Отчаяние и… надежда - Грэхем Линн - Страница 31

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая

— Конечно, я ценю твою преданность, Мелина, — низким, чувственным голосом произнес Рауль. — Я тоже жду нашей встречи… Нет, думаю, это будет нетрудно. Я пока не на цепи, правда?

— Ты по-прежнему выглядишь не очень хорошо. Тебе стоит прилечь, — заботливо произнес Рауль, помогая Полли подняться наверх по лестнице, когда они вернулись на ранчо.

— А как же фиеста? Все эти люди, которые приедут? — слабо бормотала Полли, стараясь незаметно отстраниться от Рауля.

— Сто лет она проходила без тебя, пройдет и сто первый, — поддразнил ее Рауль. — Ложись в кровать и отдыхай, пока не почувствуешь себя лучше. Это самое главное.

Боль не отпускала Полли всю дорогу домой. Подслушанный ею разговор Рауля с Мелиной Д'Агноло угнетал ее.

Полли рассеянно отметила, что холл и коридор ранчо украшены красивыми композициями из живых цветов, озабоченные слуги снуют взад-вперед, выполняя последние поручения перед началом празднества. Наверняка Рауль специально укладывает ее в постель, чтобы Мелина могла безраздельно царить на празднике!

Рауль заботливо усадил ее на кровать. Но раздираемая противоречивыми желаниями, Полли не могла сидеть и смотреть мужу в лицо. Она поднялась и подошла к окну.

— Как ты считаешь, у женатого мужчины должна быть любовница? — неожиданно для самой себя выпалила она.

Повисла тишина.

Полли обернулась и посмотрела на Рауля. Он выглядел озадаченным, между бровями залегла складка. Затем легкая улыбка зародилась в уголках его красивого рта.

— Если он не проводит в постели с женой столько же времени, сколько я с тобой!

— Я серьезно, Рауль.

— Только неблагоразумный и неблагородный мужчина пойдет на сторону. Мой категорический ответ — нет!

— Лучше развод, чем супружеская измена, — задумчиво проговорил он.

При мысли о разводе у Полли начались рези в животе. Она снова отвернулась к окну.

— Ты хочешь меня спросить о чем-то конкретном? — мягко проговорил Рауль.

— Нет. — Полли не могла начать этот разговор и поставить их брак под угрозу без неопровержимых доказательств.

— Мне кажется, тебя что-то угнетает… И это уже не в первый раз.

Застигнутая врасплох его догадкой, Полли сцепила дрожащие пальцы и промолчала. Она смотрела в окно, но ничего не видела.

Рауль подошел к ней вплотную и проследил за ее взглядом. Внизу Патрик Горман отдавал распоряжения рабочим, которые развешивали разноцветные лампочки на деревьях.

— Если бы я был ревнив, — с внезапным раздражением произнес Рауль, — я бы спустился вниз и убил его голыми руками за то, что ты смотришь на него.

Полли в замешательстве посмотрела на Рауля, затем снова в окно и только тогда заметила молодого человека.

— Я смотрела совсем не на него…

Рауль с излишней резкостью нажал кнопку, чтобы опустить жалюзи. Полли наблюдала за ним в полном недоумении. Рауль был охвачен неподдельным гневом. Не сказав больше ни слова, он выскочил из комнаты.

Да он ревнует! Ревнует к Патрику?! Как же она не догадалась об этом раньше? С той самой минуты, как он увидел ее весело болтающей с молодым англичанином, он запретил ей общаться с ним и даже пригрозил уволить Патрика. Но как он может ревновать ее к другому мужчине, если сам намерен продолжить свою любовную связь с Мелиной?

Неужели все мужчины таковы? Неужели они спохватываются и начинают ценить женщину, только когда другой мужчина проявит к ней интерес и выразит восхищение? А может, все гораздо проще? Полли теперь жена Рауля, читай, собственность, а свою собственность он привык оберегать. Цинизм не был свойственен ей, но в последнее время многое в ее жизни случалось впервые.

Полли присела на краешек кровати. Слез не было, но лицо оставалось белым, как мел. Интересно, Мелина для Рауля — просто многолетняя привычка или это настоящая любовь? В чем выражалась преданность, за которую Рауль благодарил ее по телефону? В том, что она терпеливо ждет, пока он снова с ней воссоединится? Неужели Рауль надеялся, что Полли не узнает об их связи?

Дверь в спальню снова открылась, и на пороге возник Рауль со странным выражением лица. Он протянул Полли руку, и вдруг его красивое смуглое лицо озарилось улыбкой.

— У нас гость, — многозначительно произнес он. — Мой дед здесь.

Фиделио Наварро стоял посреди огромного холла, сжимая в руках шляпу. Полли сбежала вниз по лестнице и расцеловала старика в обе щеки, как обычно целуют родственников. Фиделио улыбнулся и расслабился, пока Рауль с отстраненным видом переводил приветствие жены.

Полли пригласила Фиделио в детскую и, достав Луиса из кроватки, положила его на руки старику. Тот глубоко вздохнул и покачал седоволосой головой. Затем, глядя на своего правнука, что-то сказал по-испански.

— Он говорит… у Луиса глаза моей матери, — перевел Рауль. От волнения он охрип.

Полли видела, как увлажнились глаза пожилого человека, как близок он был к тому, чтобы преодолеть, наконец, все эмоциональные барьеры. Полли забрала сына и выразительно посмотрела на Рауля.

— Сейчас вы пойдете и выпьете вдвоем, — решительно скомандовала она, опасаясь, что Рауль может все испортить, сведя этот уникальный шанс к обычному вежливому разговору. — Ты расскажешь деду о своей матери, о том, как ты любил ее, о том, что мы с твоим дедом —одна семья и у нас все будет хорошо.

— Хорошо. — Рауль засунул стиснутые в кулаки руки в карманы брюк и кивнул темноволосой головой.

Рауль с дедом вышли из комнаты.

Полли медленно перевела дыхание и вознесла молитву, чтобы разговор двух мужчин сломал, наконец, лед отчужденности между ними. Рауль должен дать понять деду, что ему рады в этом доме, что здесь его семья. Если Рауль этого не сделает, Фиделио больше не переступит их порога.

Спустя два часа из окна своей спальни она увидела, как Фиделио крепко обнял Рауля, прежде чем сесть на лошадь. Было видно, что два гордеца помирились, и Полли почувствовала себя счастливой.

— Я бы не назвал это подарком, — сказал Рауль пару часов спустя, глядя в зеркало на отражение Полли, которая с изумлением рассматривала бриллиантовое ожерелье и серьги, которые он ей подарил. — Они принадлежали моей матери, теперь они твои.

Полли молча смотрела на невероятно красивые украшения, комок в горле мешал ей говорить.

— Они восхитительны, Рауль.

Взяв ожерелье из рук Полли, он сам приложил его к тонкой шее жены и застегнул застежку.

— Никто, кроме меня, не видел их на маме. Отец никогда не выводил ее в свет.

Полли сглотнула слезы.

— Господи, какая печальная история!

— Обычная. — Рауль следил за тем, как Полли вдевает в уши сережки каплеобразной формы. — Мы — другое поколение, и сегодня род Зафортеза переживает второе рождение. Я бесконечно благодарен тебе за доброту и сердечность, которые, глупец, не смог оценить с самого начала. Ты помогла исцелить раны прошлого и убедила упрямого Фиделио, что он член нашей семьи, часть нашей жизни.

Слушая его признание, Полли все чаще шмыгала носом, а по ее щекам катились слезы. Она внимательно всмотрелась в свое отражение в высоком зеркале. На нее смотрела элегантная молодая женщина в зеленом платье без рукавов, с глубоким круглым вырезом, украшенным золотистой вышивкой. Туфли на высокой шпильке делали ее выше, а бриллианты загадочно мерцали в свете электрических ламп. Свои роскошные волосы она собрала на макушке, позволив нескольким прядям свободно ниспадать на шею. Женщина в зеркале выглядела очаровательно, но для Полли сейчас это было неважно.

Оставаться наедине с Раулем в тишине их спальни, слышать его искренние слова, видеть мерцание золотистых глаз… От переполняющей ее любви Полли едва не прослезилась.

Неожиданно Рауль взял ее за руку и сжал с такой силой, что ее пальцы онемели. Он сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул.

— Я люблю тебя…

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая