И буду век ему верна? - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/50
• Следующая

Стас уходит с подносом и возвращается с двумя чашками кофе и печеньем. Я решаю не углубляться в опасную тему и болтаю о чем попало, при этом по обыкновению машу руками. В конце концов я опрокидываю локтем чашку, кофе выплескивается на мою белую юбку. Я с визгом вскакиваю, задеваю стол, теперь падает чашка Стаса, заливая его джинсы. «Накрылась дружба», – с тоской думаю я и бормочу:

– Я нечаянно. – Торопливо достаю из сумки салфетки, слышу, как Стас говорит «растяпа», и с удивлением вижу, что он смеется. Качает головой и смеется. При этом лицо у него вполне человеческое и даже симпатичное.

– Замыть надо, – говорю я, указывая на его джинсы.

– Обойдусь.

– Я и не думала, что ты смеяться умеешь.

– Это у меня нечаянно получилось, – язвительно говорит он, качает головой и опять смеется. – Пошли, пока ты еще чего-нибудь не опрокинула.

Мы бредем по аллее, разговариваем, то есть это я трещу как сорока, а Стас время от времени лениво кивает. В эйфории от первой победы я забываю пословицу, что торопливость нужна лишь при ловле блох. После посещения торгового центра приходится ее вспомнить. Мы возвращаемся к машине, Стас держит в обеих руках пакеты.

– Надо было взять купальник, – говорю я, когда мы отъезжаем от торгового центра. – Могли бы съездить на озеро. Я знаю одно место, когда мы с Агаткой были маленькие…

– Ты можешь хоть немного помолчать? – спрашивает Стас. – У меня голова пухнет от твоей болтовни. Не женщина, а попугай.

– Если я буду молчать, тогда у меня голова начнет пухнуть, а моя голова мне дороже. Так что терпи. Давай я тебе покажу, что купила.

– Не надо, – протестует Стас, но я уже встаю на колени и тянусь к пакетам на заднем сиденье. Тут меня посещает мысль о том, что в короткой юбке этого, пожалуй, делать не следовало, но отступать поздно. Стас качает головой и отворачивается к окну, я достаю пакеты, усаживаюсь поудобней.

– Смотри, это Вадиму. Нравится?

– Нет.

– У тебя плохой вкус. А это мне. Очень удобные туфли. Пожалуй, я их сразу и надену. А футболка нравится?

– Нет.

– Очень жаль, потому что я ее тебе купила. Цвет точно твой. Подожди, прикину.

– Убери руки, ты мне мешаешь.

– Ничего подобного.

– Сядь как следует, или пойдешь пешком.

– Хоть бы спасибо сказал, хороший подарок.

– Мне подарки без надобности.

– Возьмешь футболку?

– На черта она мне?

– Тебе что, подарки никогда не дарили?

Стас хватает футболку и выбрасывает ее в окно.

– Идиот, – говорю я и отворачиваюсь.

Утром я спускаюсь в кухню, муж и Стас пьют кофе, при моем появлении замолкают на полуслове.

– Без тайн вы не можете, – ворчу я.

– Это не тайны, это дела, – хмуро отвечает Вадим. Чем он с утра недоволен?

– Мне уйти?

Видимо, он решил, что меня обидел, поспешно улыбнулся и сказал:

– Нет, конечно. Извини.

– Что приготовить на завтрак? – спрашиваю я.

– Салат какой-нибудь.

Вадим к еде совершенно равнодушен, а Стас постоянно грызет печенье, чистое наказание.

– Ты себе желудок испортишь, – ядовито говорю я.

Вадим решает проявить интерес к моей жизни и спрашивает:

– Чем думаешь заняться?

– Хочу съездить в Спасское, пофотографировать. Подруга обещала пристроить фотографии в журнал, если выйдет что-нибудь путное. Ты не против?

– Нет, конечно. – Стас к этому моменту отбыл в свою комнату, Вадим спрашивает, словно извиняясь: – Как вы? Ладите?

– Я стараюсь. Только твой золотой парень вечно всем недоволен.

– Потерпи, это ненадолго.

Я тяжко вздыхаю.

В Спасском я часа три занимаюсь съемкой. Сегодня я болтаю мало, и Стас должен быть доволен. Он идет рядом, время от времени я на него смотрю, стараясь делать это незаметно. Есть в нем что-то такое, что не позволяет вот так взять и выбросить из головы рассказ сестрицы, даже если она увлеклась своими фантазиями.

– Обедать не пора? – спрашивает Стас.

Я киваю, и мы идем в ресторан. По мне, так лучше бы перекусить в какой-нибудь кафешке, хотя возле дешевой забегаловки шикарная тачка Стаса выглядела бы забавно. Крахмальные скатерти не производят на него впечатления, подозреваю, он их попросту не замечает. Сидит жует, и по всему видно, что по любимому печенью тоскует.

– Слушай, – говорю я, – почему ты так любишь печенье?

– Идиотский вопрос.

– Я Вадиму обещала, что мы не подеремся, но иногда об этом жалею.

– Надеюсь, ты передумаешь, драка с тобой меня всерьез пугает.

– У тебя есть девушка? С ней ты тоже так разговариваешь?

– Она глухонемая, за это я ее и полюбил.

– Должно быть, еще и слепая в придачу, иначе выбрала бы кого-то посимпатичнее.

Он не отвечает. Когда я уже не надеюсь услышать от него хоть слово, он спрашивает:

– С родителями помирилась?

– Я с ними еще не виделась, о чем тебе хорошо известно. Боюсь, потому что на ласковый прием рассчитывать не приходится. Впрочем, от меня ничего хорошего они и не ждали.

– Серьезно? Почему?

– Тебе правда интересно?

– А для чего я спрашиваю?

Я начинаю объяснять. Для этого мне приходится углубиться в историю своей жизни. Я рассказываю, стараясь, чтобы все это звучало не слишком глупо. Странно, Вадиму я этого не говорила. Если вдуматься, я этого вообще никому не говорила.

– А ты жил в Риге? – спрашиваю я и замираю, прикидывая, ответит он или нет.

– Недолго. Лет до десяти.

– А потом?

– Родители развелись, мы с матерью сюда переехали.

Я спешу закрепить успех.

– С Вадимом вы друзья?

– Друзья? – Он вроде бы удивлен. – Вадим мне платит, я на него работаю. Вот и все.

По тому, как он это произнес, становится ясно, что с вопросами лучше не лезть. Я делаю несколько фотографий деревянной церквушки, потратив на это полчаса. Стас сидит в траве, прислонившись спиной к дереву, и то ли спит с открытыми глазами, то ли за мной наблюдает. Я нацеливаю на него объектив.

– Эй, ну-ка изобрази улыбочку.

Он в самом деле улыбается, я тороплюсь запечатлеть исторический момент. Мимо идут две девчонки, в голове возникает очередная гениальная идея: я прошу их нас сфотографировать.

– На вечную память, – смеюсь я, беру Стаса под руку и прислоняюсь головой к его плечу. Если ему это и не нравится, то неудовольствия он никак не выказал. Мне становится легко и весело. День удался. Оставшееся время я болтаю, пытаясь его рассмешить, и пару раз, как солнце из-за туч, на его физиономии появляется улыбка. Однако радость моя в очередной раз длится недолго.

Я решаю купить мороженое, Стас ждет меня в машине, я перехожу дорогу и оказываюсь возле киоска. Мимо едет мальчишка на доске, выделывая немыслимые пируэты, я скалю зубы, смотрю на него и возвращаюсь к «БМВ». Только когда истерично визжат тормоза, я замечаю «Жигули» и в ужасе замираю. Стас успевает выскочить из машины, хватает меня за плечи и буквально выдергивает из-под колес. Шофер кроет меня последними словами. Когда он отъезжает, за меня берется Стас.

– Идиотка! – орет он. – Ты смотришь, куда идешь?

– Я не заметила, – оправдываюсь я.

Я сижу в машине, на коленях у меня мороженое, смотреть на него тошно. Стас закуривает, руки его дрожат. Господи, ну почему я вечно все порчу?

– Я больше не буду, – говорю я, звучит это страшно глупо.

– Ты даже не представляешь, как ты мне осточертела.

• Предыдущая
• 15/50
• Следующая