Долговязый Джон Сильвер: Правдивая и захватывающая повесть о моём вольном житье-бытье как джентльмен - Ларссон Бьёрн - Страница 5

• Предыдущая
• 5/97
• Следующая

Я выждал, пока каждый не получил свою порцию и у него по бороде не потёк жир. Тогда я, взяв наизготовку мушкет, встал позади Деваля, чуть сбоку от него.

— Минуточку внимания, друзья! — воскликнул я. — Один из ваших сотоварищей хочет сказать пару слов.

По-моему, все подняли головы, хотя никто не перестал чавкать, обжираясь и обпиваясь.

— Вы едите вкусное мясо, — продолжал я, — вы целы и невредимы. Запасов рома хватит чуть ли не на эскадру. У вас есть надёжный капитан, который, буде вы того пожелаете, превратит вас в богачей. Предлагаю выпить за него. Да здравствует Флинт!

Матросы от души грянули «ура». Команда знала, что без Флинта она не стоит ломаного гроша.

— Эти удовольствия заслужены, — рассуждал я далее. — Вчера вы взяли хорошую добычу. Каждый исполнил свой долг.

Помолчав, я сказал:

— Все вы можете гордиться собой.

И, сделав ещё одну паузу, уже более короткую, прибавил:

— Все, кроме одного.

Краем глаза я заметил, как Флинт положил руку на тесак. Он прекрасно понимал, что человек, в которого я мечу, может быть в сговоре с другими членами экипажа. Но у ползучего гада вроде Деваля не было доверительных отношений ни с одним матросом.

И всё же у многих рыльце оказалось в пушку, судя по тому, как они отводили глаза и елозили на месте.

— Во вчерашнем бою я потерял ногу. В сражении за правое дело такое не редкость. Мне даже, можно сказать, повезло — я остался в живых и могу стоять на земле хотя бы одной ногой. Вообразите, что отхватило бы обе. Представляете, на кого бы я стал похож?

Все явно представили себе, потому что многие схватились за животы от смеха. Должен признаться, что посмотреть на Долговязого Сильвера, который бы разглагольствовал без ног, то есть стоя задницей на песке, действительно было бы забавно — не мне самому, так другим. Эту картинку матросы, конечно же, и нарисовали себе. На большее их воображения не хватило.

— Предлагаю поднять тост за лекаря, — провозгласил я, перекрикивая гвалт, и все снова дружно завопили «ура».

Лекарь не просиял (такое было не в его духе), более того, он вытер ладонью вспотевшую лысину. Неужели думает, это шутка и на самом деле я обвиняю его в том, что он не сохранил мне ногу? Ну и пусть думает.

— А потому мы дадим нашему доку новое почётное поручение. Ему предстоит столь же резво и мужественно отпилить ещё одну ногу.

Во взгляде врача вспыхнул страх. Теперь парень уж точно решил, что я остался недоволен его лекарством и заставлю отрезать ногу ему самому. Но тут я поднял свой двуствольный мушкет и приставил его к голове Деваля.

— Наш уважаемый вертельщик сидит себе и в ус не дует, — произнёс я тоном, от которого прекратилось даже чавканье. — Мы, джентльмены удачи, добровольные компаньоны. Мы делим опасности и добычу по всем правилам искусства. Мы вписали в корабельные законы статью о том, во сколько оцениваются потерянные в бою нога, рука, палец… Капитанов мы избираем всеобщим голосованием. Мы умеем договариваться. Если кто-то несогласен, он может, как положено, потребовать обсуждения. Если кто-то имеет на другого зуб, они выясняют отношения на берегу. Разумеется, у каждого из нас свои недостатки, но в море наш девиз — один за всех и все за одного, в горе и в радости. Верно, ребята?

С разных сторон до меня донёсся одобрительный ропот. При всей их грубости и неотёсанности, мои товарищи считали за правило, что никто не должен мнить себя лучше остальных и позволять себе какие-либо вольности.

— Однако, — всё тем же тоном продолжал я, — когда мы собирались взять на абордаж «Розу», этот презренный трус по имени Деваль попытался сзади пристрелить меня. Что вы на это скажете, друзья мои?

Вокруг опять раздался гул, впрочем, довольно приглушённый. Я, конечно, знал, что не вызову, ни сочувствия, ни вспышки гнева. С другой стороны, никому бы не понравилось, если бы его ни за что ни про что подстрелили со спины.

— Доказательства! — туманным горном прорезал тишину голос Флинта. — Предъяви доказательства!

В этом был весь Флинт. Как ни крути, а в серьёзных делах голова у него варила что надо. Не найдись у меня доказательств, пошли бы сомнения и пересуды.

— «Роза» дала залп картечью, — отвечал я. — Но мне ещё никогда не приходилось видеть, чтобы картечь разворачивалась в воздухе и летела той же дорогой обратно. Ты согласен, док? Подтверди ребятам, что пуля вошла в ногу сзади!

Лекарь пробормотал что-то маловразумительное. Он всё ещё был испуган.

— Давай громче. Пуля попала сзади, да или нет?

— Да, — торопливо выдавил из себя лекарь. — Это, несомненно, так.

— Что скажете теперь? Убедительное доказательство?

Многие поддержали меня криком да ещё прибавили, что можно тут же пристрелить Деваля. Это, дескать, не испортит им аппетит.

— А не стоял ли мистер Сильвер спиной к «Розе»?

— Что?! — взбесился я. — Кто из вас когда-нибудь видел, чтобы Долговязый Сильвер показывал спину врагу?

Воцарилась гробовая тишина. Похоже, все знали, что это невероятно. Я оборотился к Девалю.

— Ну а что скажешь ты? — презрительно спросил я его.

Глаза Деваля горели ненавистью. В жизни не представлял, что можно кого-то ненавидеть с такой страстью. Даже если предметом этой ненависти служил я.

— Жалко, что я попал только в ногу! — выпалил Деваль, не понимая, насколько глупо поступает.

Ему бы спокойно поинтересоваться, откуда мне известно, что стрелял он, а не кто-нибудь другой. Впрочем, Деваль не знал, что я ни в коем случае не призову в свидетели Джона, потому что это означало бы для юнги верную смерть. Раньше или позже, но его бы прикончили.

— Ты бы лучше пожалел себя, — сказал я Девалю и расхохотался. — С остальными всё будет в порядке. Подойди сюда, док!

Он нехотя приблизился.

— А теперь, достопочтенный господин лекарь, — произнёс я, — ты покажешь команде «Моржа» и капитану Флинту, как отсекают ногу по всем правилам искусства.

— Только не это! — вскричал смертельно бледный Деваль.

— А что же ещё? Ногу за ногу — так будет по справедливости. Дирк и Джордж, идите сюда и держите этого подонка, пока он не лишится чувств. Вынести такое в полном сознании ему не хватит духу.

Дирк и Джордж тут же подскочили. Я извлёк из-под камзола спрятанную там пилу (я прихватил её, пока лекарь дрых).

— Итак, милостивый государь, продемонстрируйте ваши таланты! Одна удачная ампутация могла быть случайной. Впрочем, ради Деваля будем надеяться на лучшее.

— Уважаемый мистер Сильвер, я не могу. Этот человек не ранен. Я же медик, а не палач.

По лицу его струился пот.

— Уважаемый господин доктор, — отвечал я, — а разве я не был здоров, когда Деваль подстрелил меня со спины? Сейчас я имею право убить его, как собаку. Но я не люблю напрасно убивать людей. От этого никому не бывает проку. Не будет и мне. На что может сгодиться труп? К тому же, дорогой доктор, у вас нет выбора.

Деваль заорал, стоило лекарю только взяться за пилу. Думаю, он впал в беспамятство прежде, чем врач приступил к делу.

— Надо ж такое придумать! — донёсся до меня голос Чёрного Пса. — Вечно он портит нам веселье.

От моего взора не укрылось и отвращение, с которым исполнял свою работу лекарь. Вероятно, в его заскорузлой совести осталось чувствительное местечко. Это открытие могло со временем пригодиться.

Когда Девалева нога отвалилась, я поднял её и двинулся к костру. Все примолкли, тишину нарушали только рыдания лекаря. Я взял вертел и, как положено, одним тычком насадил на него ногу. Но в этот раз восторженных криков матросов, при всём их гурманстве, не последовало. Я пристроил обрубок над огнём.

— Вот это будет окорок на славу! — вскричал я.

Некоторое время никто не произносил ни слова, потом я вновь услышал надтреснутый голос Пью… ну конечно же, именно Пью… когда до него дошло, что именно я сотворил. С утратой зрения его нюх явно не пострадал.

— Ура Сильверу! — радостно провозгласил он. — Ура Окороку!

• Предыдущая
• 5/97
• Следующая