Бессмертная любовь (Нет голода неистовей) - Коул Кресли - Страница 33

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая

Господи! Лахлану это нравится! Тот провел рукой по губам.

– Этот акт глубоко… приятен. Но кроме того, по-моему, он нас связывает. Соединяет нас. По крайней мере на меня это действует именно так. – Понизив голос, он признался: – Кажется, я хочу этого больше, чем она.

Он у нее во власти. И несмотря на то, что его подруга оказалась вампиром, Бау мог только завидовать.

– И как столь юная бессмертная воспринимает столь потрясающую судьбу – то, что она стала твоей королевой?

– Она об этом не знает.

В ответ на изумленный взгляд Бау он сказал:

– Она не обрадуется. Как я уже сказал, я был… Я обращался с ней не так, как следовало. Я не проявил к ней уважения и не скрывал своих чувств в отношении ее вампирской природы. Она хочет одного – вернуться домой. И я ее в этом не виню.

– А я еще удивился, почему ты не сделал ей метку. Сейчас – опасное время.

– Знаю. Можешь мне поверить. Я много веков представлял себе, как буду баловать и оберегать свою подругу, – и все-таки превратил жизнь Эммы в настоящий ад.

– Тогда почему ты злился на нее этим утром, Лахлан? – Он прищурился. – Не надо тебе объяснять, насколько это неуместно.

– Я тревожился – и поэтому рассердился. Сейчас я уже не сержусь.

– Ты не заявил на нее прав – ты можешь ее лишиться.

– Именно это и случилось с Марией?

Лахлан прекрасно знал, что при Бау не следует упоминать о Марии. Подруга Бау Мария была фейри – и погибла, убегая от него.

Поймав яростный взгляд Бау, Лахлан сказал:

– Я знаю, что ты никогда об этом не говоришь, но на этот раз мне необходимо что-то знать.

– Да. Твоя Эмма – другая, и всегда будет другой. Не будь упрямым и глупым. И не пытайся принудить ее жить по нашим обычаям. – Бау тихо прибавил: – Иначе с тобой будет то же, что стало со мной.

Лахлан начал было что-то говорить, но резко замолчал.

– Ну что? Спрашивай меня о чем хочешь.

– Как это тебе удается? Продолжать жить так долго? Теперь, когда я по-настоящему понимаю, что ты потерял, я не думаю, что сам смог бы.

Бау выгнул бровь:

– А я не думаю, что мог бы выдержать, чтобы мое тело десятилетиями сгорало, и не лишиться рассудка. – Он пожал плечами. – У каждого из нас есть свои муки.

Но эти две вещи нельзя было сравнивать, и они оба это прекрасно понимали. Бау охотно бы сошел в ад, чтобы вернуть обратно Марию.

– А ты не думаешь, что Мария могла бы… – Лахлан замолчал, хмуря брови. – Ты видел, как она умерла, так ведь?

Бау отвернулся, но не успел скрыть от Лахлана смертельной бледности, которая залила его щеки. Едва слышным голосом он ответил:

– Я сам ее похоронил.

Он это сделал – и знал, что она ушла. Но знал он и то, что Закон непредсказуем и что правила часто оказываются гибкими. И теперь он тратил все свое время на поиски ключа для того, чтобы ее вернуть.

А что еще ему оставалось?

Проницательный Лахлан смотрел на него очень внимательно.

– Ты не можешь ее вернуть. Бау повернулся к нему.

– Никому не удается вырваться от вампиров. Оборотень не может иметь подругу, которая наполовину вампир. Такого существа, как наполовину вампир – наполовину валькирия, не бывает. Кто ты такой, чтобы говорить мне о том, что возможно?

Лахлан ничего не ответил, хотя наверняка оценил его слова как бред или слабость. Бау уже готовился услышать гневную отповедь своего друга.

– Ты прав, – признал тот спустя несколько мгновений, изумив Бау. – Происходят такие события, которых мы не понимаем. Если бы ты две недели назад сказал мне, что моя подруга – вампир, я бы назвал тебя больным.

– Ладно, не думай обо мне. У тебя своих проблем хватает. Харманн сказал мне, что третьего дня на тебя напали три вампира.

Лахлан кивнул.

– В последнее время вампиры преследуют валькирий по всему миру. Но возможно, они ищут Эмму.

– Не исключено. Она – первая женщина-вампир за много веков.

– Тогда у меня еще больше оснований стремиться уничтожить Орду. Я не допущу, чтобы они ее захватили.

– И что ты собираешься делать?

– Я могу снова отыскать катакомбы, и мы дождемся там возвращения охраны. Заставим их сказать нам, где находится Хелвита.

– Мы и раньше пытали вампиров, но нам ни разу не удалось вытащить из них эти сведения.

На лице Лахлана появилось смертельно опасное выражение, а взгляд стал острым.

– Они хорошо научили меня пытать.

Пусть внешне Лахлан восстанавливался, внутренне он продолжал страдать. Он был прав: если бы он сейчас не отыскал свою подругу… Тогда что будет с Лахланом, если он оставит ее, чтобы добиваться отмщения?

– Ты готов воевать?

Бау скучающе посмотрел на него.

– А когда я не был готов? Однако мне непонятно, к чему такая спешка? Ты так спешишь уже сейчас оставить свою новую подругу?

– Я уже сказал тебе, что мне некогда думать о прошлом. Но после того как я сделаю ее своей и уговорю остаться со мной, тогда придет время искать мщения.

– Понимаю.

– Не уверен, что ты действительно понимаешь. Я не могу отбросить клятву мести, которую давал себе каждый день, проведенный в аду. – Рюмка с остатками виски разлетелась вдребезги. Глядя на сверкающие осколки, Лахлан хрипло добавил: – Это единственное, что у меня было.

– Лахлан, ты прекрасно знаешь, что я буду сражаться рядом с тобой. И Гаррет, и остальные тоже рады будут это делать. Но я не думаю, чтобы мы могли победить. Пока они способны телепортироваться, наша сила и численное превосходство ничего не решают. Мы все равно проиграем.

– А у нас есть численное превосходство?

– О да! Нас теперь сотни тысяч. – В ответ на недоверчивый взгляд Лахлана Бау добавил: – Континент, удаленный от вампиров, очень благоприятен для клана. Они вернулись к старым обычаям и имеют в семье по восемь и даже десять ребятишек. Единственная проблема с Америкой – это то, что там расположены два ковена валькирий. – Он ухмыльнулся: – А ты знаешь, как твои родственницы ревностно охраняют свои территории!

Лахлан нахмурился:

– Не напоминай мне.

– Кстати: если даже до меня с моими редкими выходами в общество дошли слухи об оживлении в замке, то я не сомневаюсь, что остальные тоже об этом узнали. У тебя мало времени. Ты не можешь ее очаровать?

На лице Лахлана появилось выражение безнадежности. Он признался:

– Всего две ночи назад я… я чуть не задушил ее до смерти, когда спал.

Бау содрогнулся – не только из-за самого поступка, но и из-за нескрываемого стыда Лахлана.

– И в ту же ночь она видела, как я принял облик зверя, чтобы сражаться с вампирами.

– Господи, Лахлан! И как она восприняла твое обращение?

– Конечно, оно ее ужаснуло. Теперь она еще больше меня опасается. – Он потер рукой затылок.

– Почему бы тебе не рассказать ей, что с тобой происходило?

– Ни за что! Я должен верить в то, что она ко мне привяжется. А если это случится, то эти знания причинят ей боль. У меня такое чувство, что она переменит свое отношение ко мне; _ но мне нужно время. Мне бы очень хотелось ускорить этот процесс.

Бау допил свою рюмку и уставился в ее дно.

– Напои ее. Смирные мужчины постоянно так делают. На одну ночь забыть обо всех комплексах…

Лахлан чуть было не рассмеялся – но понял, что Бау говорит совершенно серьезно.

– Как ты думаешь, если я буду пьян, она тоже опьянеет?

– А почему бы и нет?

Лахлан немного подумал – а потом решительно покачал головой:

– Нет. Я не стану, пока у меня есть надежда. Заметив, что Лахлан то и дело смотрит на окно – несомненно, замечая, что близится закат, – Бау сказал:

– Иди. Будь с ней, когда она проснется. Лахлан кивнул и встал.

– На самом деле я хочу прийти еще до того, как она встанет…

_ Ах ты, сучка! – послышался женский голос на галерее внизу.

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая