Семена разрушения. Тайная подоплека генетических манипуляций - Энгдаль Уильям Ф. - Страница 3

Вопрос биотехнологий и генетически модифицированных растений и других форм жизни впервые возник в ходе лабораторных исследований в США в начале 1970-х годов. В течение 1980-х администрация Рейгана проводила экономическую политику, практически копируя политику близкого союзника президента — британского премьер-министра Маргарет Тэтчер. Между ними были особые отношения, поскольку оба были страстными сторонниками радикальной политики свободного рынка и уменьшения в нем роли государства с передачей в руки частного сектора полной свободы управления.

Однако в одной из областей деятельности администрация Рейгана определенно дала понять, что Америка здесь «номер один». Это была область стремительно развивающейся генной инженерии, которая за несколько лет до этого выросла из исследований ДНК и РНК.

Любопытный аспект истории регламентации ГМО-продовольствия и генетически сконструированных продуктов в США состоит в том, что с самого начала президентства Рейгана правительство демонстрировало крайне горячую поддержку биотехнологической индустрии агробизнеса. Единственное правительственное агентство США, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и лекарств наделенное мандатом охранять здоровье и безопасность населения, становилось опасно предвзятым.

За несколько лет до того, как первый коммерческий генномодифицированный продукт вышел на рынок США, администрация Рейгана приняла меры, чтобы дать зеленый свет «Монсанто» и другим частным компаниям, которые разрабатывали генномодифицированные продукты. Ключевым деятелем регулирования новой области ГМО в самой администрации Рейгана был бывший глава ЦРУ вице-президент Джордж Герберт Уокер Буш (Буш-старший), который сам впоследствии также стал президентом, как позже и его сын Джордж Буш-младший.

К началу 1980-х годов многочисленные корпорации агробизнеса были охвачены безумием «золотой лихорадки» — разработкой ГМО-растений, домашнего скота и лекарств на основе генномодифицированных материалов биологического происхождения. Не существовало никакой регулирующей системы, чтобы контролировать это развитие, его риски и продажи продукции. Компании агробизнеса стремились сохранить это положение.

Администрации Рейгана и Буша-старшего частично вдохновлялись идеологией навязывания дерегуляции, снижения государственного надзора над каждой ячейкой повседневной жизни. Продовольственная безопасность не стала исключением. И даже наоборот, несмотря на то что основное население могло стать «подопытными кроликами» из-за полностью непроверенных новых рисков для здоровья.

В 1986 году на стратегической специальной встрече в Белом доме вице-президент Буш принимал группу исполнительных директоров гигантской химической компании «Монсанто Корпорэйшн» из Сан-Луиса, штат Миссури. Цель этого неафишируемого мероприятия, по словам бывшего чиновника Министерства сельского хозяйства Клэра Хоупа Каммингса, состояла в обсуждении «дерегулирования» зарождающейся биотехнологической индустрии. «Монсанто» имела за плечами долгую историю сотрудничества с американским правительством и даже с ЦРУ времен Буша. Компания разрабатывала смертельный гербицид «Агент Оранж» для уничтожения джунглей во Вьетнаме в течение 1960-х годов. Также она имела долгий опыт мошенничества, подковерной борьбы и подкупов.

Когда Джордж Буш-старший наконец стал президентом в 1988 году, он и его вице-президент Дэн Куэйл мягко двинулись к воплощению плана, дававшего нерегулируемый зеленый свет «Монсанто» и другим основным ГМО-компаниям. Буш решил, что настало время сообщить публике о правилах регулирования, о которых он договорился за несколько лет до этого за закрытыми дверями.

Вице-президент Куэйл в качестве главы бушевского Совета по конкурентоспособности объявил, что «биотехнологические продукты получают тот же самый надзор, что и другие продукты» и «не встречают препятствий в виде бесполезного регулирования». [1] 26 мая 1992 года вице-президент Дэн Куэйл провозгласил новую политику администрации Буша-старшего в отношении произведенного биоинженерными методами продовольствия.

«Реформа, которую мы объявляем сегодня, ускорит и упростит процесс донесения лучших сельскохозяйственных продуктов, разрабатываемых с помощью биотехнологий, потребителям, производителям продовольствия и фермерам», — рассказывал мистер Куэйл менеджерам и журналистам. «Мы обеспечим, чтобы биотехнологические продукты получали тот же самый надзор, что и другие, вместо препон бессмысленного регулирования.» [2]

Так администрацией Буша-Куэйла был открыт ящик Пандоры.

Действительно, ни тогда, ни позже не было принято ни одного нового регулирующего закона, управляющего биотехнологическими или ГМО-продуктами, несмотря на повторяющиеся усилия обеспокоенных конгрессменов, полагавших, что такое регулирование безотлагательно необходимо, чтобы учитывать неизвестные риски и возможную опасность для здоровья со стороны созданных методами генной инженерии пищевых продуктов.

Правила, которые установил Буш-старший, были просты. В соответствии с высказанными пожеланиями биотехнологической индустрии, правительство США рассматривало генетическое изменение растений, животных и других живых организмов лишь как простое расширение традиционного растениеводства или животноводства.

Далее расчищая путь для «Монсанто» со товарищи, администрация Буша-старшего решила, что традиционные агентства, такие как Министерство сельского хозяйства США, Агентство по охране окружающей среды, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и лекарств и Национальный институт здравоохранения были достаточно компетентны, чтобы оценивать риски ГМО-продукции. [3] Было решено, что нет никакой необходимости в специальном учреждении, надзирающем за новой революционной областью. К тому же зоны ответственности этих четырех различных агентств намеренно сохранялись расплывчатыми.

Расплывчатость обеспечивала перекрытие полномочий и регулятивную неразбериху, позволяя «Монсанто» и другим производителям ГМО максимально использовать этот зазор, чтобы вводить в обиход свои новые генномодифицированные культуры. Однако для всего остального мира это все выглядело так, словно новые ГМО-продукты тщательно проверяются. Обычные люди, естественно, полагали, что Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и лекарств или Национальный институт здравоохранения беспокоятся об их хорошем здоровье.

Несмотря на серьезные предупреждения со стороны ученых-исследователей по поводу опасности рекомбинантных ДНК и биотехнологических работ с вирусами, американское правительство предпочло систему, в которой индустрия и частные научные лаборатории могли бы «стихийно» развиваться в новой области генетического строительства растений и животных.

Имели место неоднократные предупреждения со стороны высокопоставленных научных советников правительства США об опасности решения Буша-Куэйла о «нерегулировании». Доктор Луис Джей Прайбил из Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и лекарств был в те времена одним из 17 научных советников администрации, разрабатывавших политику в отношении созданного методами генетической инженерии продовольствия. Из данных исследований Прайбил знал, что можно намеренно создавать токсины, вводя новые гены в клетки растений. Прайбил написал срочный предупреждающий доклад научному директору Управления, заявляя: «Любимая идея этой индустрии именно та, что не бывает непредусмотренных эффектов… Но снова и снова нет никаких данных, чтобы подтвердить это утверждение».