Освобождаясь от пут - Untiled - Страница 54

• Предыдущая
• 54/91
• Следующая

– Прижимая меня к полу.

– Правильно.

– Пусти меня. Я хочу поговорить с тобой серьезно.

– Я ненавижу твои серьезные разговоры. После этого ты со мной много дней не разговариваешь.

– Гарри, пожалуйста. То, чем я поделился с тобой несколько дней назад, не было легко вспоминать, и я хочу, чтобы ты относился к этому более серьезно.

След боли в голосе Северуса остановил Гарри. Он встал и помог мужчине подняться с пола.

– Думаю, я просто немного увлекся, Северус. Я был так счастлив прочитать твое письмо.

– Снейп улыбнулся.

– Правда?

– Конечно. Ты помнишь мой день рождения?

Северус кивнул.

– Это был мой самый лучший день рождения. А теперь – мое самое лучшее Рождество.

– Это из-за Квайетуса?

– Нет, – прервал его Гарри. – Из-за тебя. О господи, я никогда не думал об этом раньше, но теперь признаюсь: я горжусь называться твоим сыном.

– Ты ненормальный.

– Возможно, это семейное.

– Дерзкий мальчишка.

Гарри показал Северусу язык и лег на кровать.

– Спночи, папа, – второй раз в жизни на пробу произнес он.

– Спокойной ночи, Гарри.

Гарри сердито простонал. Северус вздохнул и сдался.

– Хорошо, хорошо. Спокойной ночи, сын.

Ни один из них долгое время не мог заснуть.

Только два слова.

Но для них обоих они означали мир.

**************************************************************************

Спустя несколько минут после того, как Гарри ушел, Блэк освободил Снейпа от маленькой девочки и забрал ее в кровать. Снейп ушел, и через несколько минут откланялся и Флетчер. Люпин остался в библиотеке один. Он взмахнул палочкой и погасил большую часть факелов. В полутьме он откинулся назад и задумался о событиях последних недель.

Квайетус. Сын Северуса был странным мальчиком. Гораздо более странным, чем его отец и давно умерший дядя. Он был очень умен, но столь же осторожен, как и Люпин, однако тот не мог понять, почему. У Люпина были собственные причины быть со всеми осторожным, главной из них была его ликантропия; но почему мальчик должен был быть таким сдержанным и осторожным?

Его глаза задумчиво блуждали по комнате.

– Что-то не так? – внезапно спросил сзади Блэк.

– Ничего, – пожал он плечами. – Я просто думал.

– Вижу, – произнес Блэк и повернулся к дивану, чтобы сесть рядом с Люпином. Перед тем, как сесть, он увидел кусок пергамента, лежащий рядом с другом. Он подобрал его и отдал ему.

– Что это?

– Не твое? – спросил в ответ Блэк.

Люпин пожал плечами и развернул листок. Быстро пробежал его глазами.

– Нет, это Квайетуса, – сказал он и положил листок на кофейный столик.

– Первый человек, симпатизирующий Снейпу, которого я когда-либо видел, – резко произнес Блэк.

– Нет, – покачал головой Люпин. – Его дядя тоже был довольно хорошим парнем.

– Ты ненормальный? – с крайним недоверием посмотрел на него Блэк. – Снейп НИКОГДА не был хорошим парнем!

– Какого Снейпа ты сейчас имеешь в виду? Мы знаем троих.

– Конечно, Северуса, – прохрипел Блэк.

– Северуса? Я имел в виду Квайетуса, брата Северуса.

Блэк внезапно смутился и отвернулся от Люпина. Оборотень подозрительно на него посмотрел.

– Эй! Ты что-то держишь от меня в тайне, не так ли?

Блэк слегка вздрогнул.

– Э… в некотором смысле, да. Но… – он не продолжил. Он вскочил и поспешно вышел из комнаты.

Однако это не было необходимым. Внезапно в голове Люпина все встало на свои места.

«Его дядя был довольно хорошим парнем.» – «Снейп НИКОГДА не был хорошим парнем!»

Дневник Квайетуса – «это поможет уменьшить ту дистанцию между вами, которая тебя так тревожит.»

«Северус (Папа)»

Молодой Квайетус не был сыном Северуса. Он был сыном Квайетуса.

Но Квайетус встречался с Лили в то время, когда родился этот мальчик. Сколько ему лет? Люпин задумался над этим. Он был на том же курсе, что и Невилл, Гермиона и Арес – пятый курс – курс Гарри. Он был того же возраста, что и Гарри.

Гарри. Мальчик был ужасно похож на Гарри. Те же движения, жесты, выражение лица. Та же храбрость, то же поведение, возможно, более робкое, поскольку он пережил нечто ужасное. У него тоже были кошмары и у него были серьезные фобии, как будто его прежде мучили.

Проклятье!

Мучили – кошмары с Круциатусом (что подразумевало Волдеморта) – тот же возраст, те же жесты, Квайетус, Лили, летние события с Гарри и Волдемортом – смерть Гарри.

Проклятье.

Юноша не был сыном Северуса.

Он был сыном Квайетуса, а это означало, что он был также сыном Лили, который был того же возраста, что и Гарри. Это означало, что он был Гарри. Он не был сыном Джеймса, Джеймс только помог Лили, женившись на ней через два месяца после похорон Квайетуса.

Проклятье! Дамблдор разработал блестящую тактику, чтобы защитить Гарри – а также спасти давнего одиночку-Северуса. Он столкнул их вместе, заставив вести себя как отец и сын, что после летних событий было, вероятно, не так уж трудно.

Какой интересный поворот событий, подумал Люпин, и широко улыбнулся. У Дамблдора был крайне хитрый план, как раз и навсегда избавиться от отвратительного ублюдка – он заставил Волдеморта считать, что Гарри умер, и готовил Гарри против него, пока Волдеморт думал, что он в безопасности.

Да, Дамблдор был скрытен.

И он должен держать рот закрытым, чтобы его не предать.

Люпин продолжил свои размышления в темной комнате, и время от времени его резкий смех нарушал тишину.

31 июля 1975 г.

Привет.

Если ты читаешь эти строки, то это значит, что ты – мой сын (или дочь), и я мертв. Так странно – писать все это, но я уверен, что ты можешь понять мое волнение. Это как оставить прощальное письмо самоубийцы, а я никогда не хотел совершить самоубийство, так что никогда не писал прощальных писем. В конечном счете это значит, что у меня нет в этом опыта. Так что, пожалуйста, прости мне мое смущение и, возможно, раздражающее вступление, я пишу это, чтобы оставить что-то после себя, если мои подозрения подтвердятся.

Итак, мой дорогой потомок (о Боже, я почти не могу поверить, что написал это слово!), я надеюсь, этот дневник поможет тебе узнать и понять кое-что о себе и мне, если ты когда-нибудь прочитаешь это.

В целом я считаю себя рассудительным и серьезным мужчиной («мальчиком», возможно, было бы лучше, учитывая мой возраст) и этот дневник – самая глупая вещь, которую я когда-либо делал в своей жизни. Но с тех пор, как моя сильно недоооцениваемая профессор, миссис Трелони, сделала мне свое предсказание, я не могу перестать думать о нем снова и снова, и, имея некоторые подозрения о его (и ее) правдивости, я, наконец, решил сделать это – написать дневник.

Возможно, это глупо и я делаю это только для себя, но у меня есть неуверенное ощущение, что это лучшее решение, которое я мог сейчас принять.

Итак, я начинаю этот дневник с ее предсказания, чтобы дать тебе понять, о чем я говорю.

Это произошло на моем экзамене по Предсказаниям на четвертом курсе. Я сидел напротив нее, уставившись в стеклянный шар, и принуждал себя что-нибудь там увидеть, когда она неожиданно упала без сознания и вошла в транс. Ее голос стал медленным, глубоким и совершенно неузнаваемым, и она, казалось, была не в себе. Я никогда раньше не видел ее такой.

Она сказала (я цитирую ее слова так точно, как могу):

«Через смерть ты дашь жизнь; любовью твоя любимая победит врага. Но Темный Лорд вернется, когда придет его время, и твоему потомку придется встретить смерть, чтобы уничтожить его и остаться.»

Я не до конца понимаю, что она (или ее пророчество) предвещает мне, но у меня есть предчувствие, что оно не означает ничего хорошего. В нем слишком много смерти, и мне не нравится, что поражение Волдеморта лежит на плечах моей любимой (и моего потомка – то есть тебя). Я бы уничтожил его сам, это было бы действительно хорошо, но эти слова, по-видимому, не дают мне на это шанса.

• Предыдущая
• 54/91
• Следующая