Психоанализ и религия - Фромм Эрих Зелигманн - Страница 2

Это изменение в интеллектуальном и эмоциональном климате оказало глубокое влияние на развитие психологии как науки. Несмотря на появление таких исключительных фигур, какими были Ницше и Кьеркегор, традиция, в которой психология была исследованием души, обеспокоенным добродетелью и счастьем человека, была заброшена. Академическая психология, пытающаяся подражать естественным наукам и лабораторным методам взвешивания и подсчета, изучала все, что угодно, но только не душу. Она стремилась понять те стороны человека, которые можно изучать в лаборатории, и заявляла, что совесть, ценностные суждения, знание о добре и зле являются метафизическими понятиями, не относящимися к проблемам психологии. Чаще всего она занималась малозначительными проблемами, к которым могли применяться общепринятые научные методы, а не разрабатывала новые методы для исследования значимых проблем человека. Потому психология стала наукой, от которой ускользнул ее собственный предмет – душа; она занималась механизмами, формированием реакций, инстинктами, но не самыми главными человеческими феноменами – любовью, разумом, совестью, ценностями. Поскольку слово «душа» обладает коннотациями, указывающими на эти высшие человеческие способности, в данной книге я использую именно его, а не слова «психика» или «сознание».

Затем появился Фрейд, последний великий представитель рационализма Просвещения и первый, кто показал его ограниченность. Он осмелился прервать триумфальные гимны чистому разуму. Фрейд показал, что разум – наиболее ценная и наиболее характерная из способностей человека, и как таковой он подвержен искажающему воздействию страстей, причем только понимание этих человеческих страстей может освободить разум и обеспечить его нормальную работу. Он показал как силу, так и слабость человеческого разума и сделал руководящим принципом новой терапии лозунг «Истина сделает вас свободными».

Сначала Фрейд думал, что для него важны только определенные формы болезней и их лечение. Но постепенно он осознал, что вышел далеко за пределы медицины, воссоединившись с традицией, в которой психология как изучение души человека была теоретическим основанием для искусства жизни и для достижения счастья.

Метод Фрейда, психоанализ, сделал возможным наиболее тщательное и углубленное исследование души. В «лаборатории» психоаналитика нет каких-то специальных устройств. Он не может взвесить или просчитать свои находки, однако через сновидения, фантазии и ассоциации он проникает в сердцевину скрытых желаний и тревог пациентов. В своей «лаборатории», опирающейся только на наблюдение, разум и человеческий опыт психоаналитика, он узнает, что душевную болезнь нельзя понять отдельно от моральных проблем; что его пациент болен потому, что пренебрег требованиями своей души. Психоаналитик – не теолог или философ, он не претендует на компетентность в этих областях, однако как врачеватель души он занимается теми же проблемами, что теология и философия – душой человека и ее излечением.

Если мы определим функцию психоаналитика подобным образом, мы обнаружим, что в настоящее время изучением души занимаются две профессиональные группы: священники и психоаналитики. Каковы их взаимоотношения? Стремится ли психоаналитик занять место священника, и неизбежна ли вражда между ними? Или же они – союзники, которые действуют ради одной цели и потому должны дополнять друг друга, сплавляя воедино свои теории и практики?

Первая позиция заявлялась как психоаналитиками, так и представителями церкви. «Будущее одной иллюзии» Фрейда[2] и «Покой души» Шина {1} подчеркивают вражду. Произведения К. Г. Юнга[3] и равви Либмана[4] являются характерными попытками примирить психоанализ и религию. Тот факт, что значительное число проповедников изучает психоанализ, указывает, насколько широко распространилась вера в связь психоанализа и религии в самой сфере пастырской практики.

В главах этой книги я намереваюсь обсудить проблему религии и психоанализа заново, поскольку хочу показать, что сама альтернатива «либо непримиримая вражда, либо тождество интересов» является ложной; всестороннее и бесстрастное обсуждение может продемонстрировать, что отношение между религией и психоанализом слишком сложно, чтобы его можно было втиснуть в рамки одной из таких слишком простых и удобных позиций.

На этих страницах я хочу показать следующее: неверно, будто мы должны отказаться от заботы о душе, если мы не принимаем ограничений религии. Психоаналитик способен изучать человеческие феномены, скрытые за религией, как и за нерелигиозными символическими системами. Он понимает, что вопрос не в возвращении человека к религии или в его вере в Бога, а в том, живет ли он в любви и мыслит ли он по истине. Если это так, используемые им символические системы второстепенны. Если же ситуация не такова, они вообще не имеют смысла.

Фрейд занимался проблемой религии и психоанализа в одной из своих наиболее глубоких и выдающихся книг, в «Будущем одной иллюзии». Юнг, который первым из психоаналитиков понял, что миф и религиозные идеи выражают глубинное содержание, в 1937 году рассматривал ту же проблему в своих лекциях в Йельском университете (Terry Lectures), которые были затем опубликованы в книге «Психоанализ и религия».

У меня есть три цели, для достижения которых мне требуется кратко представить позиции двух этих психоаналитиков:

1. Указать, какого пункта достигло актуальное обсуждение проблемы, и определить место, от которого я хотел бы отправляться.

2. Заложить основание для последующих глав при помощи обсуждения некоторых из фундаментальных понятий, используемых Фрейдом и Юнгом.

3. Поправка к широко распространенному мнению, будто Фрейд «против» религии, а Юнг – «за», позволит нам понять ошибочность подобных упрощенных суждений, выносимых в столь сложной области, а также обсудить двусмысленности, заключенные в терминах «психоанализ» и «религия».

Какая позиция Фрейда по отношению к религии выписана в «Будущем одной иллюзии»?

По Фрейду, религия возникает из беспомощности человека, сталкивающегося с противостоящими силами природы и с внутренними инстинктивными силами самого человека. Религия появляется на ранней ступени развития человечества, когда человек еще не может применить разум, чтобы справиться с этими внешними и внутренними силами, поэтому он должен подавлять или усмирять их при помощи «контр-аффектов», то есть посредством других эмоциональных сил, функция которых – в подавлении и контроле того, с чем человек не может справиться рационально.

В ходе этого процесса человек развивает то, что Фрейд называет «иллюзией», содержание которой берется из его собственного индивидуального опыта, относящегося к детскому возрасту. При столкновении с опасными, непонятными и неподвластными ему силами внутри и вне его самого он возвращается к своему детскому опыту и вспоминает, как это было, когда он чувствовал, что его защищает отец, которого он считал наделенным высшей мудростью и силой и чью любовь и защиту он мог заслужить, подчиняясь его приказам и избегая нарушения его запретов.

Итак, по Фрейду, религия – это повторение опыта ребенка. Человек справляется с угрожающими ему силами так же, как в детстве он учился справляться с собственной уязвимостью, полагаясь на отца, восхищаясь им и страшась его. Фрейд сравнивает религию с неврозами навязчивости, которые мы встречаем у детей. По его мнению, религия – это коллективный невроз, вызванный обстоятельствами, подобными тем, что вызывают детский невроз.

Фрейдовский анализ психологических корней религии стремится показать, почему люди выработали идею бога. Однако такой анализ не ограничивается выявлением этих психологических корней. Он предполагает, что нереальность понятия теистического бога доказывается тем, что это понятие представляется иллюзией, основываемой желаниями человека {2}.