрэнсис оставил дома свою «гавайку».

С натянутой физиономией Фрэнсис вставил ключи в зажигание и запустил мотор. Вдруг взревела музыка, и я аж подскочила. Судя по той угрюмости, с какой Фрэнсис крутил баранку и переключал передачи, было ясно, что Он не сдался; он явно собирался играть в игру лишь до тех пор, пока не найдет какой-то выход. Мне было наплевать. Все, что мне требовалось, это убрать его из города. А в чистом поле Фрэнсис пусть сам себе пеленки подыскивает.

– Тебе это так просто с рук не сойдет, – пообещал он, выражаясь совсем как в плохом фильме. Затем Фрэнсис махнул своим парковочным пропуском у автоматизированных ворот, после чего мы ворвались в яркий свет и почти полдневные транспортные потоки с ревом песни Дона Хенли «Летние мальчики». Не будь я так плотно напряжена, я бы наверняка всем этим понаслаждалась.

– А что, Рэчел, еще покруче попрыскаться духами ты не смогла? – поинтересовался Фрэнсис. Его узкую мордочку кривила презрительная усмешка. – Ты ими вонь своей любимой сикарахи заглушаешь?

– Заткни его! – заорал Дженкс. – Или я за себя не отвечаю.

Мой плечи еще сильней напряглись. Все выходило так глупо.

– Фейкани его, Дженкс, если хочешь, – сказала я, выключая музыку. – Только зелья на него не проливай.

Дженкс ухмыльнулся и показал Фрэнсису средний палец. Феечная пыльца веером посыпалась с него, незримая для Фрэнсиса, но прекрасно заметная в лучах солнца с того места, где сидела я.

Фрэнсис потянулся почесать за ухом.

– А сколько это продлится? – спросила я у Дженкса.

– Минут двадцать.

Дженкс оказался прав. К тому времени, как мы выбрались из городской застройки, проехали пригороды и оказались в сельской местности, Фрэнсис уже успел сообразить, что дважды два – вообще-то четыре. Он просто не мог спокойно сидеть. Недоносок все пуще чесался, а его замечания становились все более вульгарными, пока мне не пришлось достать из сумочки липкую ленту и пригрозить заклеить его вонючую пасть. Красные рубцы появились в тех местах, где его одежда встречалась с кожей. Оттуда сочилась прозрачная жидкость. Вся картинка порядком, напоминала скверный ожог ядовитым плющом. Когда мы углубились в сельскую местность, Фрэнсис уже чесался так яростно, что ему стоило немалых усилий удерживать автомобиль на дороге. Я внимательно за ним наблюдала. Вождение машины не казалось мне таким уж сложным занятием.

– Ты, сикараха! – наконец прорычал Фрэнсис. – Ты и в субботу мне то же самое устроил! Да?

– Я сейчас его оболью! – отозвался Дженкс. От его писклявого голоска у меня аж глаза заныли.

Устав от всех этих заморочек, я повернулась к Фрэнсису.

– Ладно, куколка. Давай на обочину. Фрэнсис удивленно заморгал.

– Что?

«Идиот», – подумала я.

– Как по-твоему, сколько я могу удерживать Дженкса от того, чтобы он как следует тебя отоварил, если ты упорно продолжаешь его оскорблять? Давай, тормози. – Фрэнсис нервно взглянул на дорогу, затем опять на меня. – Я сказала – на обочину! – рявкнула я, и секунду спустя под колесами машины захрустела галька. Я вырубила мотор и вытащила ключи из зажигания. Машина слегка накренилась, затем остановилась, и я треснулась головой о зеркало заднего вида. – Вон отсюда, – сказала я, отпирая дверцы.

– Что? Здесь? – Фрэнсис был городским ребенком. Он подумал, будто я намерена заставить его топать назад пешком. Идея была необычайно заманчивой, но я не могла идти на риск, что кто-то его подберет или что Фрэнсис каким-то образом доберется до телефона. Впрочем, из машины он выбрался с поразительной готовностью. Я поняла, почему, когда Фрэнсис с удвоенной энергией начал чесаться.

Я открыла багажник, и на худой физиономии Фрэнсиса появилось озадаченное выражение.

– Нет, никогда, – сказал он, поднимая тощие ручонки. – Я туда не полезу.

Ощупывая новую шишку у себя на лбу, я терпеливо ждала.

– Забирайся в багажник, или я научу тебя, как превращаться в норку, а потом славные меховые наушники из тебя сошью. – Я наблюдала, как Фрэнсис все это обмозговывает, прикидывая, не попробовать ли ему сделать ноги. Мне почти хотелось, чтобы он попробовал. Славно было бы снова его стреножить. А то уже целых два дня прошло. Тогда я бы уже как-нибудь сама затолкала его в багажник.

– Беги, – сказал Дженкс, кружа у него над головой с пузырьком. – Валяй, дуй отсюда. Рискни, вонючка.

Фрэнсис словно бы сдулся.

– Ну да, сикараха, тебе бы как раз этого и хотелось, – с презрительной усмешкой сказал он. А затем покорно забрался в крошечный багажник. Фрэнсис даже не доставил мне никаких проблем, пока я липкой лентой связывала ему руки у живота. Мы оба знали, что, имея достаточно времени, он сможет избавиться от пут. Однако вид превосходства на гнусной физиономии Фрэнсиса мигом испарился, когда я подняла руку, и Дженкс сел на него с пузырьком в руках.

– Т-ты же сказала, что не станешь, – принялся заикаться доносчик. – Ты же сказала, оно меня в норку обратит!

– А я солгала. И в первый раз, и во второй.

Взор, которым одарил меня Фрэнсис, показался мне просто убийственным.

– Этого я тебе никогда не забуду, – проговорил он. Крепко сжатые зубы придавали сопляку вид еще более смехотворный, чем его кроссовки и слаксы с широкими манжетами. – Я сам за тобой приду.

– Милости просим. Очень буду ждать. – Я улыбнулась, выливая ему на голову весь пузырек. – Спокойной ночи.

Фрэнсис открыл было рот, желая сказать что-то еще, но лицо его обмякло буквально через мгновение после того, как его головы коснулось снотворное зелье. Я завороженно наблюдала за тем, как Фрэнсис мирно засыпает среди запахов лаврового листа и сирени. Полностью удовлетворенная, я плотно захлопнула крышку багажника и радостно потерла ладони.

• Предыдущая
• 42/114
• Следующая