Москва - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 27

• Предыдущая
• 27/118
• Следующая

Как и кому мстить за это, никто не знал, тогда самые молодые мужчины пошли по дачному посёлку до конца, вылавливая редких жильцов. Попавшуюся семью азербайджанцев как единоверцев отпустили, а с десяток русских, в основном пенсионного возраста, поймали и перерезали. И с этим тоже вышла промашка: никто даже не догадался стрелять убитым в голову — плясали зикр, орали, стреляли в воздух и не заметили, как один старикан встал и сумел вцепиться зубами в руку Вахе, здорово её прокусив.

Дальше в какой-то момент началась настоящая паника — не все даже поняли, что случилось. Но справились, многие уже знали, что к чему, открыли огонь, быстро уничтожив угрозу. Тела затащили в дровяной сарай какого-то дома, побросав на поленницу, затем подпалили. Запах палёного мяса разошёлся на всю округу, и Магомед Арсанкаев потом пообещал расстрелять каждого, кто снова такое учинит — за обедом кусок в горло не лез.

Обратившегося Ваху тоже пришлось добить, и его похоронили как подобает, до захода солнца, лицом к Мекке.

Затем Бислан снова отличился. Привыкший к доступному женскому обществу, он откровенно маялся без неизвестно куда сбежавших в панике официанток, готовых к любым услугам по щелчку пальцев. Но затем его осенило. Сперва пошептался с Исой, затем они привлекли ещё четверых из самых молодых и на оставшейся от Майора машине рванули в город. Целью поездки было обшежитие медицинского училища, куда в своё время Бислан захаживал с друзьями из институтского землячества. Там и парней-то вообще не было, всё сплошь приезжие девки, спасать которых наверняка никто не догадается — не тот народ вокруг, русские как бараны, пока одного режут, другие глазами хлопают.

Как планировали, так и получилось. В общежитии застряли не меньше сотни девок, которых хватило лишь на то, чтобы завалить вход и ждать спасения. Появившиеся чеченцы отстреляли толкавшихся вокруг подъезда мертвяков, объявили себя спасателями и, когда вход открылся, ворвались внутрь, стреляя в потолок и устроив развесёлую облавную охоту.

Поездка оказалась удачной. В кузове грузовика в посёлок привезли двадцать одну девицу в возрасте от семнадцати до двадцати лет, решив сразу все свои проблемы, от сексуальных до бытовых. Нашлось теперь кому хозяйством заниматься, а жёны и прочие родственницы тех, кто постарше, радостно приняли на себя обязанности надсмотрщиц. Получился даже некоторый излишек женского пола, но тут к делу подключился Магомед, который сказал, что найдёт, куда пристроить остальных, и отпер много лет пустовавшие камеры в подвале.

— Видишь, знал, что пригодятся, — сказал он Бислану, усмехнувшись.

Тем временем определилась и основная сфера деятельности банды. Пока суд да дело, решили заняться, как и многие другие, мародёрством. Склады и магазины гигантского мегаполиса, беззащитно раскинувшегося рядом, давали к тому совершенно бесконечный простор. Там было всё, что когда-нибудь могло понадобиться в этой жизни, но были там и ожившие мертвецы, не дававшие мародёрствовать свободно. Пришлось вырабатывать новую тактику, формировать боевые группы, правильно подбирать транспорт.

Шло в основном всё гладко, разве что пару раз столкнулись с конкурентами. Пострелялись и разошлись, не понеся потерь, но, кажется, и не нанеся таких противнику, хоть молодые ребята уверяли в обратном. С их слов выходило, что противника они каждый раз чуть ли не на куски порезали, а куски съели. Хвастаться никто никому не мешал, у чеченцев это традиция, так что уровень собственного величия в собственных же глазах вырос у молодых до неба.

Затем у Магомеда появилась новая идея — взять какой-то район города, изобильный складами, под свой контроль и банально крышевать шарящихся там мародёров. Идея не прокатила: даже разговор завязать не удавалось пока, чтобы объяснить условия — оружием уже все успели разжиться, кто в городе промышлял, так что дело сразу же доходило до стрельбы. Делиться никто не хотел. В такой разборке погиб двоюродный племянник жены Хамзата — автоматная пуля угодила ему в переносицу.

Но главная проблема у чеченцев оказалась одна — топливо. Подземных хранилищ на даче у Магомеда не водилось, естественно, заправки в окрестностях были под контролем военных с приданной бронёй, штурмовать и захватывать их было бесполезно. Даже если бы были гранатомёты в достатке и удалось выбить броню на одной, военным нужны были минуты для высылки подкреплений. Да и вертушки время от времени проходили над дорогой. Заправляться на общих основаниях Магомед с Хамзатом вообще запретили даже соваться. Поняли, что у федералов могут просто сработать инстинкты, и тогда вместо бензина в баках будут новые похороны.

Сначала сливали топливо из брошенных машин в городе, но вскоре и с этим начались проблемы — трудно было найти хотя бы одну с непробитым баком. Не они одни оказались такими умными. Те же склады ГСМ, расположение которых удалось вспомнить общими усилиями, все оказались заняты, причём такими силами, что воевать с ними было себе дороже.

Затем представился случай решить эту проблему, по крайней мере на обозримое будущее. Хамзат вспомнил, что у его знакомого в промзоне на Каширском шоссе был целый склад, с которого тот неплохо торговал японскими и китайскими движками-генераторами, бензиновыми и дизельными. Сами по себе, без запасов топлива, они большой ценности не представляли, но тут и Магомед кое-что вспомнил. А именно то, что с противоположной стороны города, за Осташковским шоссе, уже несколько дней торгует базар, который опекает братва из нескольких авторитетных бригад, объединившихся вокруг нового бизнеса. А если есть базар, то может быть востребован и такой товар, как генераторы, да и многое другое из того, что хранилось в окрестных сараях в посёлке, вывезенное в ходе рейдов в город.

Поэтому Магомед позвал Бислана и сказал:

— Ребят завтра с утра возьмёшь, скатаешься на Каширку. Глянешь, на месте эти движки или уже нет их, понял? И сразу обратно, скажешь, что нашёл. Если на месте, то послезавтра ребята КамАЗы подгонят, понял? А Хамзат завтра на рынок съездит, посмотрит, что там вообще есть. Если торговля пошла, то и мы при деле будем. Торговля — первое дело.

Понятное дело, что в моё отсутствие никто из оставшихся даром времени не терял. Дел у всех хватало, поэтому, когда мы уже привычно встретились за длинным столом на ужине, я обратил внимание, что лица у всех усталые и довольные одновременно. Все при деле, все в безопасности.

Меня засыпали вопросами, поэтому я начал с того, что подсоединил камеру к ноутбуку, где и прокрутил им то, что снял в городе. Они смотрели в экран, сгрудившись, а я в это время смотрел на лица своих друзей. Коренные москвичи или некоренные, как моя Татьяна и Лёха с Викой, все были подавлены. Крошечный, пятисекундный кусочек записи, когда толпа зомби начинает выходить из тоннеля под Ленинградкой, их просто напугал. Да и странно было бы, если бы не напугал, очень впечатляющее зрелище. Не говоря уже об атаке морфа возле «Ашана», которая была снята мной с самого начала и до конца, хоть и несколько дёргано.

Картины запустения и пожаров тоже навевали тоску. По крайней мере, в глазах Маши, Ани с Ксенией, да и Алины Александровны я видел слёзы. Кажется. Только посмотрев эту запись, они осознали окончательно, что старой жизни уже не осталось. И Москва людям больше не принадлежит, и никогда они уже туда не вернутся, а жизнь их будет продолжаться в совсем-совсем других местах.

Правда, потом за едой подавленность исчезла, а допущенные к употреблению «сто наркомовских» вообще сняли напряжение. Привыкаем, черствеем, начинаем воспринимать творящийся вокруг кошмар как обычную теперь жизнь. Да так оно и есть, собственно говоря, выбора у нас никакого, так что себя лишний раз переживаниями терзать? Никакой практической пользы от этого. Раз уж выпал нам выбор жить, то жить надо нормально, насколько это теперь возможно.

• Предыдущая
• 27/118
• Следующая