На кухне моей бабушки: еврейская поваренная книга - Люкимсон Петр - Страница 37

• Предыдущая
• 37/67
• Следующая

Это случается в каждом еврейском доме, где начинают соблюдать кашрут. Вроде бы уже никто не путает мясные и молочные тарелки, все вошло в свою колею, но вот самые маленькие члены семьи никак не могут понять и примириться с тем, что после того, как они поели мясное блюдо, им нужно подождать, прежде чем они смогут выпить чашку своего любимого «шоко» или какао.

Как поступать в этом случае?

Прежде всего, не допускайте стратегической ошибки: ни в коем случае не говорите детям, что это – запрещено. Запретный плод всегда сладок, сам запрет вызывает у ребенка внутренний протест и желание его нарушить.

Лучше попробуйте каждый раз терпеливо напоминать ребенку о том, что мы – евреи, у нас есть свои законы, которые определены самим Богом, и Бог хочет, чтобы мы их выполняли, и т. д. Можно придумать и другие причины. Например, одну мою знакомую в детстве ее мать, известный педиатр, уверяла, что смешивать мясное и молочное очень-очень вредно для здоровья, – опираясь при этом, разумеется, на свой профессиональный авторитет…

Ну, а не получится убедить – просто отвлеките, переключите внимание ребенка на что-то другое, займите его какой-нибудь деятельностью. Когда же пройдет положенное время, можете сами первыми вспомнить о том, что уже можно есть молочное: «Видишь, время пролетело быстро, и ты можешь гордиться тем, что выдержал испытание и сохранил верность нашей традиции…»

Но самое главное: постарайтесь приучить ребенка к тому, что ему нельзя брать какую-либо пищу из чужих рук и есть в доме, в который вы пришли в гости, без вашего разрешения…

Ну вот, привел это старое еврейское правило и невольно вспомнил, как его воплощала в жизнь моя баба Соня: в детстве она то и дело рассказывала мне, как какая-то старая, похожая на злую колдунью бабка дала мне на улице конфету. Хорошо, что я не успел положить ее в рот: когда баба Соня разломила эту конфету, внутри нее была сливовая косточка: «злая колдунья» хотела, чтобы я подавился этой косточкой и умер. История эта произвела на меня такое впечатление, что лет до двенадцати я патологически боялся принять от кого-либо любое угощение. Дело дошло до того, что однажды наша знакомая, с детьми которой я вышел на прогулку, купила всем нам мороженное, но как она меня ни упрашивала, я отказался принять от нее столь любимое мною эскимо. И этой совершенно растерявшейся от столь нелепой ситуации женщине пришлось в течение часа уговаривать меня взять у нее мороженое, пока оно окончательно не растаяло…

Признаюсь, сейчас я не думаю, что баба Соня (которая была очень и очень умна) выбрала самый лучший способ отучить меня принимать угощение от чужих людей. И, приучая к этому своих детей, я, разумеется, использовал уже другие педагогические приемы. Но когда я с младшим сыном как-то пришел на работу и он отказался взять печенье из рук моего коллеги, тот этому не удивился.

– Все понятно: еврейский ребенок! – сказал он. – Ну-ка, папа, скажи ему, что я – тоже еврей и печенье у меня – кошерное.

Даже если вы не знаете ни слова на идише и думаете, что в Песах нужно есть куличи и крашеные яйца, вам все равно наверняка знакомо это сладкое (аж хочется зажмуриться!) слово – «цимес». Оно давно и прочно вошло в русский язык, и мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, когда кто-то, заметив, что рассказчик пропустил какую-то весьма пикантную подробность, напоминает ему об этом, добавляя: «Ну, что ты! Это же самый цимес!».

Отсюда вы легко можете заключить, что слово «цимес» употребляется и на идише, и на иврите, и в русском языке в значении «смак», нечто вкусненькое, без чего просто невозможно представить ни хороший рассказ, ни щедро накрытый стол.

Что ж, это действительно так, ибо цимес – неотъемлемая часть праздничного и субботнего еврейского стола. Это то самое блюдо, которое и символизирует праздник. И не случайно, вспоминая о матери, убитой во время кишиневского погрома, рыжий Мотеле у Иосифа Уткина мгновенно вспоминает о цимесе – да, было голодно, было темно, но была жива мама и на столе был цимес. А теперь, без мамы, какой же может быть цимес в жизни?!

Вообще цимесу посвящены десятки, а может быть, и сотни страниц еврейской классики. Это блюдо стало главным «героем» рассказа Шолом-Алейхема «Праздничный цимес» – о кисло-сладко-горьком еврейском житье-бытье.

Помните? Да о чем я спрашиваю – конечно, помните!

«И вот послушайте историю: в прошлом году накануне Суккеса морковь страсть как вздорожала. Привозить ее, что ли, перестали, кто их знает, только каждая морковочка на вес золота. Но ничего не поделаешь: цимес моему мужу милее всего. Он и от рыбы готов отказаться, и от мяса, и от всего прочего, был бы только цимес! Хотя я-то знаю, что так только говорится, будто прочее ему нипочем: цимес ведь подается напоследок, – значит, нетрудно быть уступчивым…

Принесла я, значит, с базара морковь, почистила ее, нарезала и поставила к огню. Что мне вам сказать: райская еда! Недаром богачи едят цимес в будни, на это у них ума хватает!..»

Да, цимес действительно всегда подается напоследок, и каждая еврейская хозяйка готовила его по своему собственному рецепту, который держался в строгом секрете и передавался исключительно от матери к дочери. Как правило, в рецепт входят несколько составляющих, но, независимо от рецепта, цимес всегда готовится на очень малом огне и очень долго: так, чтобы вкус его составных частей слился воедино – во вкус цимеса.

Разумеется, я просто не в состоянии привести здесь даже половину наиболее распространенных вариантов цимеса. Поэтому начнем с самых-самых известных и популярных, а в будущем попробуем снова вернуться к этой теме.

• Предыдущая
• 37/67
• Следующая