Встречай меня в полночь - Энок Сюзанна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/61
• Следующая

— О Боже, почему бы просто не сказать, чем вы занимаетесь? И почему вы так долго не возвращались Лондон, если хотели, чтобы справедливость восторжествовала?

По крайней мере она все еще казалась заинтересованной.

— Мне приходилось оставаться там, где я был, — медленно начал он. — И очевидно, убийца Томаса считает, что убийство сошло ему с рук. Я не хочу лишать этого человека иллюзий, пока не поймаю.

— А как это связано с тем, что вы притворялись пьяным, и с теми тремя людьми, скрывавшимися в конюшне?

Син замер.

— О каких людях идет речь?

Виктория вздохнула.

— Те трое, с которыми вы разговаривали ночью и которые на нашей свадьбе притворялись пьяными… по крайней мере мне так показалось.

На этот раз она поразила его. Им приходилось всегда оставаться начеку, иначе все они давно были бы покойниками. И все же эта неугомонная заметила и за два дня вычислила часть их игры. Неудивительно, что она тут же стала относиться к нему с подозрением. Он не сразу понял, какой она была сообразительной, и не чувствовал себя лучше от того, что приходится включить ее в это дело.

Синклер откашлялся.

— Я знаю этих джентльменов со времени пребывания в Европе. Они предложили мне свою помощь.

— А почему они притворялись пьяными?

— Люди становятся более разговорчивыми, когда думают, что вы пьяны. Обыкновенно это так.

Виктория долго сидела молча, неподвижно глядя на свои сложенные руки.

— Можно задать один вопрос?

— Конечно.

— Какая часть историй о ваших похождениях в Европе — правда?

Синклер помедлил.

— Большинство из них. — По крайней мере на поверхности, добавил он про себя.

Виктория медленно поднялась с подушек.

— Отлично. Теперь мне есть над чем подумать.

Уж лучше получить такой ответ, чем быть сразу отвергнутым.

— А могу я задать вам тот же вопрос? Сколько из ваших предположительных подвигов в Лондоне — правда?

Она подошла к двери и открыла ее.

— Большинство из них. — С независимым видом Виктория направилась в свои комнаты, а Синклер снова принялся мерить комнату шагами. Жена не была его союзником; во всяком случае, он не хотел рассказывать ей слишком много. Но главное — она не была врагом, и это ощущалось как победа или по крайней мере как начало перемирия.

— Готова дать пенни, чтобы узнать, о чем ты думаешь, дорогая.

Виктория вздрогнула, осознав, что уже минут пять мешает картофельное пюре в своей тарелке.

— Это, Лекс, будет стоить тебе самое малое фунт.

Александра Бэлфор улыбнулась:

— Договорились.

— Но прежде чем заплатить, мы требуем, чтобы вы открыли свои мысли, — сказал Люсьен Бэлфор, сидевший по другую руку от нее. — Принимая во внимание то, что я получил разрешение поиграть в фаро в «Уайтсе» сегодня вечером, хорошо было бы, чтобы эти мысли были необыкновенными.

Александра бросила на него сердитый взгляд.

— Не глупи, Люсьен, Вики зашла к нам, чтобы поговорить.

— Нет, на самом деле я пришла сюда потому… ну, я сказала Синклеру, что меня пригласили на обед. Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями. — Она взглянула на подругу. — Сейчас мне кажется, что, возможно, я поступила неверно.

— Чепуха, — заявила Александра. — Можешь ни о чем не рассказывать, если не хочешь. Я очень рада видеть тебя. — Она бросила взгляд на графа.

Люсьен, похоже, все понял. Он отодвинулся от стола и встал:

— Я отправляюсь в «Уайтс».

— Нет-нет, вам не стоит уходить из-за…

— Не из-за вас. — Он кивнул в сторону Александры. — Я ухожу из-за нее.

— Он боится меня, — хихикнув, заметила Лекс.

— Только когда у нее под рукой есть чем расправиться со мной. — Лорд Килкерн подошел к жене и наклонился. Александра подняла голову и коснулась губами его губ.

Виктория сжалась. Так вот какова она, семейная жизнь. Синклер мог бы получить здесь сотню уроков, и, несомненно, она тоже.

— Итак, Лисичка, — обернулась к ней Александра, когда Люсьен удалился, — что тебя беспокоит?

— Право, я не собиралась жаловаться. Синклер рассердил меня, поэтому я сказала ему, что приглашена на обед. — Она пожала плечами.

— Что тебя рассердило?

— Перестань, Лекс. Ты уже не моя гувернантка.

— Но я по-прежнему твоя подруга.

— Верно. И именно ты сказала, что если я не научусь вести себя, то выскочу замуж за отъявленного негодяя.

Александра усмехнулась:

— Нет, это утверждала мисс Гренвилл. Я сказала, что ты заработаешь дурную репутацию.

— Похоже, вы обе были правы. — Виктория отодвинула от себя тарелку, встала и принялась ходить вокруг стола.

— Я даже не могу находиться с ним в одной комнате без того, чтобы мы не поспорили.

— А как лорд Олторп отреагировал на твой зверинец?

— Думаю, его это позабавило. Во всяком случае, он не возражал.

— Уже что-то, не так ли? Мужчина, который способен примириться с Генриеттой и Мунго-Парком, не может быть безнадежно плохим.

— Я пока еще не представила ему Мунго.

— Это может стать решающим фактором.

Конечно, Александра только хотела поднять ей настроение, но Виктория тем не менее оценила ее жест.

— Ты права. Но как один и тот же человек может представляться одновременно таким привлекательным и… таким несносным? Только не говори мне, что я должна задать этот вопрос самой себе.

Александра засмеялась.

— Тогда я вообще ничего не скажу — кроме того, что ты не трусиха и не пасуешь перед трудностями.

— Полагаю, следует побыть замужем дольше, чем один день, прежде чем полностью отречься от мужа.

— Вполне справедливо.

— Что ж, спасибо за участие, и… буду держать тебя в курсе.

Когда Виктория вернулась в Графтон-Хаус, Синклер уже ушел, и она отправилась в зимний сад покормить своих питомцев. Кошки явно наслаждались растерзанными растениями, раскиданными по комнате, а Генриетта и английская гончая Гросвенор расположились на старой кушетке, которая была куплена специально для них. Мунго-Парк все еще притворялся частью изысканного карниза над окном, но горстка орехов на камине уменьшилась вдвое.

Виктории очень хотелось позволить им побегать по дому, раз уж они привыкли к новому жилищу, но она не знала, как Синклер отнесется к этому. Ее родители настаивали на том, чтобы все животные оставались поблизости от нее. Даже Лорду Бэгглсу разрешалось выходить ночью и путешествовать только до закрытых дверей ее комнаты. Лорд и леди Стиветон были бы счастливы держать и дочь запертой в том же пространстве.

Удалившись к себе вечером, Виктория еще долгое время смотрела в окно, но в ту ночь призрачные фигуры не появились. Несомненно, Синклер выбрал другое место для своих встреч — а где, она уже никогда не узнает.

Он притворялся пьяным, чтобы развязать языки тем, кто его окружал. Это предполагало, что маркиз использовал эту тактику и раньше, но почему? Какую информацию он выискивал? Относилось ли это к убийству брата? Она так не думала — Син сказал, что вернулся в Англию, надеясь найти убийцу. Очевидно, в Европе у него были другие дела.

Но, может быть, он притворялся и в других своих привычках? Виктория продолжала думать о другом Синклере — умном, сообразительном и очень сексуальном, о том, который появился так внезапно, чтобы смущать и мучить ее.

Улыбнувшись, она юркнула под теплое мягкое одеяло. Они были женаты только два дня, а она уже обнаружила один из секретов мужа Узнать остальные его тайны было только делом времени.

— Ты сказал ей?

У Бейтса дрогнула челюсть, а Уолли расплескал эль. Криспин Хардинг оставался непроницаемым, словно он и не ожидал ничего другого.

— У меня не оставалось выбора. — Син защищался как мог. — Она видела вас, болваны, в моей конюшне прошлой ночью.

— И ты открыл ей всю правду? — прошипел Бейтс. — Ты, мастер мистификаций?

— О Боже, я же не докладывал ей всего. Главное, чтобы она не задавала неприятных вопросов. — Маркиз надеялся, что истории, которую он рассказал, будет достаточно, однако у его жены проявилась удивительная способность видеть больше, чем другие.

• Предыдущая
• 19/61
• Следующая