Дитя любви - Александер Мэг - Страница 11

• Предыдущая
• 11/41
• Следующая

— А кем станет Дэн? Посыльным или вертельдиком?

— Кто такой вертельдик?

— Помощник повара, тот, что день-деньской мается у пылающего очага, поворачивая вертел, на котором жарится мясо.

— Ни за что! — решительно воскликнула Пруденс. — Уж лучше быть посыльным!

— Сомневаюсь. Ты хочешь, чтобы он выполнял прихоти какого-нибудь раздражительного постояльца?

— Нам не привыкать, милорд.

— Зачем же тогда вы сбежали? Разве не затем, чтобы поискать лучшей участи?

— Вы правы, — со вздохом признала Пруденс. — Но напрасно вы пытаетесь образумить меня. Знаю, поначалу нам будет нелегко, но все сноснее той жизни, что мы вели на фабрике.

— На твоем месте я бы на это не рассчитывал, — заметил Уэнтуорт, пристально глядя на нее из-под опущенных век.

До сих пор он считал любую женщину открытой книгой, но эта девушка не походила на остальных. Никогда прежде он не встречал у слабого пола столь трогательной откровенности и вызывающей уважение отваги. В ней чувствовалось нечто особенное, она привлекала внимание мужчин не только миловидным личиком. Юный возраст девушки развратникам не помеха, наоборот, они станут увиваться вокруг нее, как мухи — вокруг горшка с медом. Если Пруденс удастся найти работу на постоялом дворе, не пройдет и недели, как какой-нибудь наглец попробует приударить за ней. Отказав ему, Пруденс наверняка лишится места.

— Нет, только не на постоялом дворе! — отрицательно покачал головой Уэнтуорт. — Поищи другую работу.

Пруденс нахмурилась.

— Сэр, вы уже известили меня, что женщин не берут на флот. Неужели вы советуете мне пойти в армию?

— Не дерзи! Мы что-нибудь придумаем. Я сам позабочусь о твоем будущем.

План уже созрел в голоде Уэнтуорта, но говорить о нем было ещё слишком рано. Кроме того, в деле был замешан еще один человек. Уэнтуорт намеревался посоветоваться с ним, прежде чем принять окончательное решение.

— Мы вам очень обязаны, — напомнила Пруденс. — Чем раньше мы начнем зарабатывать себе на хлеб, тем лучше.

— Твой рассказ о броши заинтриговал меня, — заметил он. — Странно, что такую дорогую вещь спрятали в пеленках младенца!

Пруденс мгновенно вскинула голову и смерила собеседника вызывающим взглядом.

— Неужели вы вспомнили, где видели этот герб, милорд?

— К сожалению, нет. Стало быть, ты придаешь ему большое значение?

— Разумеется! Не могла же брошь случайно попасть в корзину!

— Значит, больше в ней ничего не нашлось?

— Ничего, кроме газеты, напечатанной в Кенте… — Ахнув, «Пруденс зажала рот рукой: она выдала себя! Следующие слова Уэнтуорта подтвердили это.

— Напрасно ты скрытничаешь со мной, Пруденс, — укоризненно произнес он. — Почему ты сразу не объяснила, зачем идешь в Кент?

— С какой стати? Чтобы вы предупредили тех, кому принадлежит брошь? Я решила попытать удачу.

— Понятно… Ты во что бы то ни стало хочешь узнать, кем были твои родители. Но разве это разумно?

— Избавьте меня от наставлений, милорд! Все это я уже слышала от священника. Да, я поступаю неразумно, но тем не менее намерена продолжить поиски.

— А если они окажутся тщетными? Знаешь, когда родители бросают ребенка на произвол судьбы…

— Нет, вам меня не понять! Вы наверняка знаете всю свою родословную. А я понятия не имею, откуда взялась. Это все равно что жить в подземелье.

— Предположим, тебе повезет. На что ты рассчитываешь в этом случае? На деньги?

— Деньги меня не интересуют, — ледяным тоном отрезала Пруденс. — Даже если мне предложат их, я откажусь. Но родителей я должна найти!

— Возможно, тебя постигнет разочарование, — предупредил Уэнтуорт.

Она горько улыбнулась.

— Не сомневаюсь. Каким бессердечным надо быть, чтобы бросить новорожденного младенца у порога церкви, зная, что он может умереть от холода и голода раньше, чем его найдут!

— Стало быть, ты жаждешь мести? Услышав этот вопрос, Пруденс смутилась.

— Не знаю, — призналась она. — Я хочу встретиться со своей матерью и узнать, почему она…

— Вероятно, твое рождение стало для нее трагедией.

— Но что это значит по сравнению с моими муками? Напрасно я не рассказала вам всей правды, лорд Уэнтуорт. Вы почти ничего не знаете…

Он обнял ее за плечи.

— Я знаю, как много ты выстрадала. Только не давай воли ненависти. Ты сильная, ты не нуждаешься в ее поддержке.

— Другой поддержки у меня нет. — Пруденс отстранилась: слова Уэнтуорта не ослабили ее решимости.

— Есть, надо только принять ее. Ты когда-нибудь задумывалась о том, чем могут завершиться поиски?

Пруденс промолчала, не желая продолжать спор. Никакими уговорами нельзя было заставить ее отказаться от задуманного. Сейчас главное — сохранить свободу. А дальше видно будет.

На первом же постоялом дворе Уэнтуорт предложил спутникам перекусить, а затем сам взялся за, поводья, предоставив Пруденс ее мыслям. Мысли были не из приятных. Разговор взволновал Пруденс, привел ее в замешательство и вызвал тревогу.

За последние несколько дней Пруденс так привыкла надеяться на лорда Уэнтуорта, что совсем забыла о предстоящем расставании. Было так приятно путешествовать с комфортом, зная, что пока им с Дэном ничто не угрожает! Должно быть, благодаря своей знатности и богатству Уэнтуорт никогда не знал ни горя, ни бед, с легким раздражением размышляла Пруденс. Вряд ли этот человек когда-нибудь поймет, какое жалкое существование вынуждены влачить многие.

Это казалось несправедливым. Но как только гнев начинал разгораться, она вспоминала, с каким вниманием и сочувствием Уэнтуорт слушал ее историю. В его глазах гнев мешался с жалостью. Согласится ли он и впредь помогать ей? Она постепенно уверовала, что для его светлости нет ничего невозможного. Девушка гордо вскинула голову. Если лорд попытается предложить ей денег, она не возьмет ни гроша. Проглотив такое оскорбление, она перестанет уважать себя. Однако здравый смысл внезапно напомнил о себе: нельзя допустить, чтобы Дэн голодал.

Пруденс прижала пальцы к вискам, тщетно пытаясь найти выход. Ее мысли двигались по замкнутому кругу. Напрасно Уэнтуорт завел с ней разговор о будущем. До сих пор девушка твердо надеялась найти хорошую работу, но советами опытного человека не следовало пренебрегать.

Подбадривая себя, Пруденс принялась вспоминать события последних дней. Ей несказанно повезло. Благодаря помощи Уэнтуорта они уже сегодня окажутся в Кенте. Но даже размышления о том, что ее заветная мечта вскоре исполнится, не радовали Пруденс, и причина была более чем очевидна.

Честность побуждала ее признать: ей будет недоставать разговоров с Уэнтуортом, его веселости, даже беззлобных насмешек. Рядом с ним мир становится совсем другим — новым, ярким и заманчивым. Жизнь без Уэнтуорта наверняка станет унылой и беспросветной, как прежде.

Пруденс попыталась направить блуждающие мысли по безопасному руслу. Уэнтуорт. Он так ласков с Дэном! Пруденс радовалась, что мальчик очутился в надежных руках.

Было невозможно отрицать, что его светлость — воплощенное обаяние, хотя временами его нелегко понять. Несомненно, он взял в попутчики двух сирот только из прихоти. Вскоре новизна впечатлений потускнеет.

Пруденс не раз слышала о причудах эксцентричной знати. Как только лорду надоест возиться с подопечными, он попросту бросит их на произвол судьбы и увлечется чем-нибудь другим. Значит, вскоре все будет кончено. Что ж, чем скорее — тем лучше.

Должно быть, Пруденс дремала несколько часов. Проснувшись, она обнаружила, что экипаж катится по городским улицам, и с удивлением огляделась по сторонам. Неужели это и есть Лондон?

В ее воображении столица всегда рисовалась сказочным городом с прекрасными дворцами и храмами, радующими взгляд. А тут — улочки, окаймленные рядами ветхих лачуг, узенькие грязные тротуары завалены мусором и испражнениями. Чтобы не задохнуться от вони, Пруденс пришлось прижать к носу платок. Горожане с болезненно-бледными, угрюмыми лицами смотрели вслед экипажу, напоминая Пруденс нищих, которые напали на них. Одежду им заменяли жалкие лохмотья. Люди куда-то брели, сидели на тротуарах, валялись в сточных канавах.

• Предыдущая
• 11/41
• Следующая