Украденное воскресенье - Александрова Наталья Николаевна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая

Я спросила у Нины, каким образом попал к нам этот конверт. Она ответила, что первый раз его видит, я этому не удивилась.

На столе зазвонил телефон, и странный низкий голос — наверняка измененный, — не поздоровавшись и не спросив, кто у телефона, произнес:

— Вы получили мое письмо.

Это не был вопрос, это было утверждение, констатация факта. Ответа он, по-видимому, не ожидал, и я молчала.

— Как вы понимаете, у меня есть еще фотографии.

— И чего вы от меня хотите? — не выдержала я.

— Я хочу, чтобы вы отдали не принадлежащую вам вещь. — И он снова надолго замолчал.

Это его молчание и шорохи в трубке нервировали меня и пугали даже больше, чем сами его слова. Он на это и рассчитывал.

— Я не знаю, чего вы от меня хотите! Оставьте меня в покое!

— Вы просите невозможного. Мне нужно получить эту вещь. Вам нужно получить фотографии. Мы совершим обмен, и тогда я оставлю вас в покое.

— Но у меня ничего нет!

— Вы ошибаетесь.

— Скажите хотя бы, что это такое!

— Я вижу, вы не хотите со мной сотрудничать. Это может очень дорого вам обойтись. Убийцу ищет милиция. Вы понимаете, куда я могу передать эти фотографии.

В трубке раздались короткие гудки. Я положила ее на рычаг. Мне было так страшно, как никогда в жизни. И я не столько даже боялась того шантажиста с его механическим голосом и театральными паузами, я не столько даже боялась его угроз, хотя они были весьма конкретны и серьезны, сколько я боялась того, что его слова были правдой, что я действительно могла быть убийцей. Фотография не лжет, я была там, значит, правда и все остальное. Я еще раз внимательно посмотрела на фотографию. В субботу вечером я была в такой ярости, что могла бы задушить его голыми руками. Но это аллегорическое выражение. А на самом деле так избить его я бы не смогла. И привязать к креслу. Кроме того, я не умею пользоваться огнестрельным оружием. Да и где бы я его взяла? Да, но милиция-то этого не знает, для них фотография будет несомненной уликой… И тогда я действительно испугалась ужасно.

Валентина открыла дверь своим ключом и в темной прихожей натолкнулась на лежащего Цезаря.

— Черт, вечно под ногами валяется! Одна шерсть от него!

Цезарь тихонько проворчал что-то в ответ, Валентину он не любил, она его, впрочем, тоже. Муж был дома, что Валентину удивило, ведь всего четыре часа. — Здравствуй, Валя.

— Ты что сегодня в такую рань? — раздраженно спросила она вместо приветствия.

— Так вышло, — уклончиво ответил он.

Она заметалась по комнате, рассерженно выдвигая ящики и разбрасывая вещи. Ноготь зацепился за одежду и сломался.

— Черт! — В голосе ее послышалась неприкрытая злость. — Не говори под руку!

— Что с тобой происходит? — Он был очень серьезен. — Валентина, что с тобой случилось в последнее время?

— Что ты привязался? заорала она. — Нашел время!

— Не кричи, у матери гости.

— Опять этот божий одуванчик сидит?

— Он-то чем тебе помешал? Но мы отвлеклись. Ты не ответила на мой вопрос — чем ты сейчас занимаешься, у тебя что, неприятности?

Она посмотрела на него внимательно. Знал бы он, какие у нее неприятности! Вся так тщательно налаженная операция летит в тартарары. Эта девчонка спутала ей все карты. И как это у нее, Валентины, не хватило ума сообразить, что с ней не надо связываться! Слишком хороша, мужики теряют голову! И теперь она может потерять не только деньги, но и кое-что похуже.

— Я жду ответа, — напомнил о себе муж.

— Ты никогда не вмешивался в мои дела, откуда такой интерес сейчас? Обычный бизнес!

— Обычный бизнес? — недоверчиво переспросил он. — Я звонил в твою фирму, ты уже два месяца там не работаешь.

— Я нашла другую работу! — Против воли в ее голосе прозвучали оправдывающиеся нотки.

— Валентина, я сам работаю в коммерческой фирме. Работа там подразумевает какую-то дисциплину. А ты уходишь и приходишь нерегулярно, то вообще в будний день сидишь дома, а то вдруг в воскресенье с утра сорвалась и убежала на полдня. Куда ты ходила?

— По делу, — коротко ответила Валентина.

— Что это за сомнительные дела, которые ты скрываешь от всех?

— Между прочим, этими сомнительными делами я заработала все это. — Она повела рукой.

— Кроме квартиры, — не удержался он.

— Да, квартира с твоей мамашей и ее штучками досталась мне вместе с тобой. Но ты забыл, какой тут был хлев? Вы бы так и сидели с мамочкой в захламленной помойке.

Он подумал, что, может быть, так было бы лучше, он привык к этой квартире с детства и не хотел ничего менять.

— Ты прекрасно знаешь, что у матери множество действительно ценных вещей!

— Ты все равно их никогда не продашь! — парировала она.

— Естественно, не для того мои предки их собирали, это все фамильное.

— Тоска!

Он сообразил, что Валентина нарочно уводит его в сторону от опасных вопросов, и рассердился.

— Ты скажешь, наконец, что у тебя за дела? Ты говорила, что в мае ездила в Турцию, а на самом деле это был Ливан, я проверил! И что это за типы вертятся вокруг, тебя, один такой черный — чеченская мафия, что ли? Валентина, если ты впуталась в историю, лучше сразу скажи, я же вижу, ты в последнее время не в себе!

Поскольку она упорно молчала, он продолжал, распаляясь:

— И что за негодяя ты привела в дом в субботу? Как будто я не знаю, что никакого троюродного брата у тебя никогда не было! Кто он?

— Это знакомый, я его пригласила для Тани, хотела познакомить, — заторопилась она.

А что же она тогда от него чуть не бегством спасалась? Мерзавец он, тащил ее в машину силой, сумочку увез! И в моем доме ты женщине такого подсовываешь, что люди подумают?

— А ты откуда знаешь про это все?

— Мне Кирилл сказал, он ее провожал, а тот подъехал, давай драться, ну, Кирюша ему дал немножко, — усмехнулся муж. — Так что не обессудь, вести себя надо прилично, пусть уж твой Вадим не обижается.

Валентина подумала, что Вадим уже ни на кого не обижается с того воскресного утра, когда она обнаружила его в пустой квартире на Некрасова мертвого, привязанного к креслу.

Она хватилась пропажи рано утром в воскресенье и сразу же подумала на Вадима. Она долго звонила ему, его мобильник молчал. А потом она нашла на своей расческе в спальне чужой светлый волос. Сопоставив это с поведением Татьяны вечером в субботу, она поняла, что девчонка случайно подслушала их разговор, черт ее принес тогда в спальню! Она полетела к Вадиму на Некрасова, думая перехватить там Татьяну, и увидела, как возле парадной какие-то мордовороты запихивают бесчувственную Татьяну в машину. Она подумала, что убийство — это Татьяниных рук дело, ведь говорил же Вадим, что они иногда ведут себя непредсказуемо. В конце концов, ей наплевать на этого дурака! Произведение прикончило своего создателя, в литературе такие примеры описаны.

Но Валентине надо было вернуть свое, она тщательно обыскала квартиру Вадима и его машину, там ничего не было. Если бы эти типы нашли то, что взяла у нее Татьяна, то они не поехали бы на дачу. Про то, что они поехали на дачу, Валентина узнала, когда направила туда своих людей, Кемаля и этого, второго. Вернее, это были не совсем ее люди, точнее, совсем не ее, но об этом Валентина сейчас не думала, ей было страшно. На даче был страшный пожар, но девчонке как-то удалось спастись. Ее обыскали, ничего не нашли. Все остальное сгорело, этот придурок Вадим устроил так, что к его вещам никто не смог прикоснуться, взорвалась горючая жидкость, и все пропало. Чтоб ему на том свете пусто было!

— А сумочку-то зачем отнимать? — не унимался муж. — Может, он думал, что девушка за ним сама побежит? А там ключи, документы, пришлось Кириллу оставить ее ночевать у себя.

— Да? — оживилась Валентина. — Ну, он верно не очень расстроился, такой случай ему нечасто выпадает!

— Да перестань ты, он по-хорошему!

— А когда он тебе это рассказывал?

— В воскресенье утром, когда мы с ним в гараже порядок наводили. Ты куда это?

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая