Стихий безумные удары - Буянов Евгений - Страница 5

• Предыдущая
• 5/15
• Следующая

Конная транспортировка продолжалась более двух суток до погранзаставы на Чон-Таше с ночевкой на поляне Мерцбахера. Дальше нас, «джигитов-инвалидов», отправили всех вместе во Фрунзе на вертолете и доставили в Республиканскую больницу. Здесь «определили» в палаты только Согрина, Мамаева и Кондратьева, как «нетранспортабельных». А остальных, как «табельных» «самотранспортов»: Крылова, Корепанова, Плясунова и меня, перевязали, выдернули часть оставшихся осколков зубов и выставили из больницы в рваных пернатых пуховках «гималайского снаряжения» под жаркое солнце братского «Востока».

Под злобный лай местных собак, местами отбиваясь от них камнями и встречным «лаем» выражений, доковыляли до Ала-Арчинской альпинистской базы, на которой хранилась наша «цивильная» одежда, и где нам предстояло «загорать» до отлета домой. Жалких остатков денег, найденных в карманах одежды на базе, конечно, даже на еду недоставало, не говоря уж о «билетах». Начальник экспедиции Боб Гаврилов задержался на Иныльчеке, а экспедиционные деньги остались в его сейфе где-то внизу. Пришлось нам звонить домой, признаваться в полном отсутствии «платежеспособного состояния» и дожидаться переводов от родственников, чтобы улететь в Свердловск.

Согрина, Мамаева и Кондратьева в больнице почти не лечили, – их там перевели то ли на «самолечение», то ли на «самопомирание», – вот восточная загадка. Но через какое-то время с помощью Московской федерации альпинизма и Свердловского Облсовета удалось их перевезти на санитарных самолетах в Москву и Свердловск, где всех вылечили в нормальных условиях…

Вот так закончилась моя первая высотная экспедиция. Вершина «Хана» не пустила к себе непогодой, а ее «сестричка» спустила нас на прощание вниз ленивым пинком лавины. В таких условиях горы выглядят очень «вежливыми», если все без похорон обходится!

Да, коль очень надо, то и с поломанными костями пойдешь, если жить хочется. Так-то, коллеги…

Случается так, что туристской группе, попавшей в аварию, удается вырваться. Удается сломить, зацепивший ее «зуб опасности» и спастись. Но случается и так, что группа, уходя от одной опасности в сложной ситуации, тут же натыкается на другую. И бывает так, что, сломив один «зуб опасности», группа встречается со следующим. И каждый новый этап аварии оказывается при этом тяжелее предыдущего. В таком случае ситуация становится все сложнее, тяжелее и трагичнее. Особенно в условиях жесткого давления стихии и почти неизбежных в таких ситуациях ошибок туристов.

Ниже я хочу пояснить суть отдельных механизмов лавинных и холодных аварий на примере одной катастрофы, о которой писалось ранее. Но описания были даны без полной детализации причин, которые тогда еще четко не были видны. Пояснения нужны для возможного предупреждения подобных ситуаций в будущем, – для лучшего видения отдельных факторов опасности.

Ситуация произошла на «сломе» условий рельефа, – такие переходы чреваты всякими неожиданностями. Группа вышла из тайги на открытый ветру склон горы (Холатчахль, Северный Урал, 1096). На перевале дул ветер с азимута 270–290 (западный и северо-западный – это мы выяснили точно), но под восточным склоном горы ветер был слабее. Гора прикрывала собой, пока группа не вышла из-под ее защиты. Дальнейшее движение выводило на северный склон и на более открытое пространство, – навстречу ветру. Времени до темноты оставалось немного, поэтому туристы решили не выходить «под ветер» и заночевать на склоне, выбрав участок с достаточно толстым снегом в нечеткой ложбине склона, на перегибе крутизны. Спускаться вниз к лесу через каменные гряды не хотелось, поскольку на следующий день пришлось бы снова набирать высоту. Ночлег в таких условиях являлся хорошей тренировкой, – ранее только руководитель группы имел опыт подобных ночлегов.

Казалось, все сделано правильно. Для установки палатки выбрали участок склона с глубоким снегом, – в заметенной выемке склона, на перегибе крутизны. Длинную двойную палатку постарались максимально «убрать» под склон и «в склон», вырубив в снегу ровную площадку и укрыв палатку за снежным уступом высотой более метра. Так палатка меньше «парусила» на ветру и между ней и склоном не наметало крупный сугроб, тяжесть которого могла ночью завалить палатку. Ветер нес снег со снежного уступа через палатку, а в углублении между палаткой и склоном снега скапливалось немного. Палатку тщательно закрепили на стойках и оттяжках. Крайние стойки – из лыжных палок, а высокие боковые – из лыж с оттяжками от центра конька палатки. Для крепления оттяжек перевернутые палки углубили до колец, – такая была глубина снега (до 120–200 см).

На рисунке показаны варианты установки палатки без углубления и с углублением в склон для меньшей парусности и защиты от навала снежного сугроба. Укладка поперек палатки была более теплой, поскольку у холодных краев лежали двое, а не четверо участников. А укладка головой от склона была лучше с точки зрения защиты головы от навала крыши под давлением сугроба со стороны склона. Палатку поставили задней (глухой) стенкой к ветру, по-штормовому, с заглублением в снег примерно на полметра. И с заглублением в склон с подрезкой пласта на 100–120 см, как показано на рисунке 1 справа.

Темный угол палатки сверху, – это то, что выступало из снега над устоявшей передней стойкой тогда, когда палатку обнаружили. После аварии весь снег заровняло ветром за 25 суток по склону, – сверху на 40–50 см выступал лишь острый угол. А задняя, заваленная часть палатки была под снегом.

Так группа постаралась уйти от видимых опасностей ветра и снега. На открытом пространстве ветер представлял серьезную угрозу, и в случае порыва палатки группа могла попасть в нелегкую ситуацию.

Но, уходя от одной опасности, группа невольно создала вторую. Край тяжелой снежной «доски» на слабой подложке глубинной изморози коварно навис над палаткой всей своей тяжестью. Подрезка снежного склона у палатки лишила «снежную доску» опоры снизу в зоне ее максимальных напряжений. На перегибе склона, где крутизна увеличивалась по высоте с 15 до 23 градусов (Попов И.Б., «Это была лавина», и по результатам измерений совместно с профессором Н.Н.Назаровым, – геоморфологом ПГУ, см также реферат по результатам похода: http://community.livejournal.com/pereval1959/18649.html).

По этой «снежной доске» еще, видимо, походили ногами. И, возможно, выложили сверху бруствер из крупных комков снега, чтобы поменьше снега сыпалось на палатку. В результате совсем не опасный с виду склон стал лавиноопасен. Лавинная опасность была вызвана в данном случае не только подрезкой склона, – она была вызвана и очень опасным состоянием снежного пласта. Тяжелый пласт этот нарастал в течение всей зимы, – он уплотнялся и ветром и под действием резких скачков температур, которые сейчас видимы нам по графикам температур ближайших метеостанций Печора, Няксимволь, Бурмантово, Ивдель. Сход пласта, не поддержанного снизу, по слабой подложке глубинной изморози может произойти на склоне с незначительной крутизной даже менее 10?.

Характерно: лавина на этом склоне могла и не сойти и не наблюдаться в течение многих лет, даже если бы по ней прошло множество групп. Но глубокая подрезка снежного пласта явилась катастрофическим фактором, который обусловил сход небольшого снежного оползня на палатку.

Ночью при резком падении температуры, при повышении давления воздуха, ветра и наметенного снега кусок уплотненной «снежной доски» лопнул по трещинам, оторвался, съехал вниз и подмял задний край палатки дятловцев. При этом «доска, возможно, разломилась на куски и перемешалась и со свежим снегом сверху, и с рыхлым инеем подложки глубинной изморози (снизу). Видимыми, возможными причинами отрыва явились, конечно, подрезка пласта снизу, его повреждения при установке палатки, внутренние трещины, перегрузка пласта свежим снегом, порывы ветра, и резкое падение температуры (температурные напряжения). Оползень был небольшим по массе и объему, но он „наделал дел“ из-за определенного характера нагрузки.

• Предыдущая
• 5/15
• Следующая