Мужчина и методы его дрессировки - Гущина Лилия - Страница 1

Хотите ли вы, милые читательницы, быть всегда неувядаемыми и обожаемыми; хотите ли вы в самой драматической ситуации сохранить себя Женщиной и… улыбнуться? Если да, то, отправляясь путешествовать по жизни, положите в свою сумочку эту книгу. Уверяем, вы не раз и не два поблагодарите нас за добрый совет.

Сестра моя, не зная твоего имени, возраста, облика, я хочу, чтобы ты была счастлива. Это мужчины делятся на богатых и бедных, на талантливых и бездарных, на перспективных и безнадежных, на удачливых и невезучих. Мы же делимся на счастливых и нет. Первые — те, кого любят, вторые — те, которых, соответственно, наоборот. Любовь — это единственная истинная профессия женщины. Все прочее — хобби.

О, как мы умеем любить! И как бы великолепно все получалось, когда бы опять-таки не он, этот эгоист с безразмерным желудком и рудиментом совести. Этот бархатный лжец, которому плевать на наши преданность и терпение, слезы и ранимость, упреки и прощение. Этот троянский конь у ворот нашей судьбы. Короче — мужчина. Он-то и портит всю малину. Но сколько можно! Давно пора (для его же пользы) одерживать над ним постоянные победы. Это не так сложно, как иногда кажется.

Мужчина — существо рефлекторное. Дурак он или гений, горожанин или колхозник, министр или дворник — его реакции в отношениях с прекрасным полом одинаковы. Так под молоточком невропатолога подскакивает нога пациента, желает он того или нет. Надо только знать, в какую точку бить. Может, поищем вместе?

Я была любознательным ребенком. С повышенным вниманием к сумрачной и запретной области взрослой любви. Прицельно пролистывались дамские журналы и книги из родительской библиотеки. В десять лет я обнаружила у себя несомненные признаки беременности: тошнота, сонливость, увлечение селедкой. Месячных тоже не было. Еще ни разу. Виновником физиологического феномена был не местный Гумберт Гумберт и не прыщавый отрок из соседнего подъезда, а Александр Сергеевич Пушкин. Точнее, его «Гаврилиада» с фривольной версией непорочного зачатия в сочетании с нежной привязанностью к дворовым голубям и пламенной фантазией. Страшная тайна томила мне душу целый год, до первой менструации, после которой история быстро забылась, оставив по себе незначительную памятку в виде стойкой неприязни к птице мира.

В двенадцать лет я устроила школьную читательскую конференцию (разумеется, закрытого типа) по тогда еще машинописной «Технике секса», тайно изъятой из маминой тумбочки. Рукопись при малиновом зареве ушей досконально проштудировали и единогласно осудили. В общем, я отнюдь не принадлежала к голубоокому сонму херувимов, зацикленных на капусте и аистах.

Тем не менее слово «адюльтер» прибилось к лексикону со значительным опозданием. В пору замужества. Думаю, в связи с тем, что для советского общества (по мнению этого общества) супружеская измена была нехарактерна: не разбивались социалистические любовные лодки о социалистический же быт, а плыли себе по течению погребальной ладьей в целости и сохранности с хладными телами супругов на борту.

Вместе с перестройкой влетели в периодику первые ласточки темы. Чуть позднее появились и книги. Но, Боже мой, что извлекала и извлекает из их переводного щебета несчастная растерянная женщина! Инструкции по воскрешению из мертвых с помощью припарок: худей, хорошей, молодей — и он опять навеки твой.

Тонущий соломинке рад. Не так ли, сестра моя? И скачешь под насмешливым взглядом мужа юным слоненком перед утренним телевизором за компанию с гуттаперчевыми звездами аэробики, и отваливаешь баснословные суммы за черное кружевное белье и французский парфюм, чтобы в безумном неглиже и боевой раскраске стыть на пустом ложе, вздрагивая от шорохов на лестничной площадке. А он вернется снова на рассвете. Отстраненный, нездешний, в облаке чужих ароматов и тепла.

Не терзай свою бедную плоть. Она здесь почти ни при чем. С равным успехом новой избранницей может оказаться худышка и пончик, школьница и матрона, куколка и крокодил, в туалетах от кутюр и в застиранном платьице. Не здесь зарыта собака.

· А где?

· Пошли поищем?

Странная закономерность: чем благородней и приличней Божья тварь, тем вернее на штампе прописки адрес — Красная книга. Вот лебеди, к примеру:

и красавцы, и вегетарианцы. А от супружеской верности просто захватывает дух: потерял подружку — и без рассуждений камнем с поднебесья с прощальной песней в клюве. И с не растраченным семенем. Широкий жест, но не рачительный. При таком кадровом мотовстве в стаях наверняка преобладают холостяки и старые девы. В итоге — экологическое банкротство: самое крупное поголовье сохранилось в фольклоре.

Человек же, существо хлипкое и вредное, оккупировал планету. Это при девятимесячной беременности и долгом младенчестве. Подражай он царственной птице, все закончилось бы на райской паре. Но, на его счастье, взамен клюва, панциря, когтей и аккордности потомства он наделен непобедимым оружием — половой потенцией, которая и не снилась прочим животным. Кто еще способен плодотворно заниматься любовью круглогодично, почти пожизненно, в любую погоду, в неволе и на пленэре, на суше и на море, невзирая на климатические условия и С П И Д? Никто.

А потому мужская неверность не есть свойство отдельно взятой личности, а равноправный компонент джентльменского набора первичных половых признаков. В его фундаменте самый мощный и древний из земных инстинктов — инстинкт сохранения рода, с которым не поспоришь. Которому не прикажешь. Который не истребишь. Печально, но факт. Соломон имел, если не ошибаюсь, триста жен и наложниц без счета. Плюс Суламифь. Он был мудрецом, сей ветхозаветный царь.

Арабы с персами тоже не терялись. Гаремы, оптом и в розницу, передавали по наследству, справедливо полагая, что эликсира жизни на всех жен — и пришлых, и коренных — хватит. То-то нынче моногамная Европа заметно посмуглела лицом.

Или возьмем Крайний Север. Мамонты вымерли, а чукчи уцелели. Потому как без смущения и шовинизма кладут под бок дорогому гостю супругу, сестру, дочь. Кто приглянулся. А родится ребенок, особенно сын, — полетит вдогонку шустрому пришельцу не пуля, не исполнительный лист — а спасибо.

Поэтому, когда однажды на Восьмое марта выпадут из мужнина дипломата два одинаковых флакона духов и он объяснит дубль рассеянностью продавца; когда в его очередную командировку ты распахнешь дверь на поздний звонок и обнаружишь за ней свою задумчивую половину в тапочках на босу ногу и с чужим мусорным ведром; когда два его приятеля, проживающих в противоположных концах города, поклянутся тебе, что накануне он безвылазно находился у них, — расслабься и мысленно повторяй:

«Это инстинкт, суровый, но справедливый. Инстинкт сохранения рода. Благодаря ему существую я. Благодаря ему существует он (подлец). Благодаря ему существует мир. Инстинкт. Великий и могучий, как русский язык. Не будь его, как не впасть в отчаяние при виде того, что творится… Нет, не туда. Еще разок:

инстинкт, инстинкт, сражаться с ним глупо. Избавишься от этого — на месте его появится другой. С тем же самым инстинктом, но с новым набором недостатков. Где гарантия, что они не окажутся еще хуже? Этот хоть не пьет, не курит, приносит зарплату. Не дерется, не храпит, равнодушен к футболу (нужное — подчеркнуть). А инстинкт — он и есть инстинкт. Что с него возьмешь? Рычаг природы, ее материнский дар…»

· Полегчало?

· Не очень.

· Тогда продолжим?

Типичный сюжет: жила себе пара, проглотила в промышленных объемах соль, проспала рядом дюжину полярных ночей. Вдруг — гром средь ясного неба:

измена, разрыв, развод. В процессе катаклизма выясняется, что возле дышал и двигался совершенно посторонний человек, терра инкогнито, мистер Икс из одноименной оперетты Кальмана, а вовсе не гражданин ></emphasis> (ф., и., о. проставь сама),