Охотник - Хантер Джон - Страница 41

• Предыдущая
• 41/62
• Следующая

Рога и шкуру я сохранил для представления властям. Шкура носорога сдается по десяти пенсов за фунт и идет на изготовление столешен, кнутов, сидений стульев и кресел. Если ее хорошо промаслить, она приобретает очень красивый темно-янтарный цвет.

Рога стоят по тридцати шиллингов за фунт и более, то есть на десять шиллингов дороже, чем слоновая кость самого высшего сорта. Эти рога имеют весьма любопытное назначение. Жители стран Востока считают их сильным стимулирующим средством. В Индии и Аравии на них большой спрос.

Для других целей рог носорога совершенно непригоден. Его даже нельзя назвать рогом. Это скорее отвердевший волос. Он не поддается обработке, как слоновая кость, так как крошится под ножом.

Когда мы вернулись в лагерь, я решил испытать на себе силу этого средства. Снадобье было приготовлено точно по рецепту, полученному от индийского купца. Я вырезал примерно квадратный дюйм рога, истолок его в порошок, положил в муслиновый мешочек, похожий на мешочек, в котором заваривают чай, прокипятил его в чашке воды, пока жидкость не приобрела темно-коричневый цвет. Я принял несколько доз этого снадобья, однако с сожалением должен сказать, что никакого бодрящего действия не почувствовал. Может быть, мне не хватало веры в него? Вполне возможно также, что охотник, проводящий время в зарослях кустарника в окружении носорогов и местных следопытов, не имеет соответствующего вдохновения, чтобы эта доза оказала действие.

Я без особого труда убил 12 носорогов в этом районе. Затем сюда прибыл господин Беверли из Департамента земледелия, который вместе с большой группой рабочих приступил к корчеванию кустарников. Мы провели длительное совещание, на котором наметили дальнейший план кампании.

— Прежде чем послать рабочих для корчевания кустарников, я должен быть уверен, что носороги в этом районе полностью уничтожены, — объяснил мне господин Беверли. — Если кто-нибудь пострадает от носорогов, остальные откажутся работать и вряд ли можно будет предъявить к ним какие-либо претензии. По-моему, — сказал господин Беверли, — вам и вашим следопытам следует продвигаться впереди нас. Как только вы сообщите, что район очищен от носорогов, мы последуем за вами.

Это было разумно, хотя и означало, что следопытам и мне постоянно придется находиться в самых густых зарослях, чтобы уничтожить носорогов всех до одного. Но за это нам платили деньги!

На следующий день я выступил вместе со следопытами. Едва мы исчезли в кустарниках, как рабочая команда господина Беверли, орудуя своими ножами, приступила к расчистке кустарников, окружавших шамбы местных жителей.

Местность, в которую мы попали, уже не представляла собой плоскую равнину. Это были предгорья, изрезанные узкими долинами. В таких условиях ветер постоянно затрудняет охоту. Сначала он устойчиво дует в одном направлении. Но стоит только перевалить за хребет, как он начинает дуть в совершенно ином направлении. В результате часто приходится разочаровываться: осторожно подкрадываясь, вдруг обнаруживаешь, что ветер дует от тебя в направлении носорога. Возможно, это было только игрой моего воображения, но мне казалось, что даже почва здесь усиливала звук каждого шага. Твердая пористая масса вулканического происхождения, образующая почву в большей части этого района, под ногами издавала глухой звук. Казалось, что идешь по крыше огромной пещеры.

В первый же день младший из следопытов едва не лишился жизни. Юноша уже усвоил основы обращения с нарезным ружьем и горел желанием проверить свои достижения на деле. Увидев идущего вдоль полосы кустарника носорога, он немедленно устремился к нему. Носорог исчез, образовав брешь в густой поросли. Следопыт ринулся за ним. Ветер дул в направлении, благоприятном для следопыта. Но носорог, по-видимому, услышал шаги охотника, быстро повернулся и бросился на него.

Юноша не растерялся — он подпрыгнул высоко в воздух, раздвинув ноги, У носорогов два рога — один за другим. Первый рог не задел юношу, но он напоролся на второй, и носорог подбросил его в воздух. Ружье отлетело в противоположную сторону. Удар о землю оглушил следопыта и он остался лежать на месте. Я бросился к нему, полагая, что он убит. Однако он отделался лишь несколькими синяками и ободранной кожей в паху. Других повреждений не было.

Когда я поднял юношу, он, извиняясь, сказал:

— Буана! Я не успел выстрелить. Между нами не было свободного пространства. У меня даже не хватило времени вскинуть ружье и прицелиться.

Я прекрасно понимал молодого человека. Несмотря на свой огромный вес, носорог удивительно быстро развивает большую скорость. Во время бега он способен мгновенно изменить направление. А на такое не всегда способна даже лошадь, обученная для игры в поло. Носорогов не останавливают самые густые кустарники, утыканные острыми шипами, как будто это заурядная огородная зелень. В зарослях кустарника все животные уступают ему дорогу. Дважды мне приходилось наблюдать, как слон уклонялся от столкновения с этим свирепым зверем.

В обоих случаях носорог и слон шли по узкой тропе навстречу друг другу. Оба, видимо, одновременно обнаружили друг друга. Носорог невозмутимо стоял посередине узкой тропы, не думая уступать дорогу, а слон, нервно понюхав воздух, осторожно двинулся в сторону.

Я совершенно не понимаю, почему эти животные обладают столь свирепым нравом. Однажды один охотник-спортсмен, которого мне пришлось сопровождать, развил интересную теорию. Этот человек имел несчастье столкнуться с разъяренной самкой носорога и, поскольку она напала на него без всяких видимых причин, он решил, что ее поведение безрассудно. После этого я заметил, как внимательно он рассматривает помет носорога, мимо которого мы проходили. В конце концов он совершенно серьезно заявил:

— Хантер, вы знаете почему эти звери столь раздражительны? Это потому, что они постоянно страдают запором!

Я навсегда запомнил это замечание. И в самом деле, возможно, в этом есть доля правды, поскольку носороги глотают неполностью пережеванную пищу, что легко заметить по их помету.

Идти неуклонно вперед через заросли кустарников, систематически убивая всех носорогов, которые могут явиться угрозой для рабочих команд, мне удавалось не всегда. Дело в том, что я постоянно получал тревожные вызовы из различных деревень, жителям которых угрожали особенно агрессивные носороги. Эти просьбы невозможно было игнорировать. К счастью, рабочие команды не могли двигаться быстро, и я мог откликаться на неотложные вызовы.

Несколько раз меня вызывал вождь Мутуку. Другие вожди проявляли нетерпение, считая, что я проводил слишком много времени в районе вождя Мутуку. Однажды ко мне пришел вождь по имени Мачока в сопровождении всей свиты и молил меня оказать ему помощь в уничтожении особенно зловредного носорога, который нападал на его людей. Я несколько раздраженно старался объяснить ему, что не могу находиться повсюду одновременно, и как только покончу с носорогами в районе вождя Мутуку, то приду в его район. Вождь ушел от меня в расстроенных чувствах, несмотря на то, что я обещал прибыть к нему в течение ближайших двух дней.

Несколько позже во второй половине дня я с удивлением увидел, что Мачока снова появился со своей свитой у моего лагеря. Оказывается, по возвращении в свою деревню он узнал, что в его отсутствие носорог убил женщину, собиравшую валежник. Жители его деревни сохранили тело убитой в качестве доказательства.

Вряд ли нужно говорить о том, каковы были мои чувства, когда я услышал это ужасное сообщение. При таких условиях обращение вождя Мачоки переходило в разряд чрезвычайной срочности. Я сказал вождю Мутуку, что носорогами в его районе займусь позже, и выступил тотчас же.

Мы обнаружили убитую женщину на склоне хребта, покрытого мелкой галькой. Вокруг нее был разбросан валежник, который она собирала. По склону спускалась тропинка, вытоптанная многими поколениями босоногих людей. Здесь носорог и убил свою жертву.

По следу я определил, что это была самка. Вскоре рядом с ее следом я обнаружил след детеныша. Присутствие детеныша, несомненно, объясняло необычайную ярость самки.

• Предыдущая
• 41/62
• Следующая