Украденные поцелуи - Энок Сюзанна - Страница 27

• Предыдущая
• 27/64
• Следующая

Джек подкинул на ладони монетку, затем опустил ее в карман.

– Восстановить доброе имя семьи – огромная ответственность, не так ли?

– Слишком большая, – подтвердил Уильям. – Но она очень старается. Хотя с таким братом, как я, восстановить наше доброе имя не так-то просто.

– Да, понимаю… – пробормотал маркиз. Рассказ Уильяма многое объяснял. Неудивительно, что Лилит старалась избегать его. Ведь маркиз Дансбери представлял собой угрозу ее добропорядочности. Но с другой стороны, он не мог забыть, как она отреагировала на его поцелуй, как трепетала от его прикосновений. Да, ее влекло к нему – в этом не могло быть ни малейших сомнений. Джек улыбнулся. Возможно, ангелу в глубине души хотелось оказаться в объятиях дьявола. Дьяволу, бесспорно, этого хотелось.

– Что теперь? – спросил Уильям.

– Подожди меня здесь, – ответил маркиз. – Если кто-нибудь придет, спрячься.

– А вы куда?

– Наверх. Мне надо кое-что проверить.

– Но, Джек…

– Не беспокойся, я сейчас вернусь. – Маркиз направился к лестнице, ведущей в кухню.

Прошло уже два дня после исчезновения герцога, и Джек предполагал, что в доме все встревожены. Однако он ошибся. Пробираясь через холл к кабинету Уэнфорда, он обнаружил, что в доме царили мир и покой, – казалось, никто не искал герцога. В кабинете, в одном из ящиков старинного дубового стола, маркиз нашел то, что искал, – расходную книгу.

На последних двух страницах было более десятка записей о долгах, которые, как он знал, были сделаны Дольфом Ремдейлом (последней значилась сумма в тысячу двести семьдесят семь фунтов – деньги за бриллиантовую булавку, выплаченные дядей). Было очевидно, что Дольф постоянно проигрывал, причем крупные суммы, и, без сомнения, ему приходилось вымаливать у дяди каждый пенни, чтобы заплатить за свои проигрыши.

Джек уселся на стул и задумался. Длиннолицый умер очень вовремя. Через неделю-другую он мог бы жениться на Лилит Бентон, мог бы даже в результате заиметь наследника – и тогда Дольф не получил бы наследство. Теперь же, когда обнаружится, что герцог умер, Дольф станет очень богатым и весьма влиятельным человеком. Следовательно, можно было предположить, что один Ремдейл прикончил другого. Уэнфорд был стар и подвержен припадкам гнева, и не было бы ничего странного, если бы он скончался во время такого припадка. С другой стороны, Джек всегда верил в свою удачу. Поэтому он взял расходную книгу и поставил ее на книжную полку, позади трудов Аристотеля. Никто не догадается, что надо искать ее там, по крайней мере, в ближайшее время.

Джек выскользнул из кабинета и через кухню пробрался обратно в холодный погреб.

– Уильям… – прошептал он, вглядываясь в темноту.

– Слава Богу, – послышался шепот за его спиной.

Маркиз оглянулся и увидел Уильяма с бутылкой вина в руке. Вырвав у него бутылку, он проворчал:

– Этому вину шестьдесят пять лет. Если ты собираешься ударить кого-нибудь по голове, возьми вино похуже.

– Вы нашли то, что искали? – спросил Уильям.

– Остается лишь на это надеяться. Пошли.

Лилит проснулась с ужасной головной болью: ее сон тревожили видения – мертвые герцоги и темноглазые демоны с обольстительными улыбками и бархатными голосами. Головная боль нисколько не утихла, когда появился Уильям, рассказавший о своем ночном приключении.

– Неужели ты действительно ходил с ним туда? – пробормотала Лилит, выслушав рассказ брата.

– Джеку требовался помощник, чтобы держать фонарь, – ответил Уильям и потянулся к блюду с ветчиной.

– Поверить не могу, что он взял тебя с собой, – сказала Лилит. Немного помолчав, добавила: – А впрочем, ничего удивительного. Разумеется, он не мог не втянуть тебя в это дело. Черт бы его побрал…

– Я сам захотел пойти с ним, – возразил Уильям.

«Вероятно, Джек Фаради задумал что-то еще», – подумала Лилит. Взглянув на брата, спросила:

– В Ремдейл-Хаусе спокойно? С вами там ничего не произошло? Может, ты о чем-то умолчал?

Уильям усмехнулся:

– Нет, ничего не случилось. Если не считать того, что я едва не ударил Джека бутылкой по голове, когда он возвращался в погреб.

– За что же ты пытался ударить Дансбери?! – воскликнула Лилит.

– Было темно, и я не видел, кто туда пробрался.

Лилит пристально посмотрела на брата – ей казалось, что в его рассказе чего-то не хватало.

– Откуда маркиз возвращался в погреб?

– Джек ходил наверх, что-то там искал. Но я не знаю, что именно. Как обычно, он ничего мне не рассказал.

– Возможно, тебе все-таки следовало стукнуть его бутылкой по голове, – проворчала Лилит и мысленно добавила: «Так что же задумал этот негодяй?»

Уильям ухмыльнулся и проговорил:

– Джек сказал, что это очень хорошее вино и что в следующий раз надо взять вино похуже. А вот у него, у Джека, совсем нет плохого вина. Он держит собственные запасы почти во всех лондонских клубах. Даже бутылка, которую он в тот вечер дал Уэнфорду, была ужасно дорогая…

Лилит невольно вздрогнула и пробормотала:

– Значит, та бутылка была из его собственных запасов… Что же это означает?

Тут в дверь постучали, и на пороге появился Бевинс.

– Мисс Бентон, – объявил он, протягивая под нос с лежавшей на нем визитной карточкой, – лорд Хаттон спрашивает, не найдется ли у вас для него несколько минут.

– О, Хаттон?! – воскликнул Уильям. – Это у Джека есть…

– Уильям, прости, пожалуйста, но сейчас мне некогда. Я обещала лорду Хаттону черенок моей розы «Мадам Харди». Правда, я не думала, что он так жаждет получить его. – Она встала и с улыбкой погладила брата по волосам. – Не обижайся, я сейчас вернусь.

Ричард стоял в холле, с восхищением глядя на вазу с желтовато-розовыми бутонами.

– «Лорд Пензанс»? – Он улыбнулся.

– Совершенно верно, милорд. Они мои самые любимые.

– И мои тоже. – Ричард склонился над ее рукой, потом проговорил: – Приношу извинения за то, что поспешил явиться. Но я случайно оказался поблизости и подумал…

– Я очень рада, что вы заехали. – Лилит одарила гостя чарующей улыбкой. – Не желаете ли чашку чаю?

Хаттон покачал головой:

– Нет-нет, благодарю вас. У меня действительно мало времени…

– Тогда позвольте показать вам мои сокровища.

Лорд Хаттон искренне восхищался ее розовым садом, и для Лилит его похвалы были самым лучшим комплиментом. Кроме того, ей хотелось расспросить его кое о чем, вернее, кое-что выведать.

– Знаете, милорд, я даже не подозревала, что маркиз Дансбери – ваш родственник, – сказала она, пытаясь скрыть свое волнение.

Гость едва заметно нахмурился и коротко кивнул:

– Да, родственник. Это Джек познакомил меня с Элисон. А не могли бы вы дать мне черенок вашей «Анны Герштейн»?

– О, конечно… – Лилит протянула ему черенки. – Мне кажется, он выглядит чрезвычайно… То есть я хочу сказать, что он держится очень независимо. Я не ошибаюсь?

– Да, вы правы, – кивнул Ричард. Он поморщился, уколов шипом палец. – Джек действительно на редкость независим.

Лилит немного помолчала, потом вновь заговорила:

– Кажется, они с Ремдейлами плохо ладят.

– Да, вы правы. Их вражда началась давно. Вражда из-за какого-то участка земли, который проиграл дед Джека, а теперь Ремдейлы не хотят, чтобы его выкупили. На это мало надежды, ведь Джек постоянно враждует с Уэнфордом.

Лилит вдруг пожалела, что начала этот разговор. «Возможно, все-таки существовала причина, по которой Джек Фаради желал бы расправиться с герцогом Уэнфордом, – подумала она. – Может быть, он не случайно протянул старику бутылку вина?..»

Сидя в уютном кафе под открытым небом, Лилит то и дело вспоминала о разговоре с лордом Хаттоном. Ей не давала покоя мысль о том, что Джек, возможно, имел какое-то отношение к смерти герцога Уэнфорда.

– О, это Дарлин Макфадден! – Леди Сэнфорд посмотрела на другую сторону улицы и улыбнулась. – Я и не предполагала, что Дарлин летом может быть в Лондоне, – продолжала она, глядя на высокую рыжеволосую женщину, входившую в шляпный магазин. – Я сейчас вернусь. – Леди Сэнфорд подхватила свой ридикюль и поднялась из-за столика.

• Предыдущая
• 27/64
• Следующая