Ночное ограбление - Алехин Леонид - Страница 2
- Предыдущая
- 2/14
- Следующая
— Скажи ему, что я уже поднимаюсь, Трумен. Заваришь кофе?
— Кофе? В час дня? О, я забыл, что ты опять всю ночь гонялась за Реактивной Леди. Как, кстати, успехи, Джейн? Сколько ворон и летучих мышей ты сняла на этот раз?
Джейн положила трубку. Вообще-то Трумен был нормальным парнем. Просто неисправимым говнюком.
Поднимаясь в лифте на верхний этаж небоскреба «ММ», Джейн разглядывала себя в зеркальнх стенах.
Миниатюрная брюнетка, питающая склонность к серым тонам, прическам «каре» и сумрачному макияжу в стиле «нуар». Вполне миловидная.
Но уж очень усталая.
Подумав, она достала из кармана и надела темные очки. Ричард Фуллер прежде всего ценил в женщине умение «выглядеть». Вряд ли он по достоинству оценит ее воспаленные и красные глаза.
Во всей редакции «ММ» она единственная женщина, поднявшаяся выше этажа наборщиц и журналисток, пишущих заметки в семейную колонку. «Двенадцать способов приготовить индейку на День Благодарения». «Мои прекрасные аспарагусы». «Кардиган — дерзость или дань моде».
Не стоит пугать Старика своим видом. А то он отправит ее в творческий отпуск. Фотоочерки бродвейских премьер. Светские репортажи. То, что она проглядывает, когда не может заснуть от переутомления и передозировки кофеина.
На Джейн Картер это действует лучше любого снотворного.
В приемной ее встретил Трумен. В руках чашка дымящегося кофе, на устах пакостная ухмылка и очередная подковырка.
— Только что заходила Леди-Ракета, — сообщил он. — Просила передать, что встреча, назначенная на городской свалке переносится в городскую канализацию.
— Трумен, ты опять все напутал.
Джейн приняла у секретаря кофе, торопливо припала к чашке губами. Мерзавец, разумеется, бросил четыре куска сахара. Прекрасно зная, что она пьет несладкий. Спасибо, что сливок не налил.
— В канализации живут твои родственники. Люди-аллигаторы. Я делала о них репортаж. Все говорили, что я просто взяла для него твою фотографию.
Трумен терпеть не мог ответных выпадов. Он поджал губы и вернулся на свое место за столом.
— Старик уже два раза спрашивал, куда ты делась, — буркнул он. — Так что поторопись.
Распахнув дверь с табличкой «Ричард Фуллер. Главный редактор „Миднайт Миррор"“, Джейн входит в святая святых.
Пахнет здесь, конечно, не ладаном, а дымом бесчисленных сигар и лосьоном после бритья «Олд Факин Спайс». Огромное панорамное окно никогда не открывается.
После пяти минут, проведенных в кабинете Фуллера, у Джейн начинается тошнота, головокружение и суицидальный синдром. Смерть кажется легчайшим выходом из смрадной ловушки.
Лишь двум существам комфортно в этом ужасном месте. Мистеру Ричарду Фуллеру. И «миссис Фулллер», как называет Джейн здоровенную пиранью, живущую в аквариуме на его столе.
На вид эта парочка очень похожа. У Фуллера низкий лоб, сплюснутое лицо и агрессивная нижняя челюсть. Глаза выпученные и немигающие — точная копия буркал, уставившихся на Джейн из аквариума. Их взгляд необъяснимо совмещает полное равнодушие и неуемную плотоядность.
Впрочем, сегодня эти глаза хранят в себе какое-то другое выражение. Если бы Джейн знала Фуллера чуть похуже, она бы сказала, что главный редактор смотрит потеряно.
Такой взгляд может быть у человека, который встав после бурной ночи, не может вспомнить, где он ее провел. Откуда у него синяк под глазом и татуированная на руке неприличная русалка с подписью «Люси навсегда».
Но все это так не вязалось с Ричардом Фуллером, что Джейн решила — Старик просто малость подустал, заработался. Знакомая история.
Однако же странности множились.
Неизменная сигара с кончиком, извжеванным в кашу, забыто приткнулась в пепельнице. Это было совершенно невероятно. В редакции бытовала теория, что Фуллер давно перешел на смешанный никотиново-углексилотный жизненный цикл, и глоток кислорода без примеси табачного дыма его просто убьет.
На Ричарде Фуллере был надет тот же самый галстук, что и вчера. Вот это было не просто невероятно. Это было невозможно!
За семь лет Джейн ни разу не видела Фуллера два дня подряд в одном и том же галстуке. Смена галстуков была таким же неизменным ритуалом, как двухразовое кормление миссис Фуллер и рассылка трехпенсовых открыток сотрудникам на Рождество (вместо прибавки к зарплате).
И, вот, Джейн видит на Фуллере вчерашний галстук — зеленый в крапинку. Символ маленького Апокалипсиса.
Окончательно Джейн убеждается, что со Стариком серьезная проблема, когда он ни словом не упоминает о сданном ей в вечерний номер материале.
Ричард Фуллер может не заметить, что Трумен повесился в приемной на подтяжках, но заснятая и задокументированная сенсация обязана вызвать у него экстатический трепет. Чтобы главный редактор «ММ» поверил в закон всемирного тяготения ему надо представить фотоотчет о падении яблока на лысину мэра Большого Яблока.
Он проведет два часа, выдумывая заголовки в стиле: «РЕАЛЬНОСТЬ ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ ДОКАЗАНА! ШОКИРУЮЩИЕ ПОДРОБНОСТИ НА ПЯТОЙ СТРАНИЦЕ!». И будет совершенно счастлив.
Сейчас он ведет себя так, словно вчера ночью она снимала не сенсацию века, а открытие новой китайской прачечной.
— Мисс Картер, у меня есть для вас задание. Исключительной важности.
Когда Фуллер говорит так, у него Великое Озарение. Другими словами — дело не стоит выеденного яйца.
В наше время никто не верит в трехногих марсианских захватчиков, древний враждебный разум, питающийся жизненной энергией и оживших терракотовых воинов, столетиями ищущих ключ к гробнице Чингиз-хана.
Читатели сходили по этому с ума во времена бурной молодости Старика. Былые сенсации легли в фундамент небоскреба «Миднайт Миррор». Они слишком масштабны, чтобы уместиться в сознании современного обывателя. Люди-аллигаторы или реактивная фурия, карающая преступников, другое дело.
Современные феномены создаются воображением обывателя. Он облекает их в плоть, кровь, пупырчатую кожу или серебристое трико. Зародившись в масссовом сознании, они отпочковываются и начинают жить самостоятельной жизнью. Заявляют свои права на кусочек реальности.
Вот здесь-то Джейн и подстерегает их со своим фоторужьем.
Но если мистер Фуллер посещен Озарением, следует приготовиться провести не меньше, чем неделю в поисках диковины, существующей исключительно в его голове. Пока Озарение не будет вытеснено другим или конкуренты не опубликуют удачный репортаж.
Что на этот раз?
— Вам что-нибудь говорит фамилия Шадов?
Джейн пожимает плечами. Наверняка иностранец. Какому приличному американцу придет в голову зваться «Тенью»?
— Вот, ознакомьтесь.
Джейн принимает из рук Фуллера напечатанный в три цвета броский плакат. Сначала ей кажется, что она держит его вниз головой. Потом она понимает, что вниз головой повернут одетый в черно-белое трико Арлекин.
Он висит, уцепившись за трапецию, и жонглирует зловещего вида ножами. И бомбами. Огоньки на фитилях бомб изображены алыми звездами. Красным светятся и глаза Арлекина в прорезях маски.
Самая неприятная подробность — нога, которой он цепляется за трапецию. Вместо ступни она заканчивается костлявой кистью с длинными пальцами. Вторая такая же нога-рука активно участвует в жонглировании.
Картинка настолько жуткая, что на руках у Джейн выступают мурашки. До нее не сразу доходит содержание текста, набранного крупным готическим шрифтом с засечками.
- Предыдущая
- 2/14
- Следующая
