Графиня де Монсоро - Дюма Александр - Страница 30

• Предыдущая
• 30/203
• Следующая

Бюсси покачал головой.

– Монсеньор, – сказал он, – есть дела, которые можно выполнить хорошо, только если сам за них возьмешься, поэтому даже принцу за них нужно браться самому.

– Значит, ты отказываешься?

– Да, монсеньор.

Герцог нахмурил брови.

– Ну что ж, я последую твоему совету, – сказал он, – пойду сам, и если меня там смертельно ранят, скажу, что просил моего друга Бюсси получить или нанести вместо меня этот удар шпаги и что впервые в своей жизни Бюсси проявил осторожность.

– Монсеньор, – ответил Бюсси, – однажды вечером вы мне сказали: «Бюсси, я ненавижу всех этих миньонов из королевской спальни, которые по всякому поводу высмеивают и оскорбляют нас, ты должен пойти на свадьбу Сен-Люка, найти случай поссориться с ними и избавить нас от них». Я туда пошел, монсеньор, их было пятеро, я – один. Я их оскорбил. Они мне устроили засаду, навалились на меня всем скопом, убили подо мной коня, и все же я ранил двоих, а третьего оглушил. Сегодня вы требуете, чтобы я обидел женщину. Извините, монсеньор, но такого рода услуг принц не может требовать от благородного человека, и я отказываюсь.

– Пусть так, – сказал герцог, – я сам встану на свой пост, один или с Орильи, как прошлый раз.

– Простите? – переспросил Бюсси, начиная что-то понимать.

– В чем дело?

– Значит, вы были на своем посту, монсеньор, в ту ночь, когда натолкнулись на миньонов, подстерегавших меня?

– Вот именно.

– Стало быть, ваша прелестная незнакомка живет рядом с Бастилией?

– Она обитает в доме напротив церкви Святой Екатерины.

– В самом деле?

– Да, в квартале, где вам могут запросто и со всеми удобствами перерезать горло, насчет этого ты должен кое-что знать.

– А после того вечера ваше высочество навещали тот квартал?

– Вчера.

– И монсеньор видел?..

– Какого-то человека. Он обшаривал все уголки площади, несомненно желая убедиться, что его никто не выслеживает, а потом, по всей вероятности заметив меня, встал перед той дверью, которая была мне нужна, и не сходил с места.

– Этот человек был один, монсеньор? – спросил Бюсси.

– Да, примерно около получаса.

– Ну а после этого получаса?

– К нему присоединился другой мужчина, с фонарем в руке.

– Ага! – воскликнул Бюсси.

– Тогда человек в плаще… – продолжал принц.

– Первый человек был в плаще? – перебил его Бюсси.

– Ну да. Тогда человек в плаще и тот, что пришел с фонарем, завязали разговор, и, так как они, по-видимому, не собирались покидать свой ночной пост перед дверью, я отступил и вернулся к себе.

– Видно, такая двойная неудача поохладила ваш пыл?

– Признаюсь, да. Клянусь честью!.. И я подумал, что прежде чем мне соваться в этот дом, который вполне может оказаться каким-нибудь разбойничьим вертепом…

– Неплохо будет, если для начала там прирежут кого-нибудь из ваших друзей.

– Не совсем так. Я подумал: пусть мой друг, который более меня привычен к подобным переделкам и у которого, поскольку он не принц, врагов меньше, чем у меня, пусть мой друг разведает, какой опасности я подвергаюсь, и доложит мне.

– На вашем месте, монсеньор, – сказал Бюсси, – я отказался бы от этой женщины.

– Ни в коем случае.

– Почему?

– Она слишком хороша.

– Но вы сами сказали, что едва ее видели.

– Я ее видел достаточно, чтобы заметить восхитительные белокурые волосы.

– Ах вот как!

– Чудесные глаза.

– Неужели!

– Цвет лица, какого я еще не видывал, великолепную талию.

– Да что вы говорите!

– Сам понимаешь, от подобной красотки так легко не отказываются.

– Да, монсеньор, я понимаю и от души сочувствую вам.

Герцог искоса взглянул на Бюсси.

– Честное слово, – сказал Бюсси.

– Ты смеешься?

– Нет. И в доказательство нынче же вечером я встану на пост, если только монсеньор соблаговолит дать мне свои наставления и покажет, где этот дом.

– Значит, ты изменил свое решение?

– Э! Монсеньор, только один наш святой отец Григорий Тринадцатый непогрешим; а теперь говорите, что надо делать.

– Ты должен будешь спрятаться в том месте, которое я укажу, и если какой-нибудь мужчина войдет в дом, последуешь за ним и удостоверишься, кто он такой.

– Да, но если, войдя, он запрет за собой дверь?

– Я тебе сказал – у меня есть ключ.

– Ах, правда, теперь я могу опасаться только одного: что я увяжусь не за тем человеком или что там будет еще другая дверь, к которой ключ не подойдет.

– Тут ошибиться невозможно; входная дверь ведет в прихожую, в конце прихожей налево есть лестница, ты поднимешься на двенадцать ступенек и окажешься в коридоре.

– Откуда вы все это знаете, монсеньор, ведь вы ни разу не были в этом доме?

– Разве я тебе не говорил, что служанка в моих руках? Она мне все и объяснила.

– Смерть господня! Как это удобно быть принцем, все тебе преподносят на тарелочке. А мне пришлось бы самому искать дом, исследовать прихожую, пересчитывать ступеньки, разведывать коридор. На это ушла бы уйма времени, и, – кто знает? – удалось ли бы мне добиться успеха!

– Значит, ты соглашаешься?

– Разве я могу в чем-нибудь отказать вашему высочеству? Только прошу вас пойти со мной и указать мне дверь.

– Зачем? Возвращаясь с охоты, мы сделаем крюк, поедем Сент-Антуанскими воротами, и ты все увидишь.

– Чудесно, монсеньор. А что прикажете делать с тем человеком, если он придет?

– Ничего, только следить за ним, пока не узнаешь, кто он такой.

– Это дело щекотливое. Ну а если, например, он окажется настолько невежливым, что остановится посреди дороги и наотрез откажется отвечать на мои вопросы?

– Ну тогда я тебе разрешаю действовать по твоему собственному усмотрению.

– Значит, ваше высочество, вы разрешаете мне действовать на свой страх и риск?

– Вот именно.

– Так я и сделаю, монсеньор.

– Но не проболтайся нашим юным друзьям.

– Слово дворянина.

– Никого не бери с собой в эту разведку.

– Пойду один, клянусь вам.

– Ну хорошо, договорились; мы возвратимся мимо Бастилии, я покажу тебе дверь… ты поедешь ко мне… я дам тебе ключ… и нынче вечером…

– Я заменю вас, монсеньор, вот и весь сказ.

Бюсси и принц присоединились к охотникам. Господин де Монсоро мастерски руководил охотой. Король был восхищен, с каким умением этот опытный ловчий выбрал места для привалов и расположил подставы собак и лошадей. Лань, которую два часа травили собаками на оцепленном участке леса протяжением четыре-пять лье, раз двадцать появлялась перед глазами охотников и в конце концов вышла прямо под копье короля.

Господин де Монсоро принял поздравления его величества и герцога Анжуйского.

– Монсеньор, – сказал он, – я счастлив заслужить вашу похвалу, потому что вам я обязан своей должностью.

– Но вам известно, сударь, – сказал герцог, – для того, чтобы и впредь заслуживать нашу благодарность, вам придется нынче вечером выехать в Фонтенбло; король желает послезавтра начать там охоту, которая продлится несколько дней, и у вас всего один день на то, чтобы познакомиться с лесом.

– Я это знаю, монсеньор, – ответил Монсоро, – у меня все готово к отъезду, и я отправлюсь сегодня в ночь.

– Ах, вот оно и началось, господин де Монсоро! – воскликнул Бюсси. – Отныне вам не знать покоя. Вы желали быть главным ловчим, ваше желание сбылось. Теперь вам, как главному ловчему, полагается спать на полсотни ночей в году меньше, чем всем остальным. Счастье еще, что вы не женаты, сударь.

Бюсси смеялся, произнося эти слова. Герцог скользнул по лицу главного ловчего пронизывающим взглядом, затем, повернув голову в сторону короля, поздравил своего венценосного брата с тем, что со вчерашнего дня состояние его здоровья, по-видимому, значительно улучшилось.

Что касается графа Монсоро, то шутка Бюсси снова вызвала у него на щеках мертвенную бледность, которая придавала его лицу столь зловещее выражение.

• Предыдущая
• 30/203
• Следующая