Здесь покоится наш верховный повелитель - Холт Виктория - Страница 25

• Предыдущая
• 25/77
• Следующая

Это было совершенно в духе Нелл, так что все принялись хохотать, а потом Нелл еще кое-что добавила – и они никак не могли остановиться, пока боль не усилилась, и она не позвала Розу и повитуху.

Вскоре после этого Нелл в изнеможении откинулась на подушки, на руках она держала королевского сына.

Головка его была покрыта мягким темным пушком.

Женщины, наклонившиеся над ним, воскликнули:

– Он настоящий Стюарт! Да, в отпрыске Нелл ясно просматривается королевский жеребец.

А Нелл, крепко прижимая его к себе, была уверена, что ее ждет еще неизведанное счастье. Никогда еще она не чувствовала такой усталости, но и такой удовлетворенности своей судьбой.

Это крошечное создание в ее руках никогда не должно ползать по мостовой переулка Коул-ярд или держать лошадей для благородных джентльменов. Ее ребенок сам должен быть благородным джентльменом – герцогом, не меньше!

А почему бы и нет? Разве отпрыски Барбары не герцоги? Почему бы прекрасному младенцу Нелл тоже не стать им?

– Как ты назовешь его, Нелл? – спросила Роза.

– Я назову его Карлом, – ответила Нелл, – Карлом, конечно, – в честь отца.

И вот в этот момент, впервые в своей жизни Нелл поняла подлинный смысл честолюбия. Оно родилось в ней, сильное и неистовое, и все ее надежды и желания добиться величия теперь были связаны с лежащим в ее руках младенцем.

Карл, направлявшийся в Дувр, совершенно не думал о Нелл и их ребенке. Он знал, что приближается один из важнейших моментов его появления.

Встреча в Дувре не только даст ему возможность увидеться с горячо любимой сестрой, но и положит начало союзу, который должен быть заключен между ним и Францией; именно так: между ним и Францией, а не между Англией и Францией, ибо договор, который он подпишет, будет секретным договором, содержание статей которого будет известно лишь ему самому и четырем из его самых даровитых политиков – Арлингтону, Эранделю, Клиффорду и Беллингсу.

Секретность была необходима. Если бы его народ узнал, что за договор намерен подписать король, он бы восстал против него. Французов ненавидели. Но как объяснить людям, что их страна еле удерживается на грани банкротства? Как объяснить, что последствия чумы, пожаров и войн против Голландии еще сохраняются? Англия нуждалась в деньгах Франции, и, если Франция требовала уступок, следовало согласиться с ее условиями. Будут ли они выполнены или нет – это будет зависеть от одного Карла, когда придет время их выполнять. Пока же суть в том, что или подписывается тайный договор, или страна оказывается в состоянии банкротства, нищеты и голода, а вскоре и в том прискорбном состоянии, которое возникает вслед за этими несчастьями и является величайшим из всех, – в состоянии революции.

Карл уже видел одну революцию в Англии; в его намерения не входило увидеть другую. Десять лет тому назад он вернулся домой: теперь он был полон решимости – если в его силах предотвратить это – никогда больше не блуждать по свету.

Итак, он ехал в Дувр.

Жизнь часто вознаграждает за неприятности. Вот и он должен встретить дорогую Минетту, самую милую из его и сестер, самую младшую из них, которую он всегда очень любил и которая, судя по часто присылаемым ею письмам, оставалась его верным другом. Она была замужем, бедная милая Минетта, за самым большим негодяем Франции, постыдно плохо с ней обращавшимся, и все еще любила – она проговорилась в своих письмах, и его шпионы, которых он имел при французском королевском дворе, подтвердили это – Людовика XIV, выдающегося и красивого монарха Франции. Трагедией Минетты было то, что ее брат слишком поздно вернул себе престол, поэтому ее брак с королем Франции не состоялся, и ей пришлось выйти замуж за его брата…

Замечательно, что он увидит свою сестру, поговорит с ней, услышит от нее новости и поведает ей свои; замечательно то, что они подтвердят друг другу, как много значит в их жизни их постоянная переписка и заверят друг друга, что никогда еще брат и сестра не любили друг друга так, как любят они.

Не было ничего удивительного в том, что Карл забыл, что одна из его второстепенных возлюбленных рожала сына. Он чествовал свою сестру и подписывал договор, из-за которого, если бы тайные его статьи стали широко известны, власть монарха могла бы оказаться в не меньшей опасности, чем власть его отца более двадцати лет тому назад.

Но он не позволит этим обстоятельствам портить себе настроение. Его дражайшая сестра будет гостить у него всего две недели – ее ненавистный муж не позволит ей остаться дольше, – а Людовик должен выплатить ему два миллиона ливров в течение шести месяцев с тем, чтобы он в подходящий момент исполнил свой обет стать католиком. Карл передернул плечами. В договоре не обусловливалось время, когда Карл должен объявить об этом; если бы это было так, он бы никогда не согласился с условиями, поставленными его врагами. Он мог объявить себя католиком, когда ему заблагорассудится. Это будет через много-много лет, а может быть, и никогда. А Англия крайне нуждалась в этих французских ливрах.

Он обязывался объявить войну Голландии в любой момент по требованию Людовика, и за его услуги в этом отношении ему было обещано три миллиона ливров в год, пока будет продолжаться война.

Тут он не испытывал сомнений. Голландцы враждовали с Англией, и было нетрудно, с помощью писак, подогреть в стране ненависть против коварного врага, который недавно вошел в одну из рек Англии и сжег ее корабли прямо на глазах у англичан.

Да, размышлял Карл, воевать они пойдут без возражений. Что они не проглотят, так это мое признание папизма.

Но он всегда помнил слова своего деда со стороны матери, великого Генриха Четвертого, когда тот занял Париж и прекратил религиозные войны.

Мы с ним похожи, подумал Карл. Это отличная сделка. Моя страна почти банкрот, а мне должны заплатить два миллиона ливров за то, чтобы я в подходящий момент объявил себя католиком. Кто знает, подходящий момент может и не наступить, а вот мои два миллиона ливров поступят и окажутся весьма кстати.

Итак, он подписал этот договор и доставил этим удовольствие своей дорогой сестре, так как Людовику, которого она любила, будет приятно, когда она вернется во Францию и преподнесет ему подпись своего брата на этом договоре.

Милая Минетта! Она должна возвращаться во Францию… Возвращаться к своему ненавистному мужу!..

Она протянула ему свою шкатулку с драгоценностями и сказала: «Выбери то, что захочешь, милый брат. Все, что тебе понравится, – на память обо мне».

В это мгновение он поднял глаза и увидел очаровательную девочку, которая стояла рядом с его сестрой и которая принесла по просьбе Генриетты шкатулку с драгоценностями.

– Мне по душе только одно сокровище, – сказал он. – Вот эта прелестница, что затмевает все драгоценности твоей шкатулки, милая сестра.

Девочка опустила глаза и слегка порозовела.

Минетта обратилась к ней: «Луиза, дорогая, пожалуйста, оставьте нас с братом».

Девочка сделала реверанс и ушла, но прежде чем выйти, она бросила через плечо быстрый взгляд на короля Англии.

– Нет, Чарлз, – укоризненно сказала Минетта, – она слишком молода.

– Это легко исправимый недостаток, – ответил Карл. – Время проходит быстро, и вот уже молодые… становятся не такими молодыми.

– Я не могу ее оставить.

Карл был несколько разочарован. Он редко домогался женщин; в этом не было необходимости. Луиза казалась прелестным ребенком, но он не сомневался, что здесь, в Дувре, есть и другие очаровательные дети, его собственные подданные. Единственный раз, когда он ухаживал, – это период его страстной увлеченности Франсис Стюарт.

– Я буду сожалеть о том, что она уехала, – сказал Карл. – Если бы она осталась, она могла бы мне быть хоть небольшим утешением в разлуке с тобой.

– Может быть, дорогой брат, я вскоре снова приеду в Англию, и я буду молить судьбу, чтобы тогда мне не пришлось так быстро уезжать.

– Бедная моя Минетта, тебе трудно живется?

• Предыдущая
• 25/77
• Следующая