Скандальное пари - Энок Сюзанна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/63
• Следующая

Изабель приоткрыла дверь ее спальни:

— Ты действительно хочешь взять меня с собой?

— Конечно, Изабель. — Эмма достала из шкатулки жемчужные серьги. Одна из ее состоятельных подруг по пансиону подарила их ей на день рождения. Это была самая дорогая вещь, которую Эмма когда-либо имела. — Мисс Перчейз и без того в ужасе от Уиклиффа, а если ей придется встретиться еще с несколькими ему подобными, боюсь, это отразится на ее здоровье.

— Я буду очень рада помочь тебе.

Француженка подождала, пока Эмма причешется и наденет серьги. Ее вечернее платье вышло из моды уже года три назад, но было практически новым, потому что она надевала его всего несколько раз.

— Ты выглядишь прелестно, — сказала Изабель. — Тебе надо почаще вспоминать, что ты женщина, а не только директриса.

— А я и то и другое. — Возможно, платье с менее глубоким декольте было бы приличнее, но уж лучше так, чем выглядеть безвкусно одетой в присутствии в пух и прах разряженных гостей герцога Брэкенриджа.

Шум внизу стоял невероятный. Ученицы Грея в лучших вечерних платьях собрались в холле. Другие воспитанницы, окружив их, смеялись, шушукались или жаловались на то, что им не удастся побывать на вечере, где будет этот красавец — герцог Уиклифф.

— Пожелайте нам удачи, — громко сказала Эмма. Нестройный хор голосов моментально утих. — Нам сегодня надо показать себя с лучшей стороны. А теперь, леди, пойдемте.

Ландо подъехало ко входу как раз в тот момент, когда Эмма с девочками спускались со ступеней. Лакей в парадной ливрее помог всем сесть. Карета была бы более подходящей к случаю, но, очевидно, Уиклифф помнил, что Мэри Могри не выносит закрытых экипажей. Через минуту они уже катили в Хаверли. Дорогу им освещали лишь луна и фонари ландо.

— Ой, я упаду в обморок, — горестно прошептала Мэри.

— Нет-нет, дорогая, все будет хорошо. — Эмма ободряюще улыбнулась ей и остальным. — Только не забывайте, чему вы научились.

— Чему научили нас вы или Грей? — уточнила Лиззи.

Прекрасный вопрос, подумала Эмма.

— Поскольку его светлость — хозяин вечера, я полагаю, вы должны следовать тому, чему научил вас он. Хотя неплохо бы помнить и то, чему вас учили остальные педагоги. Сегодня вы представляете меня и всю академию.

— Но я себя не чувствую лучше, — жалобно простонала Мэри, почти сползая с бархатного сиденья.

Когда ландо свернуло на подъездную дорогу к дому, Эмма и сама ощутила легкое головокружение. Она совершенно точно знала, почему нервничает, и это не было связано с волнениями за поведение девочек. В них она была абсолютно уверена.

Нет, у нее была иная, вполне объяснимая причина нервно теребить сережки и оправлять лиф темно-красного платья. Изабелла была права — сегодня вечером Эмма не была похожа на директрису школы. Она чувствовала себя женщиной, и ей безумно хотелось произвести впечатление на Грейдона Брэкенриджа.

— О! Посмотрите! — восхищенно воскликнула Лиззи.

По обеим сторонам дороги стояли горящие факелы. В вечернем воздухе навстречу им плыли звуки музыки Моцарта. Все окна величественного дома светились яркими огнями. Не хватало лишь вереницы карет и толпы гостей на лестнице, иначе можно было подумать, что они едут на великосветский бал в Лондоне.

Едва ландо остановилось у дома, как лакей бросился откидывать ступеньки и подавать дамам руку. Щеки девушек горели от возбуждения. Они поднялись к парадной двери, где их ожидал Хоббс. Его лицо, как обычно, было бесстрастно.

— Ваши имена, дамы? — спросил он, достав листок бумаги и карандаш.

— Нет необходимости представлять нас, Хоббс, — сказала Эмма, выступая вперед.

— Его светлость герцог Уиклифф отдал другое распоряжение, мисс Эмма. Все должны быть представлены.

По спине Эммы пробежал холодок. Она не помнила, чтобы ее когда-либо представляли, разве что из вежливости, когда она приезжала в Хаверли навестить графа или графиню. Девочки, наверное, тоже нервничают, но, как всегда, последуют ее примеру. Поэтому, стараясь казаться совершенно спокойной, Эмма назвала по именам всех учениц, Изабель и себя.

— Если бы это был официальный прием, — пояснила она, пока они вслед за Хоббсом шли по лестнице, — каждой из вас прислали бы персональное приглашение, которое полагается вручать по прибытии дворецкому, и он представляет вас обществу, не спрашивая ничьих имен.

— А гувернанток тоже представляют? — поинтересовалась Лиззи.

— Как правило, нет.

Гувернанток вообще не приглашают на званые вечера, с некоторой грустью подумала Эмма, но решила, что ни за что не испортит никому настроения. Она обсудит эту проблему позже наедине с Лиззи.

По мере того как они приближались к гостиной, музыка звучала все громче.

— Поздоровайтесь с хозяином и поблагодарите за приглашение, потом поздоровайтесь с теми, кому он вас представит, — прошептала Эмма, — и отойдите немного в сторону.

— Мы помним, мисс Эмма, — улыбнувшись, прошептала Джейн в ответ.

Хоббс начал представлять девушек, начав с леди Джейн, и они одна за другой входили в гостиную. Услышав через открытую дверь низкий голос Грея, Эмма почувствовала, как затрепетало сердце.

Неожиданно она вдруг вспомнила о том, что открыла ему секрет Лиззи. Неужели он до сих пор сердится? Но он же должен понимать, что пари дает возможность многим девушкам учиться в академии. Если это не оставляет его равнодушным — уже хорошо. А как он был разгневан, узнав, в каком положении находится Лиззи!

— Мисс Эмма Гренвилл!

Эмма вдруг увидела, что осталась в холле одна. Сделав глубокий вдох, она шагнула в гостиную. Грей, как хозяин вечера, стоял возле двери. Рядом с ним лорд и леди Хаверли разговаривали с Изабель. Девочки окружили лорда Дэра на другом конце зала.

— Мисс Эмма. — Грей склонился над ее рукой.

Когда он выпрямился, их взгляды встретились. У Эммы на мгновение перехватило дыхание. Она и раньше считала его дьявольски красивым, но сегодня он выглядел… потрясающе. Белоснежный галстук был заколот булавкой с большим сапфиром. Остальная его одежда была черной: от элегантного фрака до сверкающих лакированных штиблет. Какая женщина сможет устоять перед такой красотой?

— Ваша светлость, — ответила она, сделав реверанс.

В его взгляде не было ни тени раздражения. Глаза блестели так же ярко, как сапфир в галстуке. Грей сделал шаг вперед, и на мгновение Эмме показалось, что он собирается поцеловать ее прямо сейчас. К своему ужасу, она вдруг поняла, что позволила бы ему это сделать. Но он лишь предложил ей руку.

— Благодарю вас, что согласились присоединиться к нашему обществу.

— Благодарю, что пригласили нас.

— Мы очень рады познакомиться наконец с юными протеже герцога, — сказала подошедшая к ним леди Сильвия. — Мы так много о них слышали.

Леди Сильвия была в переливающемся шелковом платье цвета слоновой кости с зеленой отделкой. Его стоимость наверняка превышала стоимость всего гардероба Эммы, и Эмма, пожалуй, отдала бы должное великолепию леди Сильвии, если бы не взгляд, которым та одарила ее. Так на нее смотрели всего один раз, но она запомнила это на всю жизнь. Презрение забыть нелегко.

— А я почти ничего не слышала. — Элис завладела другой рукой Грея. — Знаю только, что Грей и Дэр каждый день нас бросают, а сами разъезжают по Гемпширу, притворяясь, будто они учителя.

— Мне разрешили поучительствовать всего раз, — возразил Тристан. — Да и то темой урока были отрицательные стороны пари.

— Представляю, что это был за урок, — проворковала Сильвия.

Тристан обернулся к ней:

— Понимаю, что ты хотела бы провести сегодняшний вечер с самыми знатными людьми Лондона, но у нас было слишком мало времени: это все, что удалось организовать.

— Трис, — предупредил Грей, — до обеда никакого кровопролития.

— Мне бы не хотелось, чтобы такие разговоры велись при воспитанницах, — пробормотала Эмма, не спуская глаз с леди Сильвии. Неужели она все знает? Не может быть.

• Предыдущая
• 39/63
• Следующая