НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 25 - Парнов Еремей Иудович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/55
• Следующая

— Значит, эти пятеро отпадают. Канонир?

— Канонир непрерывно производил обстрел Планеты и не отлучался от бомбард.

— Кто там еще у нас? Стряпух? Что делал Стряпух?

— Стряпух готовил стол на тринадцать персон.

— Хорошо! Умелец?

— С Умельцем какая-то странность, Стратег. Он не был в ночном патруле. Но потом откуда-то появился, кричал: «Не стрелять!» Пытался выбить меня из седла своим скакуном, но сам пал жертвой провокации.

— Неужели он?

— Тогда зачем ему было вести себя так вызывающе? Он знал, где дежурил патруль, и мог увести беглецов незаметно.

— Кто еще?

— Неприметный, — прошептал Тактик.

— Тс-с… Тише ты! — испугался Стратег.

— Прошу прощения! Остаешься еще ты, Стратег.

— Ну я карцер и люк «Толстяка» не открывал. Это уж я знаю точно!

Стряпух расставил на столе в кают-компании тринадцать приборов. Он знал, что суп ему сегодня не удался, но надеялся, что никто не обратит на это внимания. Попробовали бы они сами отвешивать специи необходимыми порциями, когда весь корабль сотрясается от выстрелов.

Одиннадцать человек стояли возле резных деревянных кресел с высокими спинками. Но прежде, чем дать сигнал к обеду, Стратег пожелал сказать речь.

— Офицеры разведывательного крейсера «Толстяк»! Сегодня ночью наш корабль подвергся нападению врагов. Только хладнокровие и изобретательность Тактика позволило нам обойтись малыми жертвами. Тактик приговаривается к награждению орденом лучеиспускающей Розы.

Тактик преклонил колени, и Стратег вдел в его петлицу сияющий орден.

— Дальнейшее после завтрака, — объявил Стратег. — Прошу к столу.

Только позвякивание ложек и вилок нарушало тишину кают-компании. Стряпух ждал, что вот-вот кто-нибудь отбросит ложку в сторону и тогда ему придется идти в карцер, но никто не замечал вкуса предложенных им блюд.

— Нет сомнения, что карцер и люк крейсера открыли враги, — сказал Стратег, заканчивая обед. — И все же я спрашиваю: не кто-нибудь ли из вас открыл люк?

Все молчали.

— На крейсере находилось шесть человек: я, Шкипер, Умелец, Канонир, Стряпух и… э-э… м-м…

Неприметный, закутанный в темно-серый плащ, улыбнулся, и всем сразу стало неуютно.

— Кроме Шкипера и Умельца все были заняты своими делами.

— Я не открывал карцер, Стратег! — воскликнул Шкипер.

— Не открывал его и я, — сказал Умелец.

— Вот и хорошо. Враги еще поплатятся за свое коварное нападение на крейсер. Но почему ты, Умелец, кричал: «Не стрелять!», а потом напал на Тактика?

— Я виноват. Стратег. И мне трудно оправдаться. Кто-то сообщил мне, что облава идет на людей. Я только хотел предотвратить кровопролитие.

— Кто же сообщил тебе это?

— Не знаю, Стратег. Я находился в своей мастерской, когда кто-то сказал через динамик внутренней связи, что идет облава на людей.

— Внутренняя связь! — воскликнул Тактик. — Значит, они были на крейсере! Черт меня побери, если я не расколю эту Планету.

— Выходит, что они знают наш язык? — прикрыв ладонью глаза, спросил Неприметный. А ведь он очень редко говорил и еще реже задавал вопросы.

— Выходит, что так, — ответил Умелец.

Нет, неспроста задал вопрос Неприметный. Его вопрос все равно что клеймо на лбу спрашиваемого.

— Кого-то из вас двоих, Умельца или Шкипера, необходимо посадить в карцер, — сказал Стратег.

— За что?! — взмолился Шкипер.

А Умелец промолчал.

— Твое мнение. Советник? — спросил Стратег.

Советник уловил на себе тяжелый и пристальный взгляд, понял, что от него требуется, и сказал:

— Умельца в карцер. Шкиперу рыть могилу.

— Хороший совет, — согласился Стратег.

— Оружейник!

— Я отведу Умельца в карцер, — прервал Тактика Неприметный, путаясь в складках плаща.

— Нет, Неприметный, это, как всегда, сделает Оружейник, — твердо сказал Умелец.

— Пусть Оружейник, — тут же согласился Неприметный.

Умелец снял ремни и протянул их Оружейнику.

Что-то хотел и боялся сказать Звездочет.

— Дурашка уже захотел есть, — сказал Тактик. — Странно, почему он не идет.

— Отыскать, привести, наказать розгами! — приказал Стратег. — Обшарить всю Планету.

Первым ехал Тактик, облаченный в парадный мундир, с золотым пером в шляпе с большими полями. Он помахивал сабелькой и иногда сдерживал своего скакуна, аккумуляторы которого были заряжены до предела. За ним следовал Лекарь, обычно редко покидавший крейсер и оттого державшийся в седле неуклюже и растерянно. Советник ехал сосредоточенно, лишь иногда бросая по сторонам быстрые взгляды. Четвертым в кавалькаде был Оружейник, сросшийся с седлом, ловкий, сильный, привыкший к кавалерийским стычкам и знавший цену и скакуну, и арбалету, и сабле. Недаром же он служил на «Толстяке» в чине Оружейника! Замыкал шествие тяжеловоз, из лба которого торчала малая бомбарда, а спина была нагружена чугунными ядрами, устройством автоматической подачи их в ствол орудия, прочими припасами этой маленькой экспедиции.

Край плато был обрывист, но в одном месте сыскался оползень, по которому, где на ногах, а где и на брюхе, скакуны смогли спуститься вниз. От тряски и вибрации сработал какой-то механизм в тяжеловозе, и бомбарда лупанула по скалам на другом берегу ручья, Тяжеловоз спускался последним, и ядро прошелестело над головами экспедиционеров. Оружейник был готов поклясться, что скала, в которую ударило чугунное ядро, разлетелась в пыль, но, когда рассеялся дым, оказалось, что скала стоит целой и невредимой. Оружейник и обрадовался, и подивился такому непонятному поведению Планеты, но все же больше обрадовался и даже подумал: «Нет, эта загадочная Планета себя в руки не даст!» И тут ему так захотелось бросить и арбалеты и бомбарды, и прочее оружие, имеющееся на крейсере, прогуляться с легким сердцем по Планете, попытаться раскрыть ее тайну, а если и не раскрыть, то просто сказать: «Ну что ж, прости, что мы тут немного напоганили… все, все… улетаем…»

Остальные в момент выстрела были заняты только управлением скакунами, поэтому им ничего не показалось.

Только чуть сбив подковы, скакуны благополучно достигли ручья.

— Враг не дремлет! — сказал Тактик. — Поедем друг за другом. А на поворотах не терять едущего впереди из виду! Вперед!

Где по колено, где по брюхо в воде скакуны переправились на тот берег.

За россыпью скал даже приблизительно невозможно определить направление, по которому нужно искать беглеца. Тактик нетерпеливо взглянул на Советника и услышал:

— Там, где легче пройти пешему!

Кавалькада тронулась, выбирая некие подобия тропинок. Только подобия, потому что настоящих в этом чужом и враждебном мире быть не могло. Тактик виртуозно поигрывал сабелькой, иногда, рассекая со свистом воздух, обрушивал ее на каком-нибудь валун, но вскоре прекратил это интересное занятие, потому что сабелька совершенно затупилась. Но золотое перо на шляпе продолжало горделиво и вызывающе покачиваться в такт шагам скакуна.

Вскоре вокруг пошли сплошные завалы из огромных камней, и пришлось остановиться. Времени на путь было затрачено более часа, а проехали от силы — километр, полтора.

— Что делать, Советник? — спросил Тактик.

— Продвигаться пешим порядком.

— Ищи-свищи тут! — сказал Лекарь, которому тряская езда изрядно надоела и который вообще чувствовал себя уютно только в стенах корабля.

— Разговорчики! — оборвал его Тактик.

— Мне что… Надо, вот я и трясусь.

— Не трястись надо, а проявлять бдительность. Искать! Глазами, ушами, носом!

— Мне что… — снова повторил Лекарь так тягостно, что Тактику пришло в голову приструнить свою команду.

— В линию равняйсь! — приказал он.

Здесь и кучкой-то стоять было тесно, но все же скакуны Советника и Лекаря стали в линию. А Оружейник вынужден был развернуться левым боком.

— Это еще что?! — удивился Тактик. — Где твой арбалет, Оружейник?

• Предыдущая
• 15/55
• Следующая