Дом в овраге - Варго Александр - Страница 36
- Предыдущая
- 36/60
- Следующая
– Я хочу на пикник! – капризно надула губки Лариса.
– Тогда рванули, – резко сказал Гера. Лера снисходительно улыбнулась, и «Нива» тронулась с места.
Когда мы доехали до развилки, было уже около девяти вечера. Мы свернули на лесную тропу, и я понял, что предыдущая дорога по сравнению с этой была идеальным «хайвэем». Тропа была такой узкой, что ветви деревьев цепляли за окна и крышу «Нивы». Наконец мы остановились.
– Если я не ошибаюсь, нам туда, – сказала уверенно Лера, показывая куда-то в сторону зарослей. – Там есть проход, по нему поднимемся на гору, и будут вам гномы с озером.
Она засмеялась, но что-то не понравилось мне в этом смехе, и я внимательно посмотрел на нее.
– Я просто устала, Артур, – сказала она, перехватив мой взгляд. Она сжала виски пальцами и на мгновенье прикрыла глаза.
Из «Мазды» уже вылезали ребята.
– Ну вы и Сусанины, – пропыхтел Алекс. – Куда теперь?
– Машины прямо здесь бросим? – спросил я.
– Да тебе-то что переживать? На твою «Ниву» никто не позарится, – с ноткой пренебрежения сказал Алекс. – Это мне и Герычу надо волноваться. Его байк стоит десять таких, как твой тарантас.
Я промолчал. Вроде бы друзья детства, сколько не виделись, а все то же. Подколки, легкие насмешки, я все это чувствовал.
Гера отогнал мотоцикл в кусты, забросав его сверху ветками. Алекс поставил «Мазду» на сигнализацию, предварительно навешав на руль и педали какие-то замысловатые замки. Мне стало смешно. Интересно, кто услышит в этой глухомани сигнализацию?
Мы пошли по тропинке и скоро оказались у подножья вереницы гор. Чуть правее виднелась едва различимая тропинка, и Лера направилась туда.
Когда мы поднялись наверх, начало смеркаться.
– Ну и где тут спуск? – спросил запыхавшийся Алекс. – Что-то это не похоже на «Долину».
– Сюда, – сказала Лера. Мы прошли несколько метров. Ветер здесь, на вершине, был куда сильнее, чем внизу. Открывшийся нам вид и в самом деле был потрясающим, но сил и желания любоваться на экзотику природы у меня не было. Когда мы спустились вниз, солнце уже практически село.
– Сколько еще идти? – нетерпеливо спросил Гера.
– Где-то с километр, – отозвалась Лера. Гера хмыкнул, даже не поглядев в сторону девушки.
Мы шли по пояс в густой траве, изредка я чувствовал легкое скольжение по ногам и молил бога, чтобы это были какие-нибудь мыши или ящерицы, но воображение рисовало громадных ядовитых змей. Впереди замаячил небольшой подлесок.
– Нам туда? – спросил я, и Лера кивнула. Она шла вперед, при этом не переставая терла виски. Вид у нее был болезненный, и я даже встревожился – не заболела ли она?
Мы вошли в подлесок и вскоре увидели какое-то сооружение, напоминающее избу, срубленную в древнерусском стиле. В сгущающихся сумерках мерцали отблески застоялой воды, виднелись камыши – дом словно стоял в болоте, тропинка к нему была выложена крупными валунами.
– М-да, – протянул Гера, критически оглядывая дом. – Что-то не похоже это на «Долину Гномов». Где озеро? Где другие домики?
– Не знаю я ни про какие домики, – мрачно сказала Лера. – Костя привозил меня именно сюда. Так что все претензии к нему.
– Может, вы с Костей что-то перепутали? – неуверенно спросил я, но Лера оставила мой вопрос без ответа.
Алекс первый ступил на каменную дорожку, ведущую к дому.
– Ну что, мы идем или нет? Мне плевать, «Долина Гномов» это или что-то еще, я уже хочу хоть куда-нибудь дойти и пожрать.
Лера осторожно пошла за ним, стараясь не оступиться. Гера с Ларисой, пошептавшись, последовали за ними.
Только я стоял в каком-то оцепенении. Что-то мне тут не нравилось, Костя рассказывал совершенно другое о «Долине». А кроме того, если это то самое место, где тогда машина Кости?
Гера обернулся и рассмеялся. Очевидно, его развеселило мое напряженное лицо.
– Арч, ты не изменился, как был зайчонком в трусишках обделанных, так им и остался. Тебя что, на руках нести, что ли?
Я вздохнул и сделал первый шаг.
Он приехал в Каменск далеко за полночь. Только сейчас почувствовалась легкая прохлада, и Виктор с удовольствием вдыхал свежий воздух. Родителей не было дома – они были в гостях. Вика уехала на выпускной, и Виктор, радуясь, что ему никто не будет мешать, стал листать копии материалов с разыскного дела, которые сегодня утром ему передала Лена.
Как там сказала Лиля? 26 июня 1992 года?
Так... дата совпадает, 26 июня 1992 года. Во время выезда на природу воспитанников детского сада пропала без вести пятилетняя Мария Федорова. Ну и что из этого? Гм... Через пять дней девочку нашли мертвой в заброшенном колодце, как и говорила Лена. Куда смотрели лопухи-воспитатели? Виктор мрачно покачал головой.
Вскоре картина начала проясняться. Воспитателями групп были... Кожухова Ирина Леонидовна и стажер-студент, Борис Долин. У Виктора перехватило дыхание. Именно три года назад Кожухову посадили на «испанского ослика», а Долина скормили собственным кошкам, предварительно подвергнув китайской пытке «линчи», о которой рассказывал профессор.
Кажется, теперь он действительно ухватился за ниточку. Виктор погрузился в изучение документов, позабыв обо всем на свете. Одно из объяснений тоже приковало его внимание. Ставченко Дмитрий, знакомый Долина. Он был в этот день с Долиным, как он признался, они выпили бутылку пива. Ставченко, Ставченко... Тот самый охотник, с которого Живодер снял кожу!
Виктор читал дальше. Вот объяснение некой Тюриной Е.А., которая через три дня после пропажи ребенка пояснила, что ее сын признался ей, что он и еще несколько детей бегали за Машей и она потерялась где-то в овраге. Поиски возобновились, и на следующий день тело девочки нашли в заброшенном колодце. Оставалось только тихо офигевать, как «искали» несчастную малышку. При опознании тоже возникли сложности – пока бедняжка была в колодце, ее лицо почти полностью съели крысы. Машу похоронили тихо и без шума, так как ее отец-алкоголик даже не заинтересовался, где его дочь. И так же быстро забыли о ней.
Нерадивым воспитателям повезло, в деле было подшито постановление следователя об отказе в возбуждении дела в отношении их, хотя лично Виктор поставил бы их к стенке. Между тем Кожухова отделалась «административкой», а Долину, как стажеру, судя по всему, просто «погрозили пальчиком».
Виктор уже хотел закрыть дело, как неожиданно его взгляд упал на список детей, которые были в тот день на прогулке. Он пробежался глазами по фамилиям и замер. Он смотрел и не верил своим глазам. Анна Хотина, Малышев Артур... Вдруг его осенило – Тюрин Олег, сообщивший матери о криках девочки, это ведь тот самый парень, которого сварили в кипятке!
Вот оно! Виктор почувствовал, как его пробирает озноб. Кто-то расправляется с теми, кто был в тот день, когда потерялась девочка. Причем расправляется даже с детьми. И хотя за все время Живодер убил лишь двух «детей» – Олега и Анну Хотину, это еще ни о чем не говорило – в списке было еще порядка двадцати фамилий, и многих из этих людей Виктор знал лично.
Он еще раз пролистал дело, затем, отложив его в сторону, перевел взор на настенный календарь. Сегодня 25 июня. Маша Федорова потерялась 26-го. Интересно, это простое совпадение чисел?
– Не похоже, чтобы в доме кто-то был, – с сомнением сказала Вика. Мы прошли по узенькой тропинке и вскоре оказались возле двухэтажной избы, окруженной буйными зарослями.
– Если они только не приехали на такси, – пробормотал я. – Хотя Костя с машиной никогда не расстается.
– Ни фига себе, – вырвалось у Алекса. – Прямо как в сказке, да, Арч?
– Да, – выдавил я. Я не мог оторвать глаз от дома – у меня было такое впечатление, что его выстроили буквально на днях, даже краска еще не просохла. Он был выкрашен в ярко-красный цвет, цвет арбузной мякоти. Над дверью красовалась вывеска, украшенная воздушными шарами, на которой веселыми пухленькими буковками было выведено следующее:
- Предыдущая
- 36/60
- Следующая
