Русские боги - Казаков Дмитрий Львович - Страница 24

– А что за последняя глупость? – спросил Игорь.

– Кровавое воскресенье. Тогда в один день случилось то, чего всякие революционеры не могли добиться десятилетиями. Рухнула народная вера в то, что царь – источник Правды на Земле. И после этого крушение империи стало вопросом времени… Ну что, едем на вокзал?

– На вокзал, – кивнул Олег.

Они проехали мимо «Макдоналдса», оставили позади торговый центр «Парк-Авеню».

– Империя рухнула, а дальше стало еще хуже, – сказал Иван, вырулив на левую полосу и добавив скорости. – Как сказал бородатый непротивленец – «вся неправда коренится в забвении божьей Правды». И тут я с ним согласен. Большевики сделали так, что Правду забыла почти вся страна. И что самое страшное – при них настало торжество мещанства. Погибла особость России, ее мессианство и готовность ее людей к мученичеству во имя Православия.

– Прямо церковь на колесах, – пробурчал Сергей, но Иван его не услышал. Или сделал вид, что не услышал.

– А что за мессианство такое? – спросил Игорь.

– О, господь даровал нашей стране высокое предназначение, – проговорил Иван важно. – Она должна заложить основы духовного возрождения Европы, опирающиеся на Закон Божий. Истинно говорю вам, что только православный народ во главе с православным царем сможет просветить пребывающие во мраке народы, принести им Веру! Привить качества высшего человека – соборность, любовь, добротолюбие…

– Тут два вопроса, – сказал Олег. – Во-первых, возможно, что Россия и должна спасти бездуховный Запад. Но захотят ли жители Европы, чтобы мы их спасали? Поймут ли «спасителей» или посчитают поработителями?

– А кто их спросит, псов смердящих?! – громыхнул Иван. – Сказал же Спаситель – не мир я принес вам, но меч!

– Все ясно. А во-вторых, как насчет того, если новым православным царем станет такой же негодяй и убийца, как ты?

Иван зарычал, лицо его перекосилось, а руки сжали рулевое колесо с такой силой, что раздался треск. Машина рыскнула в сторону, донеслось раздраженное гудение шедшей по соседней полосе «Мицубиси».

– О господи, даруй мне терпение, – прорычал Иван. – Как человек – я, несомненно, грешен, как царь – праведен! Ибо царь не может быть грешником! Его сам Владыка Небесный ставит, дабы вести народ по пути Правды. Для народа царь есть нечто выращенное из глубин его души, нечто воплощающее его веру, его надежды. Царь – всенародная сила!

Он говорил напористо и сбивчиво, видно было, что насыщенные чувством слова идут из глубины сердца.

Олег заметил то же самое и больше спорить не стал.

К вокзалу подъехали в сумерках. Иван свернул на стоянку, заглушил мотор и вытащил из кармана новенький «Самсунг Дуос».

– Сейчас позвоню друзьям, – сказал он, вытирая пот со лба. – Чтобы они тачку в Москву перегнали.

Вылезли из машины под дождь, что стал менее интенсивным, но зато более холодным. Когда вытащили из багажника вещи, послышались шлепающие по лужам шаги.

– Эй, пацаны, – произнес сиплый пропитой голос. – Помогите деньгами. На билет не хватает.

Обернувшись, Игорь увидел тщедушного мужичка в грязной штормовке и черных джинсах. Лицо у него было опухшее, глазки моргали между валиками синяков, а вытянутая рука дрожала.

Ощущался мощный запах перегара.

– На билет куда? К станции Опьянение? – спросил Олег.

– Да ладно, пацаны, – заканючил попрошайка. – Вам жалко, что ли? Мне много не надо. Рублей…

– А поработать не хочешь? – осведомился Сергей.

– А зачем? – попрошайка улыбнулся, показав редкие желтые зубы. – В этой стране только дураки работают. Да и мне много не надо, я ж не буржуй какой. Только на бутылку и еду.

– Вот. Держи, – Олег вытащил из кармана кошелек, извлек из него сотенную бумажку. Мужичок, схватив ее, залопотал что-то благодарственное и метнулся прочь. – Это твой православный народ, которому царя не хватает? В первую очередь ему не хватает царя в голове…

– Ладно, не будем спорить, – сказал закрывший машину Иван. – Пойдем. Мне еще билеты купить надо. Какой у вас вагон?

Мимо милицейского поста и желтой будки «Евросети» прошли к вокзалу. Внутри сияла исполинская люстра, по гладкому полу бегали блики. Уборщик с важным видом толкал моющую машину. Та солидно гудела, оставляя за собой мокрую полосу. Позади волочился черный кабель.

– Разберемся с билетами, – сказал Олег. – Игорь, это твой… Вагон восьмой, места с пятого по седьмое.

– Пойду добывать восьмое, – проговорил Иван и зашагал к кассам.

Они втроем стояли и ждали в самом центре зала, а людские потоки текли по сторонам. Люди словно не видели ни Олега, ни Сергея, даже на Игоря они не глядели совершенно.

Но при этом обходили троицу стороной.

Иван вернулся быстро, еще издалека помахал розовым прямоугольником билета.

– Место восемь, – сказал он, подойдя. – Пошли на посадку?

– Пошли, – кивнул Олег.

Фирменный поезд «Нижегородец» отправлялся с первого пути, с того же самого, на который прибыл утром.

– Эх, Машенька сегодня не работает, – сказал Сергей, когда они прошли мимо седьмого вагона, где на этот раз проверял билеты узкоплечий мужик в голубой форменной рубахе. – Очень жаль.

Он плотоядно облизнулся и сморщился от боли в разбитых губах.

Проводница восьмого вагона, полненькая и круглолицая, вздрогнула, обнаружив рядом с собой четырех мужчин. Подозрительно посмотрела на Сергея, перевела взгляд на разбитое лицо Игоря.

– Ваши паспорта, – сказала она. – Так… хорошо… места пять, шесть, семь, восемь… У нас новые биотуалеты, ими можно пользоваться даже во время стоянки. Проходите. Приятной поездки…

Игорь поднялся в вагон последним, а когда заглянул в купе, там оказалось очень тесно. Иван в одиночку занимал больше пространства, чем Олег и Сергей, вместе взятые.

– Не люблю я Москву, – сказал он, когда вещи были убраны и путешественники уселись на нижние полки. – Мерзкий город. И чего я только не перенес столицу? Ведь строил такие планы…

– Я где-то читал, что Москва – естественная столица России, – проговорил Игорь. – По-моему, упоминались выгодные торговые пути, безопасное от татар положение и центр формирования нации…

– Это очередной миф, созданный как раз московскими князьями, – Олег поморщился, – после победы над соперниками. Из путей – только убогая Москва-река, никаких богатств рядом. Татары грабили ее, как хотели, даже в его времена, – он показал на Ивана, – князья же тамошние, начиная с Ивана Калиты, были их союзниками. Исключение – Дмитрий Донской и Иван Третий. И как может нация формироваться в пределах одного города, пусть даже большого?

– Миф, скажешь тоже, – недовольно буркнул Иван. – Но ведь стали мои предки великими князьями, а не тверичи или галичане. Почему?

– Церковь их поддержала. Попы православные. А еще Орда, которой выгодно было иметь в князьях того, кто…

Игорь не стал слушать окончания спора. Он встал, взял с верхней, заправленной полки полотенце и пошел в туалет.

Закрыл за собой дверь, глянул в зеркало и невольно поморщился. Помимо синяка на виске и распухшего носа, обнаружил непонятно откуда взявшуюся ссадину повыше левой брови.

Когда открыл воду и начал умываться, поезд тронулся.

Игорь сполоснулся холодной водой и тщательно вытерся. После этого боль немного уменьшилась, хотя и не прошла совсем. Вытащив расческу, причесался и стал походить на бандита немного меньше.

Вернувшись в купе, обнаружил, что из него выходит проверившая билеты проводница.

– Вот и он, – сказал Сергей. – Мы с Иваном собрались в ресторан. Посидеть немного, выпить. Не хочешь с нами?

– Нет, – Игорь помотал головой. – Я устал. И от разговоров тоже. Спать хочется.

– Как знаешь.

Сергей и Иван вышли в коридор, щелкнула закрывшаяся дверь. Не обращая внимания на начавшего возиться с бельем Олега, Игорь разделся и залез на верхнюю полку.

Натянул простыню и закрыл глаза.

Вспомнил о Кате, печаль накатила вновь, но не болезненная и тяжелая, как вчера, а легкая и светлая. Захотелось вновь увидеть ее, пусть даже и во сне. Затем мысли пропали, остался только монотонный перестук колес.