Мой враг, мой любимый - Грэм Хизер - Страница 35

• Предыдущая
• 35/91
• Следующая

В теле Кирнан вспыхнул прежний огонь. Как видно, желание, дремавшее в ней целый год, пробудилось в ту самую минуту, когда рядом очутился Джесс. Сердце ее билось для него одного, каждый вздох предназначался только ему, к нему стремилось все ее существо. Казалось, пламя, рождавшееся где-то внутри, спалит ее дотла, если они немедленно, сию же минуту не удовлетворят свою страсть.

Кирнан жадно облизнула пересохшие губы и встретилась глазами с горящим взглядом Джесса. С трудом переводя дыхание, она прошептала:

– Куда теперь?

Он усмехнулся, и Кирнан вспомнила, что почти тот же вопрос год назад ей задал он.

Тогда она повела его в хижину. На сей раз пришла очередь Джесса.

– Пойдем, – негромко сказал он.

Оставив лошадей на вершине холма, они, взявшись за руки, помчались вниз по склону. Казалось, в считанные секунды они пронеслись мимо кладбища и углубились в рощу, раскинувшуюся на берегу реки. Миновав кустарник, влюбленные очутились возле элегантного летнего домика с бельведером. Как и главный особняк, его опоясывала открытая галерея, только Д меньших размеров. Восьмиугольное в плане строение имело стеклянные двери. Летом их открывали, чтобы впустить прохладный ветер с реки, а зимой они надежно защищали домик от влажного воздуха. Кирнан вспомнила, что не раз бывала Я здесь ребенком.

В этот холодный декабрьский день двери, разумеется, были закрыты. Джесс резко распахнул их, провел гостью внутрь и, прислонившись к стене, посмотрел на нее в упор. Девушке вдруг стало не по себе. А может, она напрасно последовала за Камероном? Но тело с каждой минутой жаждало его все сильнее. Как хорош был сейчас Джесс! Ослепительная белизна рубашки оттеняла бронзовый загар его шеи. Хлопковая ткань, как вторая кожа, тесно облегала плечи и грудь мужчины. Правда, черты лица у него стали жестче, а под глазами набухли мешки. И все же он изумительно хорош – мужчина, уверенный в себе и знающий себе цену. Они оба стали старше, а Джесс наверняка и чувственнее.

Теперь его ничто не остановит, мелькнула у нее мысль. Он вот-вот заключит ее в свои объятия, и они опять сольются в экстазе, как будто и не было этого года…

– Джесс!

Он негромко выругался и одним прыжком очутился с ней рядом.

– Не желаю ничего слушать, черт побери!

Камерон буквально смел с ее головы элегантную маленькую шляпку, и не успела девушка опомниться, как его пальцы уже ловко вытащили все шпильки, и ее волосы тотчас каскадом потекли по плечам. На мгновение зарывшись в них лицом, Джесс набросился на Кирнан с такой страстью, что она чуть не лишилась чувств. Какая уж тут благопристойность! А хорошо ли, что она любит так глубоко и так безоглядно? Кирнан знала только одно – в объятиях Джесса она словно тает, возносится к неким сияющим вершинам, где только они двое и их неземная страсть. Стоило ему прикоснуться к ее губам, как они тут же с готовностью раскрылись ему навстречу, наслаждаясь и даря наслаждение, нежась и даря негу, сдаваясь и завоевывая. Пусть бы этот поцелуй длился вечно!..

В домике не было ни кровати, ни дивана, ни шезлонга, лишь железный стол да скатерть на нем. Джесс резко сдернул ее, бросил в угол…

Даже самый горячий огонь желания был не в силах растопить холод, царивший в домике, поэтому он не стал раздевать Кирнан.

Подхватив девушку на руки, он поднес ее к скатерти и осторожно опустил на пол. При этом он глаз не сводил с глаз любимой, двух ярких, блестящих изумрудов. Она вцепилась ему в волосы, наслаждаясь их шелковистым прикосновением, но едва оказалась на полу, как Джесс снова впился в ее губы. И вот уже его язык танцует у нее во рту, зубы чуть покусывают нижнюю губу девушки…

Грудь Кирнан по-прежнему стискивал бархатный костюм, а ей так хотелось почувствовать Джесса! И он не замедлил к ней прикоснуться. Под его руками ее тело словно воспламенилось. Бархатный жакет наконец-то расстегнут, обнаженная грудь покоится в объятиях шелка и кружев. За жакетом настала очередь юбки и панталон. Теперь руки Джесса свободно и уверенно ласкали все ее тело. Скользнув под юбку, он принялся гладить ее бедра, ноги, пьянящие округлости. Всевозрастающее желание, сначала сладостное, чувственное, а затем страстное и эротическое, пронзило истомившуюся Кирнан. Прикосновения и поцелуи Камерона творили чудеса. Казалось, не осталось ни единой клеточки, где бы не побывали его руки и губы. Оторвавшись от ее рта, он приник к груди, и нежные соски мгновенно затвердели от его умелых ласк. Словно дразня, он провел языком по коричневым бугоркам, взял сосок в рот и стал с наслаждением посасывать. Жаркая, сладостная волна вновь пробежала по телу Кирнан и сосредоточилась где-то внизу, между бедер.

Рука Джесса уверенно скользнула туда, в это средоточие ее желания. Он проник именно туда, куда больше всего хотелось девушке, и от его умелых касаний она начала отчаянно извиваться, повинуясь какому-то дикому ритму и вскрикивая от восторга. Бархатная юбка задралась до пояса, и Кирнан вдруг почувствовала, что ее обнаженного живота коснулась горячая тугая плоть Джесса. Набравшись смелости, она опустила руку. Ее палец уперся во что-то твердое, полное жизни и страсти. Девушка инстинктивно отдернула руку, испугавшись того живого воплощения равномерно пульсирующей мужественности, но сильные пальцы вновь вернули ее. Его губы приникли к ее рту, жадно целуя и лаская. Осмелев, она предприняла первые исследования. Судя по хриплому шепоту и восклицаниям, Джесс умирал от наслаждения. Не в силах больше сдерживаться, он навалился на Кирнан, и в тот момент, когда из ее горла вырвался гортанный крик, он стремительно овладел ею, проникнув, как показалось девушке, до самого сердца.

Это было божественно!

И если порывистый зимний ветер по-прежнему хозяйничал за стенами домика, то внутри сразу стало жарко. Все желания, мучившие Кирнан в Англии, все ее самые смелые мечты наконец-то сбылись. Эти долгие ночи, полные томительного ожидания, бесконечные дни, когда жажда любви бесплодно мучила ее, поскольку единственный мужчина, обладавший способностью разжечь в ней огонь страсти, был далеко, и возможно, по ее собственной вине, теперь кончились!

Пространство и время вмиг отступили. Кирнан почти не видела лица Джесса и с трудом различала его страстный шепот. Главное – она снова была с ним, повиновалась волнующему ритму согласованных движений, отдавалась безоглядной страсти их обоюдного желания и восторга. Конечно, на свете существовали долг, совесть, гордость, но Боже мой, разве они имели сейчас хоть какое-то значение?!

В объятиях Джесса Кирнан забыла обо всем, ну и ладно. Чуть слышный рокот реки сливался с шелестом ветра за окном, а зимняя свежесть смешивалась с неповторимым ароматом тела ее возлюбленного. Ритм нарастал, даря ей все более утонченные наслаждения, заставляя Кирнан стонать и извиваться.

Когда Джесс проникал в глубину ее лона, она с благодарностью принимала его. В следующий миг он подавался назад, и она прижималась к нему теснее, не в силах перенести даже секундного разъединения. И вот он снова в ней, с каждым движением все глубже и глубже. До слуха девушки доносились какие-то крики и стоны, и она не сразу поняла, что стонет она сама. Пусть скорее их тела сольются в экстазе, станут единым целым! О, ей хотелось полностью раствориться в Джессе! И. вот, наконец, пик наслаждения. Как и в прошлый раз, Кирнан показалось, что окружающий мир вдруг озарился тысячами звезд, и она, вздрогнув, замерла, отдаваясь, этому волшебному мгновению. Дрожь пробежала по ее телу, потом еще и еще. Джесс в последний раз крепко обнял ее, изливая в лоно горячую влагу.

Потом он откинулся на спину и привлек Кирнан к себе. Некоторое время оба лежали неподвижно, а затем он ласково убрал прядь волос с ее лба и поцеловал в щеку.

– О, Джесс, – прошептала девушка.

– Не понимаю, – прошептал он в ответ, – как я жил без тебя?

Она ожила, зашевелилась в его объятиях, радуясь тому, что они снова вместе, наслаждаясь теплом и силой его рук.

– О, Джесс, неужели у всех так? – чуть слышно спросила она.

• Предыдущая
• 35/91
• Следующая