Комнаты страха - Орлов Антон - Страница 79

– Чьи следы – рыбьи?.. – спросил опешивший господин Тадеуш.

– Нет, человеческие, от ботинок…

Снова пауза. Потом:

– Тревога, олух! Сообщи охране и копам! Живо!

Вот и всполошились… На то, чтобы добраться до поднебесных апартаментов Синей Звезды, в запасе у Анджелы остались считаные секунды.

Последний рывок. Возле площадки шестнадцатого этажа она настигла робота, который незадолго до этого обогнал ее, и следом за ним проникла в подсобку с водопроводными трубами.

Полутемное помещеньице в виде мозаичного грота, за низкой пологой аркой купается в солнечных лучах манящая зелень, клонятся под собственной тяжестью большие цветы, похожие на бело-розовых бабочек со сложенными крыльями и длинными красными усиками.

Робот открыл торчащий из стены кран и начал наполнять водой свои резервуары, сейчас займется поливкой растений. Анджела презрительно фыркнула: хлюпики изнеженные, цветочки выращивают… Не удивительно, что Генри, немного пожив в такой обстановке, расклеился и стал вести себя, как слабак, хотя в пещере рассуждал правильно. То-то на кораблях Организации никаких оранжерей не было! Маршал понимал, чего можно, а чего нельзя, чтобы в мозгах у ребят всякая лишняя дребедень не заводилась.

Там знали толк в идеологической работе, и бойцы Конторы не поддавались вредоносным умонастроениям… За редкими исключениями. Вроде Зойга.

Опять нахлынул страх, противный и привычный, как насквозь пропитанное потом нижнее белье с четырехмесячным стажем.

Возможно, предатель Зойг, убийца Зойг находится где-то поблизости… А времени все равно нет ни одной лишней минуты, поэтому – вперед. В левой руке бластер, в правой зажат в кулаке «винтаж».

Из-за куста, усыпанного ароматными белыми цветочками (вроде бы это называют жасмином), донесся голос Бланки:

– Ага, Дигне надоело сидеть и ждать, когда ее найдут… Она крадется сюда, а я слышу!

Что ж, можно будет выпытать у нее, где они держат Генри.

Поворот. На пятнистой от светотени площадке стоят Зойг, Бланка и рыжая темноглазая девочка шести-семи лет. Сразу ясно чья – похожа, как вылитая…

Анджела вскинула бластер. Рубиновый глазок индикатора прощально мигнул и погас – в этих делах чертов гинтиец оказался так же крут, как и во всем остальном. Но для того чтобы ментальным усилием вывести из строя оружие, надо хотя бы на пару секунд всецело сосредоточиться на упомянутой сверхъестественной процедуре, эту премудрость Римме еще Маршал растолковал.

За пару секунд, потраченную Зойгом на бластер, Анджела успела швырнуть ему под ноги активированный «винтаж» и отскочить за решетку, оплетенную вьюном с бархатными фиолетовыми листьями-звездами. Бросилась на пол, откатилась, прячась за керамическими кадками с землей.

Гинтиец мигом выхватил оружие. Увидел гранату. Он знает, что такое «винтаж», наверняка сразу вспомнил прежние дела… Шурупы уже ввинтились в паркет, а у Риммы-Анджелы мелькнула просверком отчаянная мысль: проиграла все-таки, проиграла, сейчас он отпрыгнет и тоже распластается на полу, и его не заденет, разве что чуть-чуть, он же сильный, с отличной реакцией… но за спиной у него две девчонки, и одна из них – дочь Поля Лагайма, может быть, из-за этого он самую малость замешкается, не успеет…

Зойг успел. Только бросился он не назад, а вперед, и упал прямо на «винтаж».

Это показалось Римме-Анджеле нереальным – словно или ее враг сошел с ума, или она сошла с ума и видит не то, что происходит на самом деле… А в следующее мгновение раздался приглушенный звук взрыва, и окровавленные куски плоти, которые только что были Зойгом, разлетелись по площадке.

Она не проиграла. Она выиграла! Кошмар, преследовавший ее четырнадцать лет, наконец-то закончился.

Взмокшая от пережитого напряжения, Анджела выпрямилась. Времени в обрез, все надо делать бегом. Взять в заложницы рыжую девчонку, допросить Бланку… Она шагнула вперед, приготовившись действовать.

Оглушительный хлопок выстрела. Что-то задело левое плечо. Анджела пошатнулась от скользящего удара, чуть не упала, рефлекторно метнулась в сторону. Еще выстрел.

Бланка двумя руками держала перед собой пистолет. Ее шатало, и оружие прыгало, словно пыталось вырваться, но она продолжала раз за разом нажимать на спуск, целясь в Анджелу.

И лицо, и одежда забрызганы кровью, серые глаза светятся, зубы оскалены. Она показалась Анджеле похожей на Тину Хэдис, когда та перебила их группу на Вьянгасе. Тина тоже была с головы до ног испачкана чужой кровью.

Снять ее, пистолет из кармана… Черт, гинтиец и его тоже успел угробить!

Правое плечо задето.

К счастью, девчонка не обучена стрельбе из оружия, дающего отдачу. Иначе бронебойные пули, предназначенные для поражения противника в тяжелой экипировке, разнесли бы Римму-Анджелу в клочья.

Два ранения, кожа разорвана, кровь вовсю хлещет, но кости целы: задело по касательной.

Наконец стрельба прекратилась. Патроны закончились. Сейчас Бланка бросит пистолет с опустевшим магазином и найдет на полу, среди кровавых ошметков, вторую кобуру Зойга. Скорее всего, там бластер ближнего боя. С таким оружием у нее будет больше шансов попасть в цель.

– Марсия, беги, прячься! – крикнула Бланка.

Гоняться за ними в этих комнатных джунглях и бесполезно, и некогда, а поднятая по тревоге охрана вот-вот будет здесь.

Нужна дверь. Любая. Немедленно.

Не тратя времени на Бланку, Анджела бросилась в коридор.

Навстречу – Морис. Его аж передернуло. Побледнел и кинулся наутек. Догнала бы, если бы в том была нужда, но этот слабак ее сейчас не интересует.

Дверь с тошнотворно изысканным черным узором, назойливо знакомым, а за ней – черный лед. И за второй то же самое, и за третьей…

Шум. Сейчас они ворвутся сюда.

Окинув затравленным взглядом коридор, Анджела ввалилась в первое попавшееся помещение. Та самая персиковая спальня, и на зеркальной дверце шкафа – опять замысловатый узор, который здесь повсюду, на каждой двери, на каждом зеркале.

Внезапно ее осенило: так вот в чем загвоздка! В этой нарисованной хренотени.

Была не была… Изо всех сил хватила по зеркалу светильником. Осколки осыпались с изысканным трагическим звоном, здесь все изысканное, все гадость… Они уже близко. Мысленно позвав Комнаты, Анджела распахнула дверцу шкафа.

Получилось. Один шаг – и она внутри. Не в шкафу, не в царстве черного ледяного безмолвия, а в своей норе.

Опомнившись, захлопнула дверь. Сегодня ей не до гостей.

На этот раз Комнаты скопировали какую-то зиповскую бутафорию: изразцовые стены, полукруглая чугунная печь, окна из стеклянных ромбиков.

Запах такой, что ее чуть не вывернуло. Это потому, что на полу лежат два распухших трупа: мелковатого сложения мужчина и громадная, больше человека, рыбина с выпученными белыми глазами.

Она их после отсюда вытащит. Сейчас не до того. Снова открыв дверь, Анджела очутилась в чинзангийском коттедже, в помещении с медавтоматом. Первым делом – лечение, все остальное потом.

Стягивая комбинезон и шипя от боли, она удовлетворенно ухмыльнулась: вылазку можно считать удавшейся, Зойга она все-таки победила!

На Парке опять был праздник, и разноцветные драконы гонялись друг за другом на просторах вечерних небес, среди невиданных огненных цветов, то гаснущих, то вновь распускающихся. Здесь каждую неделю что-нибудь праздновали.

Бланка больше не плакала, но вспышки фейерверка отдавались болью в глазах. Это она виновата в том, что случилось утром. Да, Анджелу впустила в отель не она, однако если реконструировать все события и выстроить причинно-следственную цепочку без пробелов, в конечном счете наверняка окажется, что без нее все развернулось бы по-другому и Чеус остался бы жив.

Время от времени вспоминались рассуждения многочисленных психиатров и психотерапевтов, убеждавших ее в том, что подобные домыслы лишены реальных оснований, а истинная их причина – перенесенный в шестилетнем возрасте психотронный удар, из-за которого в ее сознании поселилась своего рода программа-вирус, никак не поддающаяся уничтожению.