Малышок - Ликстанов Иосиф Исаакович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/61
• Следующая

- Теперь скорость повысится раза в три, да и то станок не будет по-настоящему нагружен, - пояснил он. - Продолжай, парень, отделку!

Снова заработал станок, и стружка побежала быстрая, узкая и горячая.

- Ишь какую гладкую поверхность дает! - одобрил Герасим Иванович. - Просто под зеркало работает…

- Нужно еще подачу увеличить, и будет совсем хорошо… - заметил Балакин. - Не найдется ли, Герасим Иванович, у вас шестеренок?

Получив запасную шестеренку и вооружившись гаечным ключом, Балакин перестроил «гитару». Костя включил станок. Теперь стружка стала шире, но бежала так же быстро, и быстрее резец подвигался вдоль «трубы». Костя не успел насладиться этим счастьем: отделка детали кончилась и пришлось нажать кнопку «стоп».

- Сами судите, Павел Петрович, как тут позволишь ребятам хозяйничать, - сказал Герасим Иванович. - Похозяйничал уж Малышев… Такое получилось, что вспоминать неохота.

- Да, дело рискованное, - задумчиво признал Балакин, пощелкивая длинными, тонкими пальцами и встряхивая ими, будто сбрасывал капли воды. - Однако вот что досадно: четыре «Буша», четыре родных брата, при черновой обдирке работают на совесть, а при отделке - четверть силы. Сколько времени при этом теряется!

- Да, теряется, - сказал мастер. - Факт, теряется… Но ведь и станок нужно пожалеть. Сломать станок - раз плюнуть.

Мысль Кости заметалась, ища выхода.

- Герасим Иванович, а что, если… - заикнулся он, еще не зная толком, что скажет.

Старшие смотрели на него, ожидая продолжения. У Кости в горле пересохло; стало неловко, беспокойно.

- г Ну что? - нетерпеливо спросил Павел Петрович. - Да думай же ты! - крикнул он весело. - Тут же совсем простое дело!

Действительно, все стало ясно, будто за колоннами пролетела яркая молния.

- Пускай три станка обдирают, а один отделывает. Правда, дядя? - выпалил Костя, и его облило жаром.

- Правда, тетя! - одобрил Балакин, засмеялся и щелкнул Костю по лбу. - Сварила голова! Это я больше всего люблю!

Еще несколько дней назад Костя навряд ли решился бы подать такую мысль, но теперь, когда за колоннами кое-что изменилось, это предложение показалось ему почти естественным. Не удивило оно и Герасима Ивановича.

- Что ж, в таком случае, дело другое, - немного подумав, согласился он. - Один станок настроим на отделку, а остальные оставим черновыми.

- Давай займемся математикой, - сказал Павел Петрович, вынув из кармана записную книжечку с блестящим карандашиком. - Какая у вас норма? Сколько делаете?

…По дороге домой Костя завернул к Леночке Туфик. Его впустила в переднюю полная маленькая женщина - точная копия Леночки, только с седыми волосами.

- Что вам нужно, молодой человек? Закройте за собой дверь получше, - сказала она басом, помешивая в кастрюле, стоявшей на примусе.

В переднюю выбежала Леночка.

- Ой, мама, это же Костя Малышок, который сломал станок! - воскликнула она. - Помнишь, я тебе рассказывала? Он у Галкиных живет…

- Ай, как нехорошо! - сказала Леночкина мама. - Зачем же вы сломали целый станок?… Проходите в комнату, сейчас будем ужинать…

- Времени нет, - отказался смущенный Костя. - Ты, Ленушка, завтрась приходи в цех чем пораньше. Производственное совещание будет.

Когда дверь закрылась, Леночкина мама сказала:

- Просто не верится, что такой серьезный мальчик сломал целый станок. Конечно, я абсолютно уверена, что он сделал это нечаянно.

В тот вечер Антонина Антоновна сообщила Косте, что Катя капризничает, не ест и не пьет, так как ей все невкусно, что она жалуется, будто ее все забыли.

В пакетике, присланном Мишей, Костя нашел пару новых носков, скрепленных ниточкой, и десяток мятных пряников, таких твердых, что с ними не справился бы даже победитовый резец, но в одну минуту справились зубы мальчиков. Два пряника Костя отделил бабушке, а два Кате, но принцесса передала через бабушку, что она не нуждается в каких-то пряниках.

- Как знает, - сказал обиженный Костя и оставил пряники на кухонном столе.

В пакетике еще была записочка:

«Грызи пряники, помни обо мне! Я рассказал инженеру-рационализатору П. П. Балакину, как и почему ты сломал станок. Он посмотрит «Буш» и, может быть, что-нибудь придумает. Передай поклон золотоискателю. В воскресенье увидимся, если ты будешь на комсомольском воскреснике. Твой друг М. Полянчук».

Костя был благодарен Мише за носки и пряники, а больше всего за знакомство с Балакиным.

Хорошо иметь такого друга, как Миша!

Накануне, когда Герасим Иванович поручил Косте созвать производственное совещание, Костя в душе приготовился к большим событиям - и не ошибся. Недаром вместе с Герасимом Ивановичем за колонны явилась Зиночка Соловьева.

Надев очки, Герасим Иванович посмотрел на ребят поверх стекол и призадумался.

- Техника - дело такое, - сказал он вдруг, - сегодня приловчился и взял подходящее, а помозгуешь, так возьмешь еще больше. Техника - это железо. «Буши» - тоже железо. Железу все равно, как работать, а человеку не все равно, человек хочет фронту помочь. Вот потому в технике последней остановки нет. Все от рук да головы зависит. Если будет ваше желание, «Буши» по-новому заработают.

Он объяснил, что получится, если три «Буша» сделать черновыми, а четвертый перевести на отделку деталей, то есть разделить операции, и спросил, все ли понятно.

- Абсолютно понятно! - прошептала Леночка.

- Ну хорошо, операции разделим, каждую «трубу» станем через две пары рук пропускать, - продолжал мастер. - Значит, теперь надо работать дружно. Уж так не выйдет, что один землю роет, а другой зубами мух щелкает. - И Герасим Иванович многозначительно посмотрел на Севу. - А почему? Потому что придется всех вас на один наряд поставить. Задержал ты «трубу» в обдирке, а на отделочном станке простой получился, у всех процент скатился; проворонил ты на отделке, а лишние обдирки в заделе остались, в показатель не вошли, - опять всем накладно.

Ребята начали понимать, к чему ведет мастер.

- На заводе народ в бригады тянется, - сказал Герасим Иванович. - Вот задумали рабочие второго цеха по-гвардейски работать. Сегодня там уже фронтовая бригада Ивана Стукачева объявится. (Этого Костя не знал и от всего сердца позавидовал взрослым рабочим.) И у вас бригаду можно сделать для пользы дела. Только как бы не получился смех на весь цех…

- Товарищи, вы понимаете, почему Герасим Иванович так ставит вопрос? - строго спросила Зиночка.

- Понятно! - проговорила Леночка и заспешила: - Все понятно! У нас все недружные, все перессорились. Сева с Катей не говорит, и я на него сердита, потому что он меня толкнул, хотя я его не оскорбляла. Да, Сева, ты поступил грубо, некультурно!… Малышок тоже недавно поссорился с Катей… - Упавшим голосом она закончила: - Ой, просто не знаю, что у нас выйдет!

- Вот посмотри, комсомол, какая глупость творится, - сказал Герасим Иванович. - Хоть Сергею Степановичу жалуйся, честное слово. Поговори с ними, Зина! Не столкуются - я их на другую работу поставлю, а к «Бушам» сознательных ребят дам. Не позволю я теперь по-старому работать, коли придумалось правильное дело! - И он ушел, расстроенный этим разговором.

- Какой стыд, ребята! - вспыхнула Зиночка. - У вас даже обыкновенная бригада не склеивается, а на Большом заводе уже есть молодежные фронтовые бригады, и парторганизация придает этому громадное значение. Вчера на городском комсомольском активе ребята рассказывали, как там поставлено дело. Вот с кого нужно брать пример!

Оказывается, молодежь Большого завода задумала работать так, как бойцы сражаются на фронте: умри, а не отступай. Хоть две, хоть три смены подряд работай, а задание выполни. Если кто-нибудь отстает, другие по-братски помогают ему. А для того чтобы дело шло лучше, бригада принимает торжественную присягу.

• Предыдущая
• 36/61
• Следующая