Право выбора (СИ) - Кузмичев Иван Иванович - Страница 25

Рекомендованный постоялый двор оказался действительно приметным зданием, подходящим для проживания не только князю, но и королю! Посеребренные ставни, резные окна и чистое подворье уже настраивало на то, что обслуга и сам сервиз в этом заведении находятся на подобающем уровне.

-Прямо царские палаты какие-то,– едва слышно пробормотал под нос Олег, с осуждением глядя настоль расточительное заведение.

Хм, действительно, мой дворец «победнее» будет выглядеть с точки зрелищности конечно, придется наверстывать, нужно марку держать, иначе никак. Уважение складывается порой из сущих мелочей.

-Никифор нам нужны комнаты, распорядись.

-Сию секунду, господин,– кланяется камердинер и тут же вместе с парой слуг направляется на постоялый двор.

Вообще у моего камердинера талант к своей профессии, или призванию, не знаю, как будет точно, но суть от этого не меняется. Никифор истинный мастер своего дела, да и слуг держит в ежовых рукавицах, сваливая с моих плеч решение муторных мелких проблем. Из-за которых как известно пропадает желание не только вершить, но и двигаться вперед. Поистине есть «вторые» номера и эти номера, пускай не могут быть во главе, но в своих вотчинах они никем незаменимы.

Пока мы чуть ли не пешком дошли до подворья, слезли с коней и подошли к дверям заведения, внутри постоялого двора что-то загромыхало, зазвенело. Не понимая, что происходит, восемь гвардейцев положили руки на эфесы шпаг, бояре нахмурились, ну а я только удивленно поднял брови, увидев перед собой бледную рожу с трясущую из себя подобострастную улыбку.

Это «чудо» пролепетав на испанском языке какую-то невразумительную фразу, трясущимися потными ладонями распахнуло двери здания нараспашку. Понять, кто это перед нами появился я смог, после того как солнечный свет упал на фигуру импровизированного швейцара, холщевый фартук, коричневого цвета, накинутый на голое пузо, небольшая проплешина на голове, покрытая мелкими капельками пота, пускала слабеньких солнечных зайчиков в темный проем «Серебряного лебедя».

Хозяин постоялого двора, а это был именно он, вызывал противоречивые чувства: с одной стороны брезгливость, с другой смех, и разобрать какое из них сильней, мне, к примеру, не под силу. Однако столь странное поведение оказалось легко объяснимо. Из-за того, что Никифор испанского языка не разумеет, то он решил «разговаривать» на все известном языке – денежном. Вывалив перед хозяином «Серебряного лебедя» полсотни золотых червонцев, проще говоря, предложил за постой сумму много большую, чем требовалось, но это было сделано из лучших побуждений, никто не должен знать, что посольство обделено деньгами, иначе многие двери могут оказаться закрытыми для меня в последствии.

Вот только мой камердинер не учел одного обстоятельства – на Сицилии из-за войны цены на недвижимость упали, постояльцев почти нет, так что увиденное золото сеньор Карлос, хозяин «Лебедя» принял за манну небесную, с радостью продав убыточное хозяйство первому попавшемуся клиенту.

Вот так оказывается, что русское царство потихоньку обзаводится собственной недвижимостью, на территории других государств! Чудно, это происходит ей богу, у страны денег нет, постоянно царь-батюшка новые налоги вводит, да изгаляется, как может, лишь бы лишнюю копейку получить, а я тут можно сказать вкладываю золото в какую-то… хрень одним словом. Нет, сие ни мне, ни государю не нужно.

Данные измышления были немедленно сказаны камердинеру, надо признаться его чуть удар не хватил, шутка ли не угодить своему господину, но Никифор все же стоически выдержал мои замечания и тихо удалился, через десяток минут сообщив, что постоялый двор вновь принадлежит сеньору Карлосу, ибо бумаги, справленные в магистратуре даже не были выбиты. Так что девятая часть всех денег отданная первоначально хозяину «Серебряного лебедя» благополучно вернулась в закрома Никифора, отвечающего за нашу казну, вкупе с парой гвардейцев, неразлучно наблюдающие за заветными сунудчками.

В конце концов, когда все неурядицы были улажены, а в животах началось настоящее сражение от ароматных запахов исходящих из недр кухни, наша компания, уселась за обеденными столами, кроме слуг, разумеется, которые обязаны, есть отдельно от господ. Таковы правила этого времени, и не мне их менять. Гвардейцы же, согласно моему личному распоряжению всегда обязаны быть рядом со мной, поэтому и кушать они так же должны рядом, но за другим столом, разумеется. Столы, стоящие в центре зала оказались единственными занятыми во всей гостинице, и все кушанья, что готовились на кухне, предназначались в первую очередь для нас. Других то посетителей все равно не предвидится.

Однако перед тем как сесть за стол, я отдал распоряжение камердинеру приготовить ванну. Терпеть, чуть ли не постоянный зуд больше нет сил, чистота тела так же важна, как и физическое здоровье!

К моменту окончания трапезы камердинер доложил о том, что вода приготовлена. Не мешкая, я сразу же направился в свои комнаты, где, по словам камердинера, стоит ванна с водой. Удивительное дело, но при довольно неприхотливом отношении к самому себе, я, тем не менее, стараюсь всегда, когда удается залезть в горячую ванну, расслабленно полежать в ней полчаса, а то час, правда с каждым месяцем таких возможностей становится все меньше. Дела и заботы по губернии засасывают, словно болотная трясина невезучего путника и выбраться из нее не представляется возможным.

Уф! Ну и жара, не зря испанцы придумали у себя полуденный отдых, ой не зря, а если уж взять мою одежду…. Хорошо, что Никифор позаботился о сменной паре облачений, иначе быть мне запеченному в собственном поту. Мимолетная мысль улетучилась тут же, едва я увидел открывшуюся моему взору ванну. Вопреки европейским традициям и нежеланию перенимать такую полезную традицию как ежедневные омовения, здесь были вполне приемлемые условия для расслабления. Да, ванночка, конечно, так себе, но и не то убожество, которое я рисовал в своем воображении ,поднимаясь по лестнице. Определенно у меня сегодня счастливый день! Увы, но местным слугам, наполнявшим чугунную ванну невдомек, что русскому человеку не нужна вода как парное молоко, мне, к примеру, подавай такую, чтобы залезть боязно было. Кипяток спасает от всех хворей, если конечно не перегибать палку с ним, во всем нужно проявлять чувство меры. Но не будем излишне привередливыми, вода есть и это уже замечательно, без всяких разговоров. Наконец-то я понял, чего мне не хватало во время путешествия.

Расслабленно лежа в покатой двухметровой посудине мне в голову, поневоле начали лезть мысли, которые в свободное от работы время стараюсь гнать как можно дальше от себя, дабы они не нарушали психическое состояние, правда с каждым днем это получается все хуже и хуже.

…Перед глазами в розовом свете зори возникает лик Ольги. Она улыбается, глядит на меня глазами полными безмятежного спокойствия с легкой тенью грусти. Она будто бы хочет позвать к себе, но вовремя вспоминает что-то и не решается произнести ни слова, продолжая смотреть на меня, улыбаясь, чуть-чуть приподнимая уголки губ. Я наслаждаюсь ею, но ничего большее сделать не могу, иногда забываясь, приподнимаю ладонь, в надежде прикоснуться к шелковой коже Оленьки, но опускаю сразу же как только понимаю – это всего лишь видение. У меня только одно утешение, осталось не так уж и много времени до того момента, когда мы будем вместе, всего-то посетить пару стран и можно с чистой совестью трогаться обратно домой…

Правда их посещение может быть только месяца на два, при условии, что больше не будет всяких форс-мажорных ситуаций, на подобие пробоины в корме нашего «Зверя». Составленный по ходу нашего небольшого путешествия план поездки пока не дает сбоя, но это еще ничего не значит. Задерживаться в Мессине я не вижу смысла, город самый заурядный, единственное, что его несколько скрашивает и оживляет это порт. Который в принципе нам и нужен, точнее корабль, могущий нас вывезти отсюда, в один из прибрежных городов Франции, или Испании.