Белый Лотос - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 33

ПУТЬ БУДДЫ — ЭТО ПУТЬ ПОНИМАНИЯ.

«Любые заблуждения среднего человека, философа, шраваки, Пратьека-Будды или бодхисаттвы». Он говорит: любое представление о том, что «я есть это или то», исчезает: основной иллюзией является иллюзия я, эго, а эго исчезает.

Некоторые люди считают, что они неполноценны, но это эго настаивает, «я неполноценен». А когда кто-то думает, что он превосходит других — то же самое эго настаивает: «я превосхожу других». А кто-то другой думает: «я заурядный человек», или: «я необычайно мудр», или: «я простой последователь Будды, шравака», или: «я — сам Будда».

Все сорта иллюзий, коренящиеся в идее эго, исчезают. Когда вы пробуждаетесь, то эго исчезает, а вместе с ним исчезает и все, что ему сопутствовало. Весь хлам, созданный эго, уходит вместе с ним; все это — только тени эго.

Четвертый вопрос: «Какова разница между самой превосходной жизнью мудреца и обыденной жизнью заурядного чело. века?»

Бодхидхарма отвечает: «Она подобна осенней паутине. Некоторые ошибочно принимают ее за пар, но в действительности это паутина, парящая в воздухе. Средний человек видит жизнь мудреца и считает ее такой же, как и его собственная обыденная жизнь; в то время как просветленный человек видит нечто святое в жизни среднего человека. Если вы обратите внимание, то увидите в сутрах, что все будды проповедуют для двух категорий людей… средних и мудрых, но с точки зрения дзэна жизнь мудреца есть жизнь среднего человека, а жизнь среднего человека подобна жизни мудреца. Это одна жизнь не имеет формы и пуста по своей природе. Если вы привяжетесь к какой-либо форме, то вы должны отвернуть ее. Если вы видите эго, душу, рождение или смерть — отвергните все это».

Это очень значительный ответ. Промедитируйте его. Наша жизнь представляет собой просто набор различных пьес, которые разыгрывает с нами наше эго. Эго — это не реальность, а лишь верование. Оно подобно нашему имени. Когда вы родились, вы не имели имени — никто не рождается с готовым именем, — а потом вам дали имя. Имя необходимо, оно полезно в мире; возникли бы большие затруднения, если бы люди не имели имени. Поэтому оно имеет утилитарную ценность, оно является необходимостью, но не реальностью, — помните это.

Вы — это не ваше имя, но мало-помалу вы отождествляетесь со своим именем. Если кто-то говорит что-нибудь оскорбительное о вашем имени, вы приходите в ярость, вы готовы драться, вы взбешены, как будто вы и ваше имя — одно и то же!

Свами Рама однажды пришел, смеясь. Он был в Нью-Йорке. Хозяин гостиницы не мог понять, по какой причине он так громко смеется. «Что случилось?» Он пошел на прогулку и вернулся с нее, смеясь; этот смех выглядел эксцентричным, почти ненормальным.

Хозяин гостиницы спросил: «В чем дело? Что случилось?» И Рама ответил: «Некоторые люди стали поносить Раму, оскорблять Раму, и меня это сильно развеселило! Я наблюдал за этим, я смотрел, как Раму оскорбляют. Но я не Рама! Эти люди напрасно тратили слова. Я — не мое имя, вот почему я смеюсь. И это хорошо, что я не имею никакого имени — никто не может оскорбить меня, никто не может обидеть меня. Я безымянен, я бесформен».

Но мы находимся в бессознательном состоянии и поэтому отождествляемся с чем угодно.

Это случилось на официальном рождественском приеме. Когда они уединились в темной комнате и легли на кушетку, их дыхание стало горячим и учащенным.

«Ах, Эрби, — страстно сказала она, — ты никогда еще не любил меня так, как сегодня. Наверное, это оттого, что сегодня праздник?»

«Нет, — пропыхтел он, — наверное, это оттого, что я не Эрби»

Бессознательные люди! Кто знает, кто — Эрби, а кто — не Эрби. Даже сам Эрби — не Эрби. Тем не менее мы продолжаем всю жизнь влачить это бессознательное существование.

Кантор, Клейн, Леви и Струловец вместе завтракали.

После того, как они сделали заказ, Кантор сказал: «Ой, ой, ой!»

«Ай, ай, ай!» — ответил Клейн.

«Яй, яй, яй!» — добавил Леви.

«Послушайте, сказал Струловец, — если вы собираетесь говорить о делах, то я лучше уйду!»

Мы имеем в своем уме определенные представления; мы проецируем эти представления на других, мы интерпретируем их согласно нашим представлениям и в результате живем в несвободном мире, сфабрикованном нами самими.

Это и есть то, что Бодхидхарма называет умом, эго. Бросьте это! Увидьте это таким, каким оно является. Не вмешивайтесь в это, не интерпретируйте это никаким образом. Посмотрите на розу. Не говорите даже, что она прекрасна, потому что это уже вмешательство. Не говорите вообще ничего. Роза безмолствует; будьте и вы безмолвным. Пусть произойдет встреча, глубинная встреча между вами и розой, без того, чтобы ум стоял между вами и розой, и вы будете удивлены: наблюдатель становится наблюдаемым. Приходит момент, когда вы становитесь розой, а роза — вами.

Именно в этот момент вы знаете, но не раньше. Именно в этот момент в вас возникает мудрость. И как только вам удалось встретиться с мудростью, вы сможете встречаться с ней в любой момент вашей жизни. Постепенно она станет вашим естественным климатом.

«Она подобна осенней паутине. Некоторые ошибочно принимают ее за пар, но в действительности это паутина, парящая в воздухе. Средний человек видит жизнь мудреца и считает ее такой же, как и его собственная жизнь…»

Если средний, заурядный человек придет посмотреть на Будду, он не увидит никакой разницы. Многие спрашивали Будду: «Ты спишь так же, как и мы, ешь также, как и мы, ты устаешь так же, как и мы, так в чем же разница?»

Заурядный человек проецирует свою заурядность даже на Будду. Вот почему позже, когда последователи видят, что обычные люди не будут способны понять Будду, если они опишут его жизнь такой, какой она была на самом деле, они начинают нагромождать легенды вокруг своего мастера. Поэтому все, что вы теперь имеете о Будде, Иисусе, Мухамеде, Кришне, Махавире, является фикцией; это не соответствует действительности.

Хождение Иисуса по воде — это легенда, сочиненная его последователями, чтобы обычные люди могли видеть, что мастер является необычной личностью, что он не заурядный человек. Оживление мертвых Иисусом или исцеление слепых — все это легенды. Если их рассматривать как метафоры, тогда они являются прекрасными. Это функция каждого будды: наделять зрением незрячих — в метафизическом смысле, оживлять мертвых… Потому что все вы мертвы. То, как вы живете, свидетельствует о том, что вы находитесь в своих гробах. И каждый будда призывает Лазаря восстать из гроба.

Если это метафора, если это поэтический, символический способ выражения — то это прекрасно. Но если вы пыжитесь доказать, что это исторический факт, тогда вы просто пытаетесь одурачить обычных людей. Но это не поможет; обычным людям нельзя помочь таким способом. Это лишь создает проблему для обычных людей, потому что они, встретившись с настоящим Буддой, будут ожидать, что он станет ходить по воде. И если он не сможет ходить по воде — а ни один будда не является настолько глупым, чтобы ходить по воде — тогда они будут считать, что он не Будда.

Ваши ожидания — это дело рук последователей; они создали их для того, чтобы помочь вам понять их мастера. На самом же деле они добились прямо противоположного эффекта: вы никогда не будете способны понять ни одного живого мастера. А мертвые мастера бесполезны. Только живой мастер, касание живого мастера, может превратить вас из неблагородного металла в золото.

Однако возникли огромные затруднения: вокруг Будды наслоилось столько разных историй, вокруг Заратустры столько всяких историй, и все эти истории являются легендами, созданными последователями. А с течением времени каждый день добавляется так много других легенд, что трудно разобраться, где истина, а где ложь.