Тайна аварии Дятлова - Буянов Евгений - Страница 46
- Предыдущая
- 46/80
- Следующая
Другой причиной частичной неудачи следствия явилось плохое знание следователями специфики туризма, взаимоотношений в туристских группах. А также непонимание главных причин аварий в лыжном туризме. В результате следователи искали причины аварии не там, где они «лежали». Следователи, к примеру, искали причины аварии по одной из «версий» в возможном конфликте внутри группы. А вот опытные туристы категорически отвергали развитие ситуации на почве «драки из-за девушек» или «пьяной ссоры». Ведь те прокурорские представления о «криминале», что так часто случался и тогда и сейчас на уровне бытовых преступлений в условиях города, никак не подходили для сплоченной туристской группы. В то же время на самый «страшный» по статистике фактор аварийности в лыжном туризме, ? на снежные лавины, следствие не обратило серьезного внимания. Никто, кроме И.Б.Попова, и не подумал обратиться к специалистам по лавинам (гляциологам, географам, метеорологам), чтобы те разобрались с состоянием снега и климата на склонах горы Холатчахль при поисковых работах и путем анализа, ? в момент аварии. А ведь выводы гляциологов и метеорологов могли раньше «вызвать к жизни», существенно подкрепить и уточнить версию Аксельрода, возникшую через некоторое время после аварии. В материалах следствия все предположения насчет лавины серьезно не изучались, и уже это увело следствие в сторону от главных причин начала аварии.
Версия Аксельрода о лавине возникла много позже окончания следствия и закрытия дела. Следователи мало прислушивались к мнению опытных туристов, и не посвящали их в детали расследования. Поэтому естественные версии аварии, связанные с лавинами и метеорологическими условиями серьезно не разрабатывались официальным следствием.
Сейчас понятно, что и с травмами следствие разобралось недостаточно точно и полно. Судмедэксперт Возрожденный имел небольшой опыт (4 года в 1959 году), причем в городских условиях. Специфику несчастных случаев в туризме он практически не знал, ? это видно по его выводам. Здесь, правда, были налицо и объективные факторы, помешавшие экспертизе, поскольку последняя четверка погибших успела частично разложиться, а это не позволило точно определить, какими были отдельные травмы, ? прижизненными или посмертными. Возрожденный явно ошибся в оценке характера и опасности травмы Дубининой и ошибся в части определения дееспособности дятловцев после получения ими травм. Его оценка тяжести травм оказалась завышенной, ? отсюда пошло и непонимание характера дальнейших событий в части определения, где были нанесены травмы, ? в палатке или в лесу. Не зная специфики лавинных травм, Возрожденный не смог увидеть единственный источник происхождения всех тяжелых травм в компрессионном сдавливании навалившейся массой снежного обвала. Он не понял, что травма сердца Дубининой тоже была последствием статической составляющей этой компрессии.
Следствие недостаточно глубоко и точно проанализировало метеорологическую обстановку в ночь аварии. И не смогло обнаружить прохождение фронта холодной непогоды с падением температуры до минус 28 °C и усилением ветра. А ведь это не так трудно было сделать, ? фронт обнаруживался 02.02.59 по минимальной температуре в Бурмантово (минус 28,7 °C). Хотя его прохождение было достаточно быстрым, и четко просматривалось только по данным погоды на 6-часовых интервалах времени ближайших метеостанций Бурмантово и Няксимволь восточнее и севернее места аварии.
Действия властей в ситуации с группой Дятлова тоже нельзя назвать «оптимальными». Надо, конечно, отдать должное властям в части организации беспрецедентных по масштабам спасательных работ. Но вот действия по сокрытию информации об аварии и закрытию следствия внешне казались непонятными и не очень разумными просто потому, что они были во многом вынужденными. Ясно, чего опасались местные власти в Свердловске: они боялись наказания со стороны «Москвы» и за свою неспособность раскрыть дело, и за возможные «санкции» по сохранению режима секретности, если бы «выплыла» какая-то информация о ракетных пусках по свидетельствам об «огненных шарах». И за «общественное брожение» в связи с событиями аварии. Не получив исчерпывающего ответа от следствия на вопрос о том, что же произошло, местные власти «закрыли» дело, ограничившись только правовой оценкой событий. В условиях, когда расследование «несчастных случаев» фактически не входило в компетенцию прокуратуры. Понятно и то, что власти выполнили «указание сверху», ? Москва тоже «закрыла дело» и негласным партийно-государственным указанием, и официальным решением прокуратуры.
Но для убитых горем родственников и друзей дятловцев, не получивших окончательный ответ на вопросы о причинах гибели, внешне это выглядело, как неспособность и нежелание расследовать дело до конца, несмотря на значительные усилия властей по организации и поддержке спасательных работ. А ведь при большом желании дело можно было довести до конца. Для этого надо было привлечь к расследованию опытных туристов, гляциологов, метеорологов, более опытных врачей-судмедэкспертов и более опытных следователей. Можно было более резко поставить вопрос: а почему Иванов и Возрожденный до конца не разобрались в причинах аварии? Можно было направить в помощь местным следователям более опытную группу.
Надо, однако, видеть, что из Москвы «не просто так» тогда затребовали дело на проверку. Сейчас ясно, что следователи в Москве путем изучения дела решали, имеет ли смысл вести расследование дальше и есть ли перспективы открыть в деле что-то новое? И понятно, что работники генеральной прокуратуры в Москве тогда не увидели ни «перспектив», ни каких-то «оснований» для продолжения расследования. Они не увидели никаких признаков преступления. Они просто вернули «дело», подтвердив решение закрыть его. Расследование причин «несчастных случаев» не входило и не входит в компетенцию прокуратуры. Такое расследование могла произвести только наделенная полномочиями специальная государственная комиссия, но власти её создавать не стали.
События любой аварии развиваются по единому сценарию, с одним единственным определяющим набором причинно-следственных связей. Реальная картина не допускает какой-то «множественности» и той «неопределенности», которая возникает при расследовании, когда картину событий стараются построить не на основе прямых наблюдений за ними, а на основе каких-то отдельных, обрывочных фактов. Недостаток информации порождает неопределенность, допускающую множественность описаний.
Как же строится общая картина событий при расследовании?
Все строить можно только на проверенных фактах. Это очевидно! Неверные факты могут увести в сторону на ложный путь, с которого придется возвращаться.
То же самое относится и к предположениям, которые надо тщательно проверять.
Правильное предположение является тем «магнитом», который или притягивает к себе известные факты, или им не противоречит. А неверное предположение «расталкивает» известные факты, не позволяя их связать. Надо только отбрасывать неправильные предположения. В частности, предположение, скорее всего, неверно, если оно не имеет подтверждения или видимой связи известными фактами.
Вот в этом и состоит разница между недостоверным предположением и работоспособной версией. Работоспособная версия опирается на проверенные факты, связанные правильными предположениями.
Правильные предположения связывают отдельные факты в «куски» событий при их детальном рассмотрении. И связывают «куски событий» в цельную картину при взгляде на них «издали», при взгляде на них «целиком».
Неверные предположения и факты заводят в тупик: факт приходится отбрасывать, а от предположения отказываться. Тупиковая ситуация обычно указывает на то, что надо действовать в другом направлении.
Понимание стихийных факторов внешней среды и специфики действий людей в определенных условиях позволяет увидеть и главные факторы риска, и возможную направленность событий. А недостаток знаний и понимания в отдельных вопросах легче всего может быть устранен путем привлечения знающих специалистов.
- Предыдущая
- 46/80
- Следующая
