Дело о пеликанах - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/140
• Следующая

— Можете говорить? — спросил он.

— Наверное, — сказала она. — Он мертв, да?

— Да, Дарби. Мне очень жаль. Как я понимаю, он был в машине один?

— Да.

— Как вас ранило?

Он подал ей носовой платок, и она вытерла глаза.

— Я упала, кажется. Было два взрыва, и я думаю, что вторым меня сбило с ног. Я не помню всего. Пожалуйста, скажите мне, кто такой Руперт?

— Понятия не имею. Я не знаю полицейского по имени Руперт, и там не было полицейского в ковбойских ботинках.

Она размышляла над этим полтора квартала.

— Как Каллахан зарабатывал на жизнь? — прервал молчание Ольсон.

— Профессор права в Тьюлане. Я там учусь.

— Кто бы мог хотеть его смерти?

Она уставилась на дорожные огни и покачала головой:

— Вы уверены, что это было предумышленное убийство?

— Несомненно. Взрыв был очень мощный. Мы нашли кусок каблука в проволочной изгороди на расстоянии двадцати пяти метров. Извините, ради бога. Он был убит.

— Может быть, кто-нибудь перепутал машину?

— Это всегда может произойти. Мы все проверим. Как я понимаю, вы должны были находиться в машине вместе с ним?

Она хотела что-то сказать, но не смогла сдержать слез и уткнулась лицом в платок.

Он припарковал автомобиль между двумя машинами скорой помощи у входа в Шарле и выключил синие мигалки. Он помог ей быстро пройти в грязную комнату, где сидело человек пятьдесят и все они в той или иной степени мучились от боли. Она нашла место у фонтанчика с питьевой водой. Ольсон поговорил с леди за окошком и повысил голос, но Дарби не смогла разобрать, что он говорил. Маленький мальчик с головой, обвязанной окровавленным полотенцем, сидел у матери на коленях. Молодая черная женщина была готова разродиться. Не было видно ни врача, ни сестры. Никто не спешил.

Ольсон согнулся над ней:

— Я буду через несколько минут. Держитесь. Я уберу машину и вернусь через минуту. Вы сможете говорить?

— Да, конечно.

Он ушел. Она снова проверила, нет ли крови, и убедилась, что нет. Двойные двери широко открылись, и две злые санитарки вышли за рожающей негритянкой. Они с усилием поволокли ее через открытые двери вниз по холлу.

Дарби подождала, затем пошла за ними. С воспаленными и красными глазами и носовым платком в руках она выглядела, как мать какого-нибудь ребенка. Холл кишел снующими туда-сюда сестрами, больничными служащими и стонущими ранеными. Она завернула за угол и увидела надпись “выход”. Дверь, еще одна дверь — и она в приемном отделении. На аллее горели фонари. Не беги. Крепись. Все нормально. Никто на тебя не смотрит. Она очутилась на улице и быстро пошла вперед. Свежий воздух отрезвил ее. Она приказала себе не плакать.

Ольсон сделает то, что ему нужно, затем вернется и подумает, что ее позвали и она вернется, когда ее обработают. Он будет ждать. И ждать.

Она свернула и увидела Рампарт. Впереди уже был Квартал. Там она может затеряться. На Рояль были люди, прогуливались туристы. Она почувствовала себя в безопасности. Она зашла в “Холидей Инн”, расплатилась кредитной карточкой и взяла комнату на пятом этаже, заперла дверь на задвижку и цепочку, съежилась на кровати и оставила свет включенным.

Миссис Верхик перекатила свою пухлую, но роскошную задницу с центра кровати и схватила телефонную трубку. “Это тебя, Гэвин!” — крикнула она в ванную. Появился Гэвин, с кремом для бритья на лице, и взял из рук жены телефонную трубку. Жена утонула в постельном белье. Как похотливая свинья в грязи, подумал он.

— Алло, — бросил он в трубку. Ответил женский голос, которого он до этого никогда не слышал.

— Это Дарби Шоу. Вы знаете, кто я такая?

Он сразу же улыбнулся и на секунду представил бикини на Сент-Томасе.

— Ну, да. Я полагаю, у нас есть общий друг.

— Вы прочли маленькую историю, которую я написала?

— Да. Дело о пеликанах, как мы его называем.

— А кто это мы?

Верхик присел на табуретку около туалетного столика. Это не был обычный звонок:

— Почему ты звонишь, Дарби?

— Мне нужны ответы на некоторые вопросы, мистер Верхик. Я до смерти испугана.

— Зови меня Гэвин, о’кей?

— Гэвин. Где сейчас находится дело?

— И здесь, и там. А почему интересуешься?

— Через минуту скажу. Ответь только, что ты сделал с этим делом?

— Ну, я прочитал его, затем послал в другой отдел, его посмотрели несколько человек из Бюро, затем его показали директору Войлсу, которому оно вроде бы понравилось.

— Видел ли его кто-нибудь вне ФБР?

— Я не могу на это ответить, Дарби.

— Тогда я не скажу тебе, что случилось с Томасом. Верхик некоторое время раздумывал. Она терпеливо ждала.

— О’кей, — наконец произнес Верхик. — Да, оно было отослано за пределы ФБР. Но кому и сколько экземпляров, я не знаю.

— Он мертв, Гэвин. Он был убит около десяти часов прошлым вечером. Кто-то установил для нас в автомашине бомбу. Мне повезло, но они за мной гонятся.

Верхик навис над телефоном, быстро записывая услышанное:

— Ты ранена?

— Физически со мной все в порядке.

— Где ты находишься?

— Новый Орлеан.

— Ты уверена, Дарби? То есть, я хочу сказать, я знаю, что ты уверена, но, черт возьми, кому было нужно его убить?

— Я уже встречалась кое с кем из них.

— Как, ты?!

— Это длинная история. Кто видел дело, Гэвин? Томас дал его тебе вечером в понедельник. Оно разошлось, и сорок восемь часов спустя он был убит. Меня предполагалось убить вместе .с ним. Оно попало не тому, кому следует. Что ты на это скажешь?

— Ты в безопасности?

— Кто это может знать, черт возьми?

— Где ты остановилась? Какой у тебя номер телефона?

— Не так быстро, Гэвин. Будем продвигаться потихоньку. Я в телефоне-автомате, так что не умничай.

— Брось, Дарби! С меня довольно! Томас Каллахан был моим лучшим другом. Ты должна понять.

— И что это может означать?

— Послушай, Дарби, дай мне пятнадцать минут, и у нас будет дюжина агентов, которые заберут тебя. Я сяду на самолет и буду у тебя до полудня. Ты не можешь оставаться на улице.

— Почему, Гэвин? Кто за мной гонится? Скажи мне, Гэвин.

— Я скажу тебе, когда приеду.

— Не знаю. Томас мертв, потому что поговорил с тобой. Мне не очень-то хочется встречаться с тобой прямо сейчас.

• Предыдущая
• 44/140
• Следующая