Бремя империи - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 24

• Предыдущая
• 24/183
• Следующая

— "Лондон Таймс" — очень интересная газетенка… — любезно пояснил Иван Иванович — относится к категории желтой прессы, печатает всякие скандальные и непристойные новости, перепечатывает материалы других газет без разрешения. И в то же время — знаете, сколько у нее иностранных корреспондентов? Более ста!

Явная крыша британской разведки, к гадалке не ходи…

Я отложил в сторону тонкую папку с материалами, задумался…

— А как же дело в полиции? Если ним что-то случится, сыскники начнут расследование…

— Не извольте беспокоиться… — сразу ответил Иван Иванович, как будто ждал этого вопроса — дело мною уже изъято. Официально — по линии КР, для проведения спецмероприятий, без регистрации. Теперь Мулла сыскную полицию не интересует. А заодно мы провели собственное небольшое расследование. И вот что выяснилось…

Иван Иванович бросил на стол пачку фотографических снимков, веером разлетевшихся по столу…

Я глянул пару снимков — на них мужчина в обычной арабской одежде, отличающийся от прочих только длинной бородой, выходил из дверей какого-то дома. Снимали ночью, поэтому видно было нечетко…

— Что это?

— Это… — Иван Иванович недобро улыбнулся… — это одно интересное заведение. Полиция его пока не накрыла. Среди посвященных оно называется "Салон мадам Габери". Находится в Ждаиде, подальше от любопытных глаз. Знаете, чем там занимаются?

Я покачал головой.

— Мадам Габери — известная в узких кругах сводница. Бандерша, скажем так. Только специализируется она на… скажем так, весьма юном товаре. У нее есть как девочки, так и мальчики. А наш Мулла видимо большой любитель детей. [в арабском мире отношение к таким вещам совсем другое. Половые сношения с детьми, в том числе гомосексуальные, считаются вполне нормальным, обычным делом. Часто бывает такое, что дорогому гостю в постель подкладывают семи-десятилетнего мальчика или девочку — и гость не протестует. Такое вот арабское гостеприимство. А вот если сексом займутся двое взрослых мужчин — в шариате за это смертная казнь. Впервые с этим столкнулись наши офицеры в Афганистане — там не возбраняется и взрослый гомосексуализм. Были так называемые «бачабозы» и «бачабериши». После общения с такими вот бачабозами очень хотелось помыть руки с мылом. ] Возможно, на этот крючок его и поймали британцы, до недавнего времени он числился в благонадежных. Хотя — бес его знает…

И он еще смеет оскорблять Государя! Ну и мразь… Гнида поганая…

— В общем, так… — подвел итог Иван Иванович — времени на подготовку нет совсем, придется импровизировать. Сегодня среда, Мулла посещает сей сад райского блаженства по вторникам и четвергам. Если с ним что-то случится на пороге салона мадам Габери — приедет полиция и накроет весь этот притон. Заодно и выясним, почему местный урядник про вертеп у него под носом слыхом не слыхивал. А Муллой, и тем где именно с ним случилась беда, заинтересуются и правоверные, и Духовное управление. [Духовное управление мусульман — аналог патриархии] Так что — за дело, господа…

— Иван Иванович… — снова начал Али — а что с той… видеокамерой…

В свалке, в суете, Али все-таки ухитрился стянуть видеокамеру и уйти незамеченным

— Работаем…

— Да проезжай! Совсем охренел, козел!!! — Али раздраженно стукнул кулаком по баранке — где только таким права выдают…

Хотя… Повод нервничать у водителей был и серьезный — впереди был блокпост…

После взрыва жандармерия среагировала мгновенно — ко всем районам, где жили мусульмане, выдвинулась бронетехника. И, как оказалось — не зря. Уже вечером в городе начались массовые беспорядки…

Все происходило как будто по точно разработанному плану. Вечером, тринадцатого рядом с международным университетом начал собираться народ, в основном молодежь. Полиция и глазом не успела моргнуть — как число собравшихся перевалило за десять тысяч человек. В толпе то тут, то там мелькали люди, призывавшие идти убивать мусульман, чтобы отомстить за террористический акт. И как назло, рядом оказалась стройка…

Серьезных погромов все же удалось избежать, все ограничилось парой сотен перевернутых и сожженных машин и несколькими сожженными магазинами, принадлежащими мусульманам. Наиболее крупную группу, блокировали как раз на бульваре императора Михаила. После отказа подчиниться требованиям городовых и разойтись, всю эту толпу окатили холодной водой с подошедшего вплотную к берегу спасательного корабля-буксира. После холодного душа, подействовавшего на людей весьма отрезвляюще, желающих бесчинствовать не осталось и все разошлись, побросав арматуру.

Но были и инциденты — все улицы, ведущие в мусульманские кварталы, плотно перекрыть не удалось и мелким группам погромщиков все же удалось проникнуть за периметр оцепления. Стычки с мусульманской молодежью и с жандармерией продолжались всю ночь. К утру ситуация резко обострилась — и с той и с другой стороны появилось оружие. Тогда генерал-губернатор принял решение отключить все виды связи, в том числе Интернет, где неизвестные размещались призывы к различным акциям, к сопротивлению властям, к насилию. В двенадцать часов дня в город на усмирение вошли казаки и чеченцы, части морской пехоты блокировали порт и встали живым щитом между кварталами. Все с тревогой ждали ночи…

По-хорошему, операцию надо было отменять. Да и Мулла, совсем не факт, что пойдет в такое время в обитель разврата. Но мы решили проехаться и хотя бы посмотреть на место предстоящей акции…

Машины продвигались медленно, бульвар был перекрыт темно-зелеными тушами бронетранспортеров. Их было два — в полутьме, освещенные только светом фонарей они казались еще больше и уродливее, чем есть на самом деле. Пушки одного бронетранспортера были повернуты в сторону мусульманских кварталов, второй уставился толстыми ребристыми рылами [судя по всему, тут речь идет даже не о БТР, а о специальной машине огневой поддержки. Основным ее оружием была спаренная тридцатимиллиметровая авиационная пушка с боевого вертолета, с сумасшедшей скорострельностью, способная разрезать своими снарядами многоэтажный жилой дом пополам] на дорогу, на выстроившуюся перед блокпостом колонну машин. Как подумаю, что в башне сидит какой-нибудь пацан из новобранцев и держит палец на кнопке электроспуска, так не по себе становится…

Часть морпехов проверяла машины, часть — сидела на броне, прикрывая. Оружие — не за спиной, а в руках, в полной боевой готовности. И сидели грамотно — лампочки в фонарях уличного освещения над блокпостом перебили, и притащили откуда-то несколько прожекторов, развернули в обе стороны. Теперь они сами в темноте и их не видно — а вот они видят все…

— Может наши там… — рассеянно пробормотал я

— Хреново было бы… — досадливо отозвался Али — чужие все равно документы проверят и пропустят, а наши еще начнут думать, а что это мы тут ездим…

— Оно так…

Машины продвигались вперед черепашьим темпом, вдоль рядов машин шли солдаты, недоверчиво просматривая документы. Подозрительные машины проверяли чуть в стороне, в организованном на тротуаре «отстойнике»…

К счастью для нас — наших здесь не было, нас никто не знал. В качестве документа Али протянул два офицерских удостоверения личности — свое и мое, с небольшими наклейками в углу, означающими запрет проверки и досмотра — их нам выдал Иван Иванович. На какое-то мгновение я занервничал — и в салоне и в багажнике машины было оружие — но обошлось. Все таки, флотский флотскому всегда друг, товарищ и брат, даже если они и не знакомы лично. Мельком глянув документы, солдат протянул их обратно…

— Будьте осторожны, господин старший лейтенант… — решил напутствовать он нас — впереди неспокойно…

— А что такое?

— Да молодежь собирается, что с той, что с другой стороны. Отморозки б…ь. Не терпится друг другу кровь пустить. Еле сдерживаем…

• Предыдущая
• 24/183
• Следующая