Сестра моего брата - Парфенова Анастасия Геннадьевна - Страница 28

— Даша? Что?..

— Ш-ш-ш…

Седовласый сказал что-то в невидимый микрофон, поколебался мгновенье и, решив для себя какую-то дилемму, отошёл к нам с Шуваловым. Был он напряжён и явно в любой момент готов к самому мрачному развитию событий.

Высокий фейри тем временем медленно, странно медленно направился к застывшей у окна фигуре. Почти испуганно. Коса его змеёй раскачивалась в такт шагам. Остановился метрах в трёх, будто не смея идти дальше. Aoibheal так же медленно повернулась.

До конца лет своих, сколько бы их ни было, буду помнить это мгновенье: две фигуры, мужская и женская, обрисованные смертельным закатным пламенем. Её глаза блестели, но слёзы отказывались проливаться. Ад памяти и сомнений. Тонкая, тонкая нить надежды, удерживающая от того, чтобы ринуться в безопасность круга. Одна рука неосознанным, защитным жестом легла на живот.

Что?..

Потом он шагнул, протягивая руки. Девушка метнулась вперёд, движением слишком быстрым, чтобы быть возможным для смертного, слишком быстрым, чтобы проследить его глазом или предугадать. В одно мгновение она стояла у окна, а в следующее уже была в его руках, в его объятьях, под его защитой. Беззвучно плакала, так сильно прижималась к закованным в доспехи плечам, что, наверное, ей было больно. Чёрный фейри, старейший и страшнейший из нас, обнимал её, бережно и сильно, целовал её волосы, шептал что-то на языке, который не понимал никто, кроме этих двоих.

Димка пытался озвучить своё мнение цинично, но вышло у него почему-то восхищённо:

— О, ч-чёрт! Истинная любовь.

— И из-за неё нас всех поубивают, — мрачно предсказала я.

Седой, судя по выражению лица, уже прикидывал, как использовать ситуацию к вящей пользе рода человеческого. Не он первый.

Ничего удивительного, что Дворы, все как один, хотели заполучить смертную заложницу. Возлюбленная неуязвимого Dubh Sidhe! Рычаг воздействия, едва ли не единственный, за который они могли ухватиться.

А если жест её означал то, что я думаю, он означал… Что ж, это объясняет, почему Осенняя Гроза готова всю планету спалить синим пламенем, чтобы выжить. И почему некоторые не возражали это самое пламя раздуть, только бы смертная погибла. Два Чёрных — это, если подумать, на целых два больше, чем надо.

Оставалось лишь поражаться выдержке Aoibheal. Не знать того, отдал ли отец твоего будущего ребёнка приказ затравить тебя Диким Гоном… или же просто не сумел защитить. Я и представить себе не могла, в каком ужасе прожила смертная эти дни. Той, что прозвали Слезами Дану, оставалось лишь выжидать, и прятаться, и искать возможность исчезнуть. Зажмурившись, я потрясла головой, вновь посмотрела на невероятную, невозможную пару.

Чёрный фейри нежно сжал в ладонях лицо смертной волшебницы и целовал его. Судя по тому, что пальцы Aoibheal уже скребли по доспехам, пытаясь снять их, опыт у него был не только военный.

Шувалов, удивлённый последним комментарием, разглядывал мою макушку с выражением, отражавшим борьбу незаданных вопросов и оправданного опасения. В конце концов победил инстинкт старшего брата — он попытался оказать мне моральную поддержку:

— Спокойней, Даш. Прорвёмся. В конце концов, это наша сестра.

Я закашлялась от такого предположения:

— Сестра моего брата мне не сестра!

— А как насчёт мужа сестры твоего брата? Я поперхнулась.

А как насчёт сына мужа сестры моего брата? Действительно, как?

Распахиваю крылья. Потягиваюсь. Устраиваюсь поудобнее на руке брата, стараясь не поранить когтями нежную кожу смертного.

Жизнь продолжается.

Седовласый чиновник улыбается расчётливо и терпеливо, явно готовясь к длинному, тяжёлому раунду переговоров.

Благо наконец-то удалось найти способ влиять на одного из владык фейри. Мысли его о необходимости официального договора между правительством людей и властителями истинной расы столь отчётливы, что читаются без всякой телепатии.

За горизонтом догорает битва, первая в нудной, долгой и заурядной войне между королевствами. Войне, в которой, несмотря ни на что, мне всё же придётся участвовать. Разведчиком и охотницей, верной спутницей отчаянной моей госпожи. Я обречена каждый день рисковать в бесконечном конфликте Дня и Ночи, Осени и Весны, не до конца понимая, почему и за что сражаюсь.

И всё это, всю круговерть битв, переговоров, споров о гражданстве, нужно любой ценой скрыть от двух нечеловечески проницательных смертных. От потерявшей в молодости Дар женщины. От мужчины, не наделённого ни каплей магии, но тем не менее способного заставить всю свою безмерно одарённую семью ходить перед ним на цыпочках.

Жизнь продолжается, как всегда, всё как обычно.

Луна тихо мурлычет в окно дымчатым прищуром.

Почему-то белоснежным.