Артас: Возвышение Короля-Лича (ЛП) - Голден Кристи - Страница 2

– Так, поддержи-ка ее голову; да-да, вот!

Белая кобылка, хотя ее шкура уже посерела от пота, закатила глаза и заржала. Принц Артас Менетил, единственный сын Короля Теренаса Менетила II, которому было суждено в один прекрасный день взять бразды правления над всем королевством Лордерон, быстро потянул уздечку и начал успокаивать животное.

Лошадь яростно дернула головой, чуть не сбив с ног девятилетнего мальчика.

– Тише, Светлогривая, тише, – шептал ей Артас. – Полегче, девочка, все будет хорошо. Не волнуйся.

Джорум Бальнир хмыкнул от удовольствия:

– Поди, и не думаешь даже, что когда-нибудь этот жеребенок перерастет тебя, а, парень?

Его сын Джарим, присев возле отца и принца, засмеялся, и Артас, недолго думая, весело захохотал вместе с ним, пока горячая и мокрая пена изо рта Светлогривой с чавкающим звуком не шлепнулась ему на ногу.

– Тужься, милая, тужься, – сказал Бальнир, медленно подходя к уже наполовину выбравшемуся жеребенку, всему в блестящей плеве.

На самом деле Артас не должен был здесь находиться. Но когда уроков не было, он частенько тайком от отца забегал в усадьбу Бальнира, с восхищением наблюдал за лошадьми, которыми так славилось его ранчо, и играл со своим другом Джаримом. Оба мальчика прекрасно понимали, что сын конюха, даже если у него и королевский двор покупал скакунов, был не пара принцу. Но их обоих это не особо-то заботило, к тому же, никто пока не был против их дружбы. Так Артас и приходил сюда, строя крепости, кидаясь снежками и играя в рыцарей-разбойников с Джаримом. А сегодня Джорум позвал мальчишек посмотреть на чудо рождения.

На самом деле, "чудо рождения" выглядело довольно мерзко, подумал Артас. Он и не предполагал, что будет так много… липкой гадости. Светлогривая заржала и напряглась, и, с пронзительным плачем, жеребенок увидел этот мир.

Тяжелая голова лошади упала на колени Артаса. Она закрыла глаза, стараясь отдышаться. Мальчик, улыбаясь, поглаживал влажную шею и густую косматую гриву, а потом посмотрел на Джарима и Джорума, занятых жеребенком. Сейчас в конюшнях было холодно, и с горячего влажного тела малютки валил пар. Отец с сыном насухо вытирали полотенцами и сеном жеребенка, и Артас почувствовал, как губы сами собой расплываются в улыбке.

Влажный, серый, с еще неокрепшими ногами и большими глазами, жеребенок озирался вокруг, щурясь от света тусклого фонаря. Большие карие глаза заметили Артаса. Ты прекрасен, подумал Артас, затаив дыхание. Тут он понял, что пресловутое "чудо рождения" и в самом деле было чудом.

Светлогривая начала переворачиваться. Артас подпрыгнул и прижался к деревянным стенам конюшни, чтобы животное не задело его. Мать и новорожденный сначала обнюхали друг друга, и Светлогривая принялась вылизывать свое чадо длинным языком.

– А, парень, да тебя как-никак потрепали? – заметил Джорум.

Артас посмотрел на себя, и сердце екнуло. Он был весь в соломе и лошадиной слюне. Но он просто пожал плечами.

– Похоже, придется по пути во дворец окунуться в сугроб, – смеясь, ответил он. Немного успокоившись, он сказал:

– Не волнуйтесь. Мне же уже девять лет. Я не ребенок. Я могу идти, куда за...

Вдруг послышались тревожное кудахтанье кур и ворчливый мужской голос. Лицо Артаса тут же помрачнело. Он распрямил свои маленькие плечи, предпринял неплохую, но, по большому счету, бесполезную попытку отряхнуть солому и вышел из сарая.

– Сэр Утер, – прочеканил он, будто бы говорил: "Я принц, и вам лучше не забывать об этом". – Эти люди были добры ко мне. Потому прошу вас, будьте аккуратнее и не топчите их птицу.

Или клумбу львиного зева, промелькнуло у него в голове, когда он взглянул на заснеженные кучки земли, где весной должны были расцвести прекрасные цветы – гордость Вары Бальнир. Он услышал, как Джоран и Джарим вышли за ним из конюшни, но не оглянулся на них, уставившись на рыцаря, закованного в...

– Доспехи! – выдохнул Артас. – Что случилось?

– Расскажу по дороге, – мрачно ответил Утер. – Я пошлю кого-нибудь за вашей лошадью, принц Артас. Непреклонный быстро довезет во дворец нас обоих, – он наклонился, взял своей огромной рукой Артаса и поднял мальчика в воздух, будто тот был не тяжелее перышка. Вара вышла из дома, услышав ржание лошади, мчащейся на полном скаку. Она вытерла руки о полотенце, а нос все равно был в пятнах от муки. Ее большие синие глаза тревожно посмотрели на мужа. Утер вежливо кивнул ей.

– Мы побеседуем в следующий раз, – сказал Утер. – Мадам, – в приветствии он коснулся лба рукой, закованной в латную перчатку, залез на своего – тоже закованного в броню – Верного, и животное тут же понеслось вперед.

Рука Утера держали Артаса, словно стальные оковы. Хотя мальчику было боязно, он все равно пытался выскользнуть из цепкой хватки.

– Я умею ездить верхом, – раздраженно сказал он, когда уже стало невмоготу. – Лучше скажите, что случилось.

– Прибыл гонец из Южнобережья. Он принес плохие вести. Несколько дней назад сотни небольших судов причалили к нашим берегам с беженцами из Штормграда, – начал рассказывать Утер. Руку свою он не отпускал. Артас признал поражение в этой бессмысленной борьбе и вытянул шею, как губка впитывая слова рыцаря – его большие глаза цвета морской волны не отрывались от мрачного лица Утера. – Штормград пал.

– Что? Штормград? Как? Кто? Что...

– Мы скоро это узнаем. Выживших, включая принца Вариана, ведет Защитник Штормграда, Андуин Лотар. Он, принц Вариан и остальные будут в Столице через несколько дней. Лотар предупредил нас, что у него тревожные вести. Раз кто-то уничтожил Штормград, сомневаться в этом не приходится. Мне было приказано найти и вернуть вас. Вы не можете в такой момент играть с простолюдинами.

Ошеломленный Артас отвернулся от рыцаря и схватился руками за гриву Непреклонного. Штормград! Он никогда не был там, но слышал о нем истории. Это был могущественный город, с высокими каменными стенами и красивыми домами. В то же время это была крепость, которая могла устоять под сильными ветрами, отчего и получила свое название. Невозможно было даже подумать, что бы он мог пасть – кто или что могло быть таким сильным, чтобы захватить этот город?

– Сколько людей с ним? – спросил он как можно громче, чтобы перекричать стук копыт.

– Неизвестно. Но немало, уж точно. Гонец сообщил, что придут все, кому удалось выжить.

Выжить после чего?

– А принц Вариан? – Он знал Вариана так же, как знал имена всех соседних королей, королев, принцев и принцесс. Внезапно его пронзил холод. Утер упомянул Вариана, но отца принца, Короля Ллейна, нет...

– Он скоро станет Королем Варианом. Король Ллейн пал вместе с Штормградом.

Весть о потере одного человека поразила Артаса сильнее, чем мысль о тысяче людей, лишившихся крова. Артасу была дорога его семья: сестра Калия, мать, Королева Лиана, и, конечно же, Король Теренас. Он знал, как некоторые правители относятся к своей родне, и понимал, что уж в его-то семье все было прекрасно. Потерять свой город, свой уклад, своего отца...

– Бедный Вариан, – сказал он, на глазах у него навернулись слезы.

Утер неловко потрепал его по плечу.

– Да, – сказал он. – У парня наступили тяжелые дни.

Артас внезапно задрожал, но не от холода яркого зимнего дня. Солнечный полдень, голубое небо и холмистый край, укрытый снегом, в его глазах внезапно потемнели.

Несколько дней спустя Артас пришел на крепостные валы замка, принеся Фалрику, одному из охранников, дымящую на холоде кружку горячего чая. Подобные визиты Артаса, как и вылазки к семье Бальмира или к посудомойкам в замке, камердинерам, кузнецам, или вообще к любому слуге королевского двора, были обычным делом. Теренас лишь вздыхал, но Артас знал, что никто никогда не накажет его за то, что он общался со своими подданными. Иногда он даже задумывался, а не одобряет ли его отец.