Сердце Мира - Каменистый Артем - Страница 57

• Предыдущая
• 57/66
• Следующая

Убедившись, что враг более не мечтает о реванше, Робин развернул конницу на левый фланг, где нуры глубоко пробили пехотное каре. Кнехты, подпираемые с другой стороны пешими стражниками, были на грани полного разгрома. Они быстро теряли последние остатки строя. Всадникам пришлось атаковать снизу вверх. Будь под ними простые лошади, это бы не привело ни к чему хорошему, но огромные единороги превзошли самих себя. Не жалея сил, зелми неслись с невероятной скоростью, мерцающие рога вспарывали корявые спины монстров, всадники били мечами и секирами…

Выбив задние ряды нуров, всадники развернулись. Робин повел их на правый фланг, где положение кнехтов тоже было очень тяжелым. Краем глаза вождь увидел, что множество стражников прорвалось к батарее баллист, обслуга сражалась врукопашную, воины атонов вырезали мушкетеров и стрелков, потери были чудовищны. Но отвлекаться было некогда, вся надежда оставалась на всадников и тяжелую пехоту. Снизу подходил последний отряд нуров. По нему била батарея баллист со скал, но больших потерь медлительные машины нанести не могли. Удар такой массы свежих монстров раздавит пехотное каре в несколько минут. А ведь внизу перегруппировывались разбитые наездники атонов, там же собирались лучники и шоквуты. Сила врага уменьшилась, но и армия Ноттингема была на грани разгрома.

Всадники, быстро взяв разбег, нестройной лавой обрушились на второй отряд нуров, чтобы добить его, прежде чем подойдут свежие силы чудовищ. Многие единороги лишились своих наездников, но не отставали, их рога были не лишними в этой ожесточенной схватке. Вновь взревели нуры, падая под страшными ударами в спины. Робин торопливо вбил в огромный затылок лезвие длинного меча, быстро развернул Ромфаниума и поспешил удалиться от разъяренных монстров, постепенно разворачивавшихся к новому противнику. Его сосед не успел совершить маневр, и когтистая лапа сорвала его с единорога вместе с седлом, мощные подпруги лопнули, как тонкие струны.

Бросив взгляд на поредевший отряд, Робин, надеясь, что кнехты справятся с остатками монстров, повел всадников вниз по склону, на приближающийся отряд свежих нуров. Дистанция была небольшой, но крутизна склона позволила набрать огромную скорость. Едва удержавшись в седле после удара Ромфаниума, вождь вонзил меч в глаз монстра и успел-таки отклониться, пропустив замах страшной лапы буквально в миллиметре от края бесполезного щита, затем рубанул вскользь, срезав несколько когтей. Соседний монстр дотянулся до Робина с другой стороны и мощным ударом смял стальной наколенник, ногу пронзила острая боль, по голени заструилась горячая кровь. Однако впереди уже открывался пустой склон, всадники пробили строй нуров.

Монстры, ошеломленные страшной атакой, прекратили продвижение. Их замешательство усилилось еще сильнее, когда наездники, остановившись, принялись расстреливать погонщиков. Сотни стрел и болтов выкосили младших атонов в полминуты и выбили еще несколько десятков растерянных монстров. К сожалению, времени на полную победу не хватало, внизу собирались верховые стражники, нельзя было давать им время на то, чтобы оправиться от разгрома.

Робин отложил лук. Липкий от крови клинок с чавканьем покинул ножны, лавина ноттингемских рыцарей понеслась на всадников врага, за ними гнались разъяренные нуры, потерявшие всякое управление. Опустевший склон преодолели в несколько мгновений. Разбег единорогов был ужасен, перед Робином цветным калейдоскопом мелькали быки и стражники, он кого-то успевал ударить сам, чьи-то выпады принимал на щит или отводил клинком. Ромфаниум взревел дурным голосом, когда лезвие арна пробило толстое боевое седло и попортило ему шкуру. Стрела ударила в наплечник, меч рассек голову охотника, только тут вождь понял, что они преодолели ряды храмовых стражников.

Могучие всадники Ноттингема, оказавшись среди ополченцев и стрелков, устроили настоящую мясорубку. Вырвав засевший в седле вражеский арн, Робин колол и рубил им как бездушная машина. Рог Ромфаниума тоже работал без перерыва. Почти безоружные ополченцы и стрелки ничего не могли поделать против бронированных всадников. Да они и не рвались в бой, рыцари гнали их, как стадо овец. Не снижая темпа, бойцы смели командный пункт атонов, жрецов втоптали в землю вместе с небольшим отрядом стражей.

Остановившись на этом удобном пригорке, Робин обернулся и помрачнел. Всадников осталось меньше половины, многие были ранены, белая, невесомо-пушистая шерсть единорогов побурела от крови. Больно было думать, что измученным людям и волшебным созданиям придется вновь вступать в бой, но это было неизбежно. Разбитые стрелки и ополченцы не представляли опасности, но на подходе были остатки только что разбитого отряда свежих нуров, разъяренные твари преследовали своих обидчиков и пылали жаждой мести. Вождь вскинул арн и, нагнув короткое древко, вновь помчался в атаку.

Ромфаниум хрипел, выбиваясь из последних сил, мчаться приходилось снизу вверх. Но единороги опять совершили невозможное – набрали необходимый разбег и ударили несокрушимыми рогами. Арн остался в уродливой пасти, выхватить меч Робин не успел, его везение кончилось. Не было никакой возможности увернуться от длинной лапы, вождь лишь отклонился назад, прикрываясь щитом. Когти вспороли кожаную обивку, но увязли в двойной стальной сетке с проложенным титановым листом. Однако удар был такой сильный, что Робин вылетел из седла, как пробка из бутылки, и всей спиной приложился о камни. Мгновенно потеряв сознание, вождь не видел, как умчался Ромфаниум, в горячке не заметив потери всадника, а потом на безвольное тело накатилась бьющаяся туша агонизирующего нура.

Скука. Скучно все. Нет больше смысла в дальнейшей суете. Все сделано правильно, развилок все меньше и меньше, но что с того? Он по-прежнему здесь, вместе со своим Замыслом. Странно было думать о жалких годах ему – познавшему на себе, что значит Вечность. Только бы не порвалась эта последняя, самая трогательная нить. Пройти такой путь и остановиться в одном шаге? Нет, он должен дойти. Сам, без прямой подсказки и грубой помощи. Но как мучительно долго приближается этот момент!

Скучно все, однако есть Обычай! Он не нарушал его ни разу. Глупо пропускать Главный Ураган только из-за скуки. Буйство молний не принесет ему обычного удовольствия и подъема творческих сил. Ему больше нечего творить – Замысел завершен, дело остается за его Исполнением. Он посетит Главный Ураган, а затем вернется сюда, в гнездо своей скорби, и станет ждать, забыв обо всем, пусть все идет по-своему, нет сил откликаться на эту возню. Будет смотреть на вход, ожидая, когда в сумрачном проходе блеснет металлом высокая фигура. А пока надо отдать дань Обычаю.

Хранитель расправил крылья.

Валет повернулся к человеку в черном плаще:

– Перкс, ты точно видел, что они идут сюда?

– Я не слеп! – сквозь зубы ответил один из лучших убийц Клана.

– Если их будет больше двадцати, нам придется туго!

Наемник отвернулся, не обращая внимания на трусоватого цохвана. Валет волновался, уверенности не придавал даже автомат, захваченный при разгроме Интера. К нему оставалось всего полмагазина. Три десятка воинов Клана, лучших охотников и стражников, около двух месяцев совершали рейд по территории землян. За это время они совершили немало славных дел. Устроили несколько довольно успешных заговоров, нападали на обозы и небольшие посты, совершали воспитательные налеты на деревни еретиков. Они заработали щедрую благодарность Зардрака, а теперь шли в горы для отдыха и пополнения рядов. Но ловкий Перкс, чуявший опасность за много верст, догадался залезть на дерево и углядел приближающийся отряд. Двадцать всадников на суфимах – сила немалая, однако у диверсантов более опытные бойцы и десять хороших лучников. Они привычно ударят из засады, ноттингемцам не спастись. Землянина больше волновало то, что это могут оказаться разведчики более крупных сил.

Валет стоял статуей среди редеющих осенних кустов. Из-за поворота показался отряд противника. Так и есть, два десятка солдат. По посадке и неуловимым приметам он понял, что перед ним не зеленые новички. Воины зорко оглядывались по сторонам, сжимая взведенные арбалеты. Валет поднял автомат, прижал приклад к плечу, припал к ствольной коробке, ловя в прорезь прицела противника. Вдруг, замерев, он присмотрелся и едва сдержал изумленное ругательство. Повернулся к Перксу:

• Предыдущая
• 57/66
• Следующая