Ночь Сварога - Suncharion - Страница 133

У того же Гершвина, из которого евреи делают великого джазового композитора, есть лишь три вещи, достойные высокой оценки: "Летнее время", "Человек, которого я люблю" и "Я ощущаю ритм". Всё остальное никакого интереса для любителя музыки не представляет. "Летнее время" – прекрасное произведение. Но кто автор этой темы? Гершвин? Да нет же. Гершвин не автор. Он всего лишь переделал аранжировку чисто негритянской национальной темы. Сам Гершвин, кстати, и не пытался эту тему себе присваивать. Она была одной из тем в его опере "Порги и Бесс" – опере про жизнь негритянских кварталов. Основные темы были взяты из негритянского фольклора. Но сегодня жиды приписывают эту тему Гершвину. Вот какова на самом деле еврейская гениальность.

Обратите внимание на то, как евреи в своем "творчестве" "пережёвывают" русские сказки и поговорки. Раньше изречения русских писателей входили в пословицы. Это было настоящее творчество. Произведения искусства и литературы должны твориться от души. Еврейские же ПЕЙСатели творят только от созданного кем-то.

Можно легко сочинить "новую" мелодию, если взять строчку популярной (лучше в прошлом) песни, изменить слегка окончание начальной музыкальной фразы, вторая фраза уже сама будет напрашиваться, отличная от старой. Возьмем для примера весьма милую песенку Баснера "Махнем не глядя". Он взял первую фразу "Очаровательные глазки" или "Там, где пехота не пройдет" и вместо остановки на последнем слове сделал "завитушку", а дальше все просто.

Порою высококфалифицированные критики, порою игравшие роль даже большую, чем сами авторы, творили приговор, не взирая на лица. Теперь против евреев никто не пикнет, чтобы не исчезнуть с поля творчества. Ему тут же закричат: "Ты не критик, ты ненавидишь евреев!". А если даже и так? И что? А чем восхищаться? За что любить жидов?

Критики указали бы Тухманову, что к песне "Соловьиная роща" им сделана всего лишь обработка популярной в 50-е годы XX века вреди молодежи песни на простоватые слова "Пары шли и проходили мимо старого чугунного моста, я мечтал о девушке любимой". А пресловутый Баснер вообще бы не сунулся с песней "Лишь только подснежник распустится в срок…". Песня получилась великолепная. Но почему? А потому, что музыку сочинил Чайковский. Взят лучший кусочек из арии Иоланты: "Она засмеется, иль песней зальется…". Так же можно было бы, наконец, содрать лживые маски с таких еврейских "гениев" как Эйнштейн, Фрейд и Маркс. Но мировой сионизм этого сделать никому не даст. Да и в нынешнее время это рассматривается как "разжигание межнациональной розни". А за этим идет статья 282.

Леонид Утесов? То есть Лазарь Иосифович Вайсбейн? Кроме еврейского упорства – ничего за душою: ни таланта, ни вдохновения, ни искры божьей. Петь он совершенно не умел. Я специально решил послушать с десяток его песен. Он "пел не голосом, пел сердцем". Но это, понятно, нездоровая критика, "антисемитская". В первые годы его работы с джазом появилось его пристрастие к блатному фольклору. Ах, блатняк, еврейские гены. Оркестр у него всегда был паршивый. Да и не он им руководил, а музыкальный руководитель. Но какая реклама! До сих пор им тычут в экраны тель-авивзоров. В свое время он, может, и производил впечатление, но это только потому, что некому было с ним соревноваться. Русской эстрады у нас не было. А с такой дурацкой рожей сниматься может не каждый.

Эти его идиотские рожи печатаются на компакт-дисках и распространяются.

У музыки своя обратная история, которую тоже скрывают. Но временами она становится достоянием гласности, но слишком уж она неприятная. С выходом в свет оперы "Катерина Измайлова" окончательно образовалось формалическое направление в музыке, основы которого заложил жид Шостакович. О том, как там нагло оболган и унижен русский народ, можно не говорить. Сама музыка сконструирована шиворот-навыворот, чтобы в ней ничего не напоминало оперу с симфоническим звучанием. Звуки выстроены так, чтобы музыка дошла только до потерявших вкус параэстетов-формалистов. Шостаковичу удалось стереть грань между какофонией и классикой.

Очередная ложь состоит в том, что во время блокады ленинградцы просили 7-ю симфонию. Они просили не симфонии всяких жидовских уродов, а народные песни. За рубежом музыка Шостаковича вообще не пользуется популярностью. Ни об одном из действительно гениальных и талантливых композиторов не было написано столько хвалебных строк, монографий, изданий, сколько о Шостаковиче. Делалось и делается это всеми, начиная от советского радио, заканчивая "Голосом Америки". Естественно, больше всех в этом усердствуют Гринберг-Сокольский, Кондрашин, Ростопович, Штеенрайх и Гольденвейзер. Ну, а что касается романса из кинофильма "Овод", то он никогда Шостаковичу и не принадлежал. Слишком уж противоречит его паразитическому и отвратительнуму нутру.

В 1918 году в органе Наркомпросса можно было прочесть призыв ("Искусство коммуны"): "Взорвать, разрушить, стереть с лица земли старые художественные формы!". Достаточно унитожить памятники народа, и он начнёт деградировать. Уничтожено неисчислимое количество ценнейших произведений. Взамен предлагались (правильнее – навязывались) футуризм, абстракционизм, пролеткультура и алгебраические дурацкие стихотворения, творимые коммунистическими олигофренами. В музыке была попытка избавиться от Глинки, Чайковского, Мусоргского.

Вообще при провозглашении и реализации лозунга "диктатуры пролетариата" в обществе происходит культурная катастрофа. Уровень культурной деградации не поддается никакому описанию. Жиды никогда не были культурной нацией и никогда не могли дать остальным людям ничего кроме фальсификации, лжи, обмана, паразитизма в любых сферах деятельности, подлости и мерзости. Так называемая "пролетарская культура" – это дикий мир коммунистического холуизма, огромный по своей дикости и мракобесию. Это надо описывать отдельно. Приведу лишь пару зарисовок.

Из воспоминаний художника-еврея Амшея Нюренберга: "Над моей головой висело большое красное полотнище, на котором жирным шрифтом было написано: "Музей – кладбище искусства". По бокам висели два транспаранта с сияющими надписями: "Боритесь за новые формы искусства" и "Освободитесь из плена традиций".

Литературовед К. Л. Зелинский писал: "В торжественные и радостные дни Октябрьской революции, юбилеи Красной армии здания столицы начали украшать уродливыми плакатами, изображающими перекошенные человеческие тела и лица, огромные куски холста покрывались загадочными геометрическими сочетаниями барабанов, пушек…".

В литературе были футуристы, руководимые Леопольдом Авербахом. Тот же Зелинский свидетельствует, что пролеткультовцы были готовы смести всю старую культуру: "Во имя нашего завтра сожжем Рафаэля, разрушим музеи. Во имя крайней революционной спешности надо разрушить гнилого последыша буржуазии – поганую культуру её и создать неслыханно новую цивилизацию труда". Сам Авербах на протяжении 10 лет терроризировал В. Версаева, А. Толстого, К. Федина, М. Пришвина, С. Есенина, Л. Леонова.

Замечательно сказал Тургенев: "Вне нации нет искусства".

Когда нация разрушается – гибнет и искусство. А на её место встаёт уродливый гибрид.

Поражает и возмущает пресмыкание перед инородным. Обряд у Вечного Огня до сих пор проводится под музыку Р. Шумана, а обряд бракосочетания сопровождается под марш Мендельсона.

А Роберт Рождественский? Буквально завалил все журналы, радио и передачи своими "находками". Но попробуйте объяснить, что все его барахло – лишь бездарная ерунда. Есть спрос у "нашего" руководства на комсомольскую тему – он и шпарит. А души-то совсем и нет. Зато "Товарищь память", "Товарищ песня". Надо докатиться до такого словесного мусора! Русскому человеку, если он хоть немного русский по духу, такое никогда в голову не придет. На такое способны только советские идиоты и евреи. Не зря Рождественский писал: "По национальности я советский". И всё так просто: ни татар, ни русских, ни евреев, ни украинцев – одни советские (или "россияне").