Столкновение цивилизаций - Хантингтон Самюэль - Страница 112

• Предыдущая
• 112/125
• Следующая

Эти вопросы представляют собой еще одно проявление спора о линейном или циклическом характере истории. Понятно, что модернизация и нравственное развитие человека, основанные на более высоком уровне образования, информированности, понимания человеческого общества и его естественного окружения приводят к постоянному движению все к более и более высоким ступеням Цивилизации. Или же уровни Цивилизации могут просто отражать фазы эволюции цивилизаций. Когда впервые появляются цивилизации, то их народы обычно энергичны, динамичны, жестоки, подвижны и склонны к экспансии. Они сравнительно нецивилизованы. По мере своей эволюции цивилизация становится более “степенной” и совершенствует умения и технические приемы, которые делают ее более цивилизованной. По мере того как конкуренция среди составляющих ее элементов уменьшается и возникает универсальное государство, цивилизация достигает своего наивысшего уровня развития Цивилизации, своего “золотого века”, сопровождающегося расцветом морали, искусства, литературы, философии, технологии и максимумом военных, экономических и политических возможностей. Когда она начинает клониться к упадку как цивилизация, уровень цивилизованности [c.530] также снижается, до тех пор, пока она не исчезает под стремительным натиском другой нарастающей цивилизации с более низкими уровнями цивилизованности.

Благодаря модернизации по всему миру, как правило, возрастает материальный уровень Цивилизации. Но способствует ли она также увеличению моральных и культурных измерений Цивилизации? В некоторых отношениях это кажется верным. Рабство, пытки, жестокое обращение с личностью — все это менее и менее приемлемо в современном мире. Однако является ли данное обстоятельство просто результатом воздействия западной цивилизации на другие культуры, и, следовательно, произойдет ли по мере заката западной мощи возврат к прошлому в моральном отношении? В 1990-х годах накопилось немало доказательств в пользу актуальности парадигмы “сущего хаоса” в международных отношениях: глобальное пренебрежение к закону и порядку, обанкротившиеся государства и нарастающая анархия во многих частях света, глобальная волна преступности, транснациональные мафии и наркокартели, увеличение употребления наркотиков во многих странах, общий кризис и упадок семьи, снижение уровня доверия и социального единства во многих странах, этническое, религиозное и цивилизационное насилие и управление с опорой на вооруженную силу — примерам этих широко распространенных в мире явлений несть числа. Кажется, что едва ли не во всех городах мира — в Москве, Рио-де-Жанейро, Бангкоке, Шанхае, Лондоне, Риме, Варшаве, Токио, Йоханнесбурге, Дели, Карачи, Каире, Боготе, Вашингтоне — стремительно растет преступность, а основные элементы Цивилизации угасают. Люди говорят о мировом кризисе власти. Подъем транснациональных корпораций, производящих экономические товары, все в большей степени сопровождается ростом транснациональных криминальных мафий, наркокартелей и банд террористов, яростно нападающих на Цивилизацию. Закон и порядок — первейшие предпосылки Цивилизации, а во многих частях [c.531] мира — Африке, Латинской Америке, бывшем Советском Союзе, Южной Азии, Ближнем Востоке — они как будто бы испаряются, в то время как в Китае, в Японии и на Западе они также подвергаются серьезной угрозе. На мировой основе Цивилизация, как кажется, во многих отношениях уступает под натиском варварства, отчего возникает впечатление о возможно поджидающем человечество беспрецедентном явлении — наступлении глобальных Темных веков.

В 1950— х годах Лестер Пирсон высказывал предостережение: человечество движется к “эпохе, когда различные цивилизации научатся жить рядом в мире, обмениваясь друг с другом, учась друг у друга, изучая историю, идеалы, искусство и культуру друг друга, взаимно обогащая жизнь каждой из них. Альтернативой в этом переполненном маленьком мирке будет непонимание, напряженность, столкновение и катастрофа”. Будущее и мира, и Цивилизации зависит от понимания и сотрудничества между политическими, духовными и интеллектуальными лидерами главных мировых цивилизаций. В столкновении цивилизаций Европа и Америка будут держаться вместе -либо погибнут поодиночке. В более масштабном столкновении, глобальном “настоящем столкновении” между Цивилизацией и варварством, великие мировые цивилизации, обогащенные своими достижениями в религии, искусстве, литературе, философии, науке, технологии, морали и сочувствии, также должны держаться вместе, или же они погибнут поодиночке. В нарождающейся эпохе столкновения цивилизаций представляют величайшую угрозу миру во всем мире, и международный порядок, основанный на цивилизациях, является самой надежной мерой предупреждения мировой войны. [c.532]

В прогнозе, который может быть верным, но фактически не подтверждается теоретическим и эмпирическим анализом, Куигли делает вывод: “Западной цивилизации не существовало около 500 года Р.X.; она существовала в полном расцвете около 1500 года Р.X. и в будущем она наверняка прекратит существование в какой-то момент времени, возможно, ранее 2500 года Р.X.” Как она утверждает, новые цивилизации в Китае и Индии, сменяя те, что уничтожены Западом, затем перейдут на новые стадии экспансии и будут угрожать как западной, так и православной цивилизациям. Carroll Quigley, The Evolution of Civilizations: An Introduction to Historical Analysis. Indianapolis: Liberty Press, 1979.

У. Шекспир. “Юлий Цезарь”. Акт 4, сцена 3. Пер. Мих. Зенкевича.

Лейтмотивом этой статьи станет геополитика, хотя новому тысячелетию пристало мыслить в более современных — геоэкономических и геокультурных категориях. Да и феномен России столь сложен, что его истолкование — даже на столь примитивном смысловом уровне, как политика, — представляет серьезные трудности. Сегодня нельзя однозначно определить место, которое наша страна занимает на “мировой шахматной доске”, некогда описанной польским американцем, культурологом, теоретиком постиндустриализма и политиком З. Бжезинским.

Текст С. Хантингтона, хотя он имеет некоторые черты научной работы и все “родовые признаки” публицистики, следует отнести к разряду “стратегий”. В сущности, речь идет о военно-политическом планировании в запредельном масштабе, когда государство/этнос играет роль минимальной тактической единицы.

Всякая стратегия есть использование уникального ресурса системы во имя достижения [c.579] уникальных целей Пользователя. Ресурсы западной цивилизации используются С.Хантингтоном в полной мере, что же касается цели, то она, по сути, сводится к сохранению существующего положения дел. То есть речь идет о долговременной стратегической обороне.

Такое планирование не имеет позитивной цели, ибо представляет собой “движение от…”, а не “стремление к…”, характерное для живой содержательной стратегии. Можно, впрочем, согласиться с доктором З.Таррашем: “…это дело темперамента и характера — некоторым вместо прямолинейной наступательной стратегии больше подойдет ее противоположность”.

Здесь следует заметить, что оборонительная стратегия возможна далеко не всегда; кроме того, в долгосрочной перспективе она представляет собой вполне ясную перспективу глобального поражения. Но, наверное, нельзя порицать С.Хантингтона за то, что он не смог предложить новые пути развития Запада, не сумел объяснить, во имя чего Западу жить. В конце концов, если уж философы пишут о “конце истории”, велик ли спрос с политолога? Стратегическая оборона может быть предпринята для выигрыша времени и поиска новых структурообразующих идей.

• Предыдущая
• 112/125
• Следующая