Комнаты страха - Орлов Антон - Страница 35

Ни один из передатчиков не работал, местные терминалы тоже не подавали признаков жизни, вся техника дружно вышла из строя. Ничего, Морис вроде бы наладчик, вот пусть и налаживает… Хоть какую-то пользу принесет.

Если Дигна с энтузиазмом бросилась помогать, то Морис сидел на полу и трясся, словно его прихватила лихорадка, и с тихим ужасом поглядывал в сторону двери.

«Я тоже чувствительный, черт побери, но если эту банду не обездвижить, они скоро очухаются, и все начнется сначала! Погоди, Морис, я с тобой расквитаюсь за этот потрясающий пикник… Страшно отомщу – поспособствую твоему близкому знакомству с Лейлой, сам напросился».

Бланка и Анджела тоже внесли свою лепту – они искали подходящие веревки. При этом у Бланки выражение лица было угнетенное и растерянное, как будто она считала, что занимается не слишком хорошим делом, но признавала его необходимость, в то время как супервайзер из Новогодней Службы оставалась невозмутимой, даже бесстрастной – настолько, что это настораживало.

Как выяснилось, совсем избежать кровопролития не удалось: у тех, кого Генри огрел обеденным столом, кожа оказалась рассечена до крови. Возможно, он обеспечил им сотрясение мозга. Самооборона, закон на его стороне, но кревт стоит припрятать подальше – если найдут, конфискуют.

Когда все налетчики были связаны, он посдергивал с них маски. Молодые парни, не старше двадцати пяти. Если это сектанты, их руководителя, скорее всего, здесь нет.

Генри хотел заснять их, но обе его видеокамеры разделили судьбу передатчиков. То же самое произошло и с камерой Дигны.

– Нужно долететь до Клержана и заявить в полицию, – предложила девушка. – Это ближайший городок, мы видели его сверху.

Он кивнул, про себя прикидывая, как бы отвертеться от допинг-анализа. Маловероятно, что об этом зайдет речь, раз он защищался… Но если все-таки – придется сунуть взятку.

Вскоре стало ясно, что никуда они не полетят, все четыре машины неисправны. Это все больше смахивало на умело подготовленную ловушку.

Анджела, видимо, подумала о том же.

– Нас загнали в западню, но один выход есть, – произнесла она медленно, с расстановкой. – Опломбированный аварийный терминал.

На фоне сугробов она смотрелась эффектно, красивый загар и волнистые каштановые волосы делали ее похожей на изваяние, отлитое из шоколада.

У Генри мелькнула мысль, что есть в ней, пожалуй, определенный шик. Расцветка волос и кожи просто восхитительна – тропические пляжи, лагуны, дикарки, здоровое обаяние естественности и все в этом роде.

Шоколадная Анджела смотрела на сугробы и ожесточенно щурилась, чтобы не выдать свое недовольство. Загар у нее был искусственный, волосы крашеные, документы фальшивые, имя чужое.

Меньше всего ей хотелось жить на Земле-Парк. Этот Парк, чтоб его побрали демоны вакуума, стал для нее сущей каторгой. Хуже разве только Яхина – ее, так сказать, историческая родина, фермерский рай, откуда она в юном возрасте сбежала «зайцем» на корабле с грузом тушенки, консервированной квашеной капусты и просроченного яблочного повидла.

Новогоднюю Службу она ненавидела, туристов презирала, тружеников сферы развлечений ей хотелось перестрелять. Записаться бы в одну из тех армий, где берут инопланетных контрактников и не процветает половая дискриминация, а еще лучше – в спецназ, прежние умения и навыки остались при ней, но… Вьянгас перекрыл ей все дороги.

Анджела была единственной, кто выжил после вьянгасианской трагедии.

Единственной, это не оговорка. Просто во время тех событий она – тогда еще не Анджела, а Римма – находилась хотя и в самом центре зоны поражения, но по другую сторону баррикад. В общем, была вместе с Маршалом.

Они и спаслись вдвоем, а остальных ребят перемололо в кровавой мясорубке – ответный удар не заставил себя ждать, словно в кинобоевике с примитивным сюжетом.

Укрылись на Сагатре, но вскоре их убежище было обнаружено, и Маршала добили, а она и оттуда ушла живой.

Она сделала пластическую операцию (давно мечтала о кинжально-тонких чертах лица, но, пока работала в Организации, пластика допускалась только по распоряжению руководства), навела на свою светлую кожу шоколадный лоск, начала регулярно красить волосы, раздобыла документы на имя Анджелы Ругис – не узнает ни друг, ни злейший враг. Ради этого пришлось совершить несколько ограблений, но в Организации она прошла такую школу, что обычные грабители ей в подметки не годились.

У нее не было никаких перспектив. Во всяком случае, никаких обыкновенных перспектив, доступных для тех счастливчиков, которые не числятся в галактическом розыске. Необыкновенная перспектива наметилась около пяти лет назад, однако дело до сих пор не сдвинулось с мертвой точки.

Попробуй Анджела устроиться на стоящую работу, ее бы мигом разоблачили. Проверки там серьезные, простая перемена внешности не спасет. А дальше – арест, суд, пожизненное заключение (или расстрел, если ее арестуют тергаронцы). Придется, спустя четырнадцать лет после событий на Вьянгасе, отдуваться за всех. Это при том, что идея эксперимента ей не нравилась – но разве Маршал стал бы прислушивался к мнению лохматой девчонки в давно не стиранном комбезе с нашивками младшего офицера?

И ведь Римма оказалась права, так же как насчет Клисса, которому она с самого начала не доверяла.

Всем говорила, что нельзя принимать в Организацию этого скользкого проныру с бегающими глазами и жалкой, тошнотворной, немного пугающей улыбочкой. Так нет же, ухватились за ценный кадр для Отдела по связям с общественностью! За что боролись, на то и напоролись. Анджела утешалась мыслью о том, что строгие, но справедливые Высшие Силы, которые всем воздают по заслугам, наказали заблуждавшихся, а ей дали шанс, и уж она сумеет этим шансом воспользоваться.

По иронии судьбы Саймон Клисс тоже нашел приют на Парке. Время от времени кто-нибудь из знакомых Анджеле конторских ребят, сумевших избежать ареста, прилетал сюда, чтобы покарать предателя, но мстителей каждый раз перехватывали эсэсовцы.

Анджела узнавала об этих попытках из новостей. Сама она размениваться на мелочовку не собиралась, не дождетесь. Был один человек, тоже сыгравший в тех событиях не последнюю роль, которого она ненавидела больше, чем Клисса, больше, чем кого бы то ни было. Если убивать, то сначала его, а полоумного Саймона можно оставить на потом, когда руки дойдут.

Вьянгас вспоминался ей часто. Они отправились туда после развала Организации – Маршал и те, кто остался ему верен, несмотря на провокацию Клисса. Они могли бы стать ядром новой Организации, которая не повторит ошибок прежней и заставит трепетать всю Галактику, настоящей Командой Сильных (Римма сама придумала название), командой-кулаком, сокрушающей все, что попадется на пути… Но вышло иначе. Вышло очень скверно.

Во-первых, Маршал, подзуживаемый умником-психологом по кличке Груша, которого Римма на дух не переносила, завелся на эксперименте. «Разбудить в зажравшемся человечестве чувство вины», «заставить каждого заглянуть в глаза собственной совести» – это у них была идея-фикс, а когда Римма говорила, что куда лучше будет что-нибудь разнести и продемонстрировать, что круче них никого нет, Маршал добродушно отмахивался, а высоколобый Груша принимался рассуждать об инфантилизме.

Во-вторых, до Вьянгаса добралась Тина Хэдис со своими мерзавцами – и вот это была подлинная вьянгасианская трагедия!

Если бы не они, провели бы Маршал с Грушей в условиях строжайшей конспирации свой эксперимент, наигрались бы, успокоились, и после этого новорожденная Организация, непобедимая, набирающая все большую силу, отправилась бы покорять Галактику… Мечте не суждено было сбыться, Тина и компания все испортили.

Парня из другой Вселенной, который умеет воскресать из мертвых, мысленным усилием превращать взрывчатку в безвредную пыль и делать еще более невероятные вещи, на тот момент с ними не было. Позже Римма-Анджела узнала из случайных источников, что такое сокрушительное могущество – палка о двух концах: если перейти некую черту, Вселенная, не потерпев насилия над своими фундаментальными законами, вытолкнет нарушителя, как вредоносное инородное тело. Вот и этот пришелец из непостижимых миров, сражаясь с Организацией – деморализованной репортерской подлянкой Клисса, но все еще опасной, – в чем-то здорово переборщил и очнулся, надо полагать, у себя дома. Но не суть важно. Для того чтобы устроить бойню на вьянгасианской базе Маршала, хватило и одной Тины.