Семена разрушения. Тайная подоплека генетических манипуляций - Энгдаль Уильям Ф. - Страница 78

Отличительным признаком администрации Буша–Чейни было упорное стремление к глобальному контролю над нефтью. И лишь немногие понимали, что преследование второй цели Киссинджера — контроля над продовольствием — продвигалось не менее эффективно, что весьма опасно для будущего мирового народонаселения. Возможно, самым эффективным инструментом влиятельной и высокомерной элиты, стоящей за процветанием ГМО–агробизнеса, было их расчетливое культивирование опасного мифа, что абстрактная «наука» — это всегда «прогресс». Это наивное и широко распространенное мнение об идее научного прогресса как аксиомы было одним из существенных инструментов в процессе захвата контроля над производством и поставками мирового продовольствия к концу первого десятилетия нового столетия.

Когда было написано это Послесловие, Европейский Союз — самый стойкий оплот оппозиции быстрому распространению в мире ГМО, отступал. В сентябре 2006 года ВТО опубликовала часть своего решения по случаю, представленному на суд в мае 2003 года американским президентом Джорджем Бушем–младшим, обвинявшем ЕС в фактическом моратории на ГМО. Судьи ВТО отметили, что, поскольку Европейская Комиссия в то время как раз изменяла свои процедуры, чтобы одобрить ряд различных вариантов ГМО для коммерческого использования, этот мораторий или официальный запрет больше не существует. К сожалению, это было верно. [461]

Предварительное постановление по этому случаю было выпущено специальным трибуналом (состоящим из трех человек) Всемирной торговой организации в Женеве. Решение ВТО угрожало принудительным введением генетически манипулированных растений и продовольственных продуктов самой важной для сельскохозяйственного производства области в мире — Европейскому Союзу. Это постановление было подшито правительством Соединенных Штатов в одну папку рядом с Канадой и Аргентиной — третьего из наиболее ГМО–загрязненных государств в мире.

Суд в составе трех членов ВТО под председательством швейцарского бюрократа из Министерства сельского хозяйства Кристиана Хеберли предварительно постановил, что между июнем 1999 и августом 2003 года ЕС применял «фактический» мораторий на одобрение продуктов ГМО в противоречии с требованием Брюсселя об отсутствии подобного моратория. Судьи ВТО утверждали, что ЕС был «виновен» в том, что не следовал правилам ЕС, вызывая «неуместную задержку» в следовании обязательствам ВТО. [462]

Тайный трибунал ВТО также постановил, согласно пропущенному документу, что формальное правительственное одобрение ЕС на высаживание специфических ГМО–растений было незаконно отсрочено в случае 24 из 27 специфических ГМО–продуктов, представленных Европейской Комиссии в Брюсселе.

Трибунал ВТО рекомендовал, чтобы Орган по разрешению споров ВТО — этот полицейский мировой торговли — обратился к ЕС с просьбой привести свою практику «в соответствие со своими обязательствами согласно СФС (ВТО)». Это было печально известной Санитарной и Фи–тосанитарной станцией спасения промышленного агробизнеса, позволяющей ему использовать торговое превосходство ВТО, чтобы растоптать национальное государственное право заботиться о здравоохранении и безопасности собственных граждан. Отказ выполнить требования ВТО мог привести к сотням миллионов долларов ежегодных штрафов. [463]

Комиссия ЕС, сильная и в значительной степени не подотчетная бюрократия в Брюсселе, которая управляет повседневной жизнью приблизительно 470 миллионов граждан ЕС в 25 государствах, сама была расколота по вопросу ГМО. Еврокомиссар по вопросам сельского хозяйства из Дании был настоятельно настроен «за» ГМО. Министр по вопросам окружающей среды ЕС из Греции, в которой был закон, строго запрещающий ГМО, был настоятельно против. Фермеры по всему ЕС организовывали спонтанные «свободные от ГМО» зоны и оказывали давление на своих политических деятелей, чтобы те не уступали требованиям ВТО. Опросы общественного мнения неоднократно показывали, что европейские граждане, будучи спрошены, выражали сильную негативную реакцию относительно ГМО, эти цифры часто достигали 60% опрошенных или более. [464]

14 апреля 2006 года на проповеди по случаю Страстной пятницы высший иерарх Римско–католической церкви, Папа Римский Бенедикт XVI, сделал ясную и смелую декларацию. Римский папа осудил ученых–генетиков, «которые заигрались в Бога».

Обращаясь к недавним научным событиям в области генной инженерии, Папа Римский серьезно предостерег их против попыток «изменить самую грамматику жизни, какова была спланирована и угодна Богу», критикуя «безумные, рискованные и опасные предприятия генетиков, которые пытаются занять место Бога, не будучи Богом». С горячим осуждением современных социальных «сатанинских» нравов, которые, как он сказал, рисковали разрушить человечество, Бенедикт XVI затем говорил о современном «анти–Генезисе», «дьявольской гордости, нацеленной на уничтожение семьи».

Это было самое сильное и самое явное осуждение Церковью практики генной инженерии форм жизни, растений или животных. Оно подкрепило более ранние усилия Церкви, которые в течение десятилетий сопротивляются нарастающей атаке на воспроизводство человека, финансируемой и продвигаемой кругами внутри и вокруг Фонда Рокфеллера: от Совета по народонаселению Джона Д. — третьего и «Меморандума–200» Генри Киссинджера до тайной вакцинации людей специально обработанной противостолбнячной сывороткой. За исключением нескольких коротких цитат СМИ, значение комментариев Папы был погребено в потоке других новостей основных международных СМИ. [465]

В момент, когда дописывалась эта книга, еще не было ясно, будет ли остановлена неумолимая ГМО–группа в мире. Новый канцлер Германии, консерватор Ангела Меркель была полна решимости согреть охладившиеся отношения с Вашингтоном Джорджа Буша–младшего. В феврале 2007 года ее Кабинет встретился, чтобы обсудить изменение осторожной политики правительства в отношении ГМО и продвижение ГМО как «технологии будущего». Министр сельского хозяйства консерватор Хорст Зеехофер активно выступал за решающее ослабление Закона по генным растениям предыдущего правительства.

Правительство Герхарда Шредера ранее одобрило закон, утверждающий положение, что фермер или концерн, которые высеивали семена ГМО, несут ответственность за нанесение ущерба полям, свободным от ГМО в случае, если ГМО–семена загрязняли соседнюю землю. Это положение, противоположное закону об ответственности относительно ГМО в США и Канаде, действовало как основной барьер, предотвращающий широкое распространение и быстрый рост ГМО–бизнеса в Германии и большей части Европейского Союза. [466] Группы немецких фермеров тысячами быстро организовывали оппозицию. Подобное же сопротивление росло в Польше, Хорватии, Австрии, Венгрии, Великобритании, Франции и по всему ЕС.

Очень немногие понимали, насколько уязвимой была вся эта ГМО–мафия к критике. Очевидно, что в киберпространстве появлялись новые формы СМИ и частной коммуникации вне господствующих медиа и рассказывали об опыте таких фермеров, как Глокнер в Германии и Шмайзер в Канаде или об ученых, подобных Арпаду Пуштаи в Шотландии, которые смело рисковали всем, чтобы рассказать миру об опасностях проекта ГМО.

Уже сама возможность использования неограниченной политической и человеческой власти тем способом, которым правительства США и Великобритании поощряли патентование и распространение генетически спроектированных растений, была основанием ввести глобальный запрет или мораторий на растения ГМО и постоянный запрет любого патентования живых растений или животных. Тот факт, что грандиозные обещания ГМО о более высоких урожаях и снижении использования гербицидов были лишь фальшивым предлогом, только добавлял импульса растущей оппозиции ГМО.