Талантливый мистер Рипли - Хайсмит Патриция - Страница 32

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая

– Да, я готов, пошли, – мрачно сказал Фредди, вставая. Он подошел к двери и повернулся всем своим массивным корпусом. – Вы имеете в виду бар «Отелло» неподалеку от «Англии»?

– Да, – сказал Том. – Он должен быть там к часу дня.

Фредди кивнул.

– Рад был вас повидать, – сказал он неприязненно и закрыл за собой дверь.

Том шепотом выругался. Он приоткрыл дверь и прислушался к быстрым шагам Фредди, спускавшегося по лестнице. Он хотел убедиться, что Фредди ушел, не поговорив еще раз с кем-либо из супругов Буффи. Но вот он услышал голос Фредди, произносящий: «Добрый день, синьора». Том перегнулся через перила. Тремя этажами ниже увидел кусок рукава Фредди. Тот по-итальянски разговаривал с синьорой Буффи. Ее голос доносился яснее.

– Никого, кроме синьора Гринлифа, – говорила она. – Нет, только он один… Синьор Ри… Нет, синьор. По-моему, он сегодня вообще не выходил из дому. Но разумеется, я могу ошибаться. – Она рассмеялась.

Том с такой силой сжал руками перила, точно это была шея Фредди. Но вот он услышал шаги Фредди, взбегавшего вверх по ступеням. Том вернулся в квартиру и запер дверь. Конечно, он может стоять на своем, утверждая, что не живет здесь, что Дикки пошел в «Отелло» или что он не знает, где Дикки, но теперь Фредди не успокоится, пока не найдет своего друга. А может быть, Фредди потащит его вниз и спросит синьору Буффи, кто он такой.

Фредди постучал в дверь. Потом повернул ручку, пытаясь войти, но дверь была заперта. Том нашарил тяжелую стеклянную пепельницу. Она не помещалась в руке целиком, и пришлось держать ее за один угол. Он подождал ровно две секунды, чтобы обдумать, нет ли другого выхода и что он будет делать с трупом. Но он не мог думать. Этот выход был единственным. Одной рукой он открыл дверь. Другую руку с пепельницей держал за спиной.

Фредди вошел в комнату.

– Потрудитесь объяснить мне…

Удар закругленным краем пепельницы пришелся посередине лба. Взгляд у Фредди был изумленный. Потом его колени подогнулись, и он упал, точно бык, которого ударили молотком между глаз. Том пинком ноги захлопнул дверь. Стукнул Фредди краем пепельницы по затылку. Бил по затылку еще и еще, в ужасе от мысли, что Фредди, возможно, просто притворяется и сейчас вдруг схватит Тома ручищей за щиколотки и повалит на пол. От удара по голове показалась кровь. Выругавшись про себя, Том побежал в ванную, принес полотенце и подложил Фредди под голову. Взял Фредди за запястье, пощупал пульс. Пульс был, но совсем слабенький, и, похоже, трепетание его тут же замерло, будто Том нажатием пальцев остановил его. Еще секунда – и пульса не стало. Том прислушался к звукам за дверью. Он представлял себе робко улыбающуюся синьору Буффи, которая всегда появлялась у него, когда опасалась, что пришла не вовремя. Но не было слышно ни звука. Да и туда, наружу, вряд ли донеслись из квартиры какие-нибудь звуки. И удары пепельницей, и падение тела были глухими. Том глянул на тушу на полу, и ему вдруг стало противно и страшно.

Было всего половина первого, стемнеет еще очень не скоро. А вдруг у Фредди свидание и его ждут? Может быть, внизу стоит машина? Том обыскал карманы Фредди. Бумажник. Во внутреннем нагрудном кармане пальто американский паспорт. Монеты, итальянские и еще какие-то. Футляр с ключами. Два ключа от машины на кольце, на котором выгравировано «Фиат». Он поискал в бумажнике водительские права. Вот они со всеми данными: «Фиат-1400» с откидным верхом, 1955. Если машина где-нибудь по соседству, он сможет ее найти. Во всех карманах Том тщательно поискал гаражный талон, он так и не нашел его. Подошел к окну на улицу и едва не улыбнулся, так все оказалось просто: черная открытая машина стояла на другой стороне, почти перед домом. В машине, похоже, никого не было.

Тома осенило: теперь он знал, что надо делать. Он стал придавать комнате определенный вид. Вынул из бара бутылки с джином и вермутом, поразмыслив, еще и перно, потому что запах у него резче. Поставил бутылки на длинный стол и в высоком бокале смешал мартини, положив пару кубиков льда. Отпил из него немного, чтобы оставить отпечатки пальцев, перелил часть коктейля в другой бокал, поднес к Фредди, прижал к стеклу его вялые пальцы и поставил бокал обратно на стол. Посмотрел на рану и убедился, что кровотечение прекратилось или вот-вот прекратится и кровь не просочилась сквозь полотенце на пол. Приподнял Фредди, прислонив его к стене, и влил ему в глотку неразбавленного джина из бутылки. Это не очень получилось, большая часть пролилась на рубашку, но вряд ли итальянская полиция и в самом деле будет проводить тест на алкоголь в крови. Взгляд Тома нечаянно остановился на лице Фредди, рвотная судорога свела ему желудок, и он быстро отвернулся. Больше никогда не надо этого делать. Голова у него закружилась. Казалось, он близок к обмороку.

«Еще не хватало, чтобы я сейчас грохнулся в обморок», – подумал Том, отшатнувшись и пробираясь через комнату к окну. Неодобрительно поглядев на черную машину, глубоко вдохнул свежий воздух. Нет, он не упадет в обморок! Он точно знал, что будет сейчас делать. Перно для них обоих. Еще два бокала с их отпечатками пальцев и остатками перно. И пепельницы должны быть полны. Фредди курил «Честерфилд». Потом Аппиева дорога. Одно из этих темных местечек позади надгробий. Большие отрезки Аппиевой дороги не освещались фонарями. Бумажника Фредди не найдут. Мотив убийства – ограбление.

У Тома в запасе было много часов, но он не успокоился, пока полностью не привел комнату в должный вид: дюжина сигарет «Честерфилд» и примерно столько же «Лаки страйк» догорели, пепельницы были полны окурков. Один бокал с перно разбит, половина осколков так и осталась на кафеле ванной. И он странным образом как бы раздвоился: столь тщательно создавая все эти декорации, представлял себе, как он, Том Рипли, будет еще более неторопливо убирать все это. Скажем, сегодня вечером между девятью часами, когда, вероятно, будет найдено тело, и полуночью, когда полиция может решить, что есть смысл допросить и его. Ведь кто-либо мог знать о намерении Фредди заглянуть сегодня к Дикки Гринлифу. И одновременно точно знал, что как миленький уберет все это к восьми часам, потому что, согласно версии, которую он собирался рассказать, Фредди ушел от него в семь (как и на самом деле Фредди покинет его дом в семь часов), а Дикки Гринлиф был аккуратист и терпеть не мог беспорядка, даже когда был немного выпивши. Но смысл всего этого бардака в квартире заключался в том, чтобы подтвердить для него самого версию, которую он собирался рассказать и в которую для этого должен был сам поверить.

И в любом случае завтра утром в десять тридцать Том уедет в Неаполь и на Мальорку, если только полиция по каким-либо причинам не задержит его. Если завтра утром прочтет в газетах, что труп найден, а полиция не сделает попытки выйти на него, есть смысл добровольно явиться и рассказать: Фредди Майлз был у него и ушел во второй половине дня. Правда, врач сможет определить, что смерть наступила где-то в полдень.

А сейчас, средь бела дня, никак нельзя вывезти труп. И надо выбраться из дому так, чтобы ни одна душа не видела, независимо от того, удастся ли ему с достаточной долей непринужденности разыграть, будто он тащит вниз по лестнице приятеля, упившегося до бесчувствия, или нет. Так, чтобы он мог сказать, мол, Фредди ушел от него часа в четыре или пять.

Пять или шесть часов ждать темноты было очень страшно, на минуту Том испугался, что не выдержит. Эта туша на полу! И он ведь вообще не собирался убивать Фредди. Все это было так некстати – Фредди, его мерзкие грязные подозрения… Дрожа, Том сидел на краешке стула и хрустел пальцами. Ему хотелось выйти прогуляться, по он не решался оставить в квартире труп. Кстати, если бы они с Фредди действительно пили и разговаривали, из квартиры доносился бы шум. Том включил радио и нашел станцию, по которой передавалась танцевальная музыка. Он может, по крайней мере, выпить. Это входит в сюжет пьесы. Он приготовил еще два мартини со льдом. Ему даже и не хотелось, но он выпил.

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая